Ознакомительная версия.
Как потом выяснилось — в училище. Оно не значилось в списке тех военных учебных заведений СССР, куда можно подать документы и попробовать поступить. Это училище не только не афишировало себя, но, напротив, тщательно маскировалось. Его как бы и вовсе не существовало, и не знали о нем даже очень хорошо осведомленные о разных советских военных секретах господа из агрессивной Организации Североатлантического договора, то бишь НАТО.
Вот тогда и вспомнил Герман о жизненном узоре. Вспомнил — и даже немного испугался: неужели действительно все предопределено, и он попал именно туда, куда и должен был попасть по некой Высшей Воле? Правда, он тут же успокоил себя: если вектор этой Высшей Воли совпадает с вектором его, Германа Гридина, желаний — то что же тут плохого?
Но осадок, как говорится, остался.
Уже гораздо позже Герман узнал, что вопрос о его зачислении решался со скрипом. С одной стороны, и комсомолец, и спортсмен, и аттестат хороший, без троек, и по способностям своим необычным попадает сразу на «желто-зеленый» уровень. Но, с другой стороны, дед по материнской линии имел судимость. Тогда к таким вещам относились очень серьезно, и не одна карьера прерывалась, еще и не начавшись, из-за «несоответствующих» родственников, пусть даже и давно покинувших этот мир. И мать была в разводе.
Обо всех этих колебаниях и сомнениях Герман и не подозревал, что сберегло ему немало нервных клеток. И осадок пропал — не до осадка было. Он полностью отдался учебе.
А учеба была — о-го-го! Не только задачки у доски решать и сочинения писать, как в школе. Да, были и задачки — сугубо практические, и нечто, похожее на сочинения, тоже было, только касались они не образа Чичикова в поэме Гоголя «Мертвые души» и не трагедии русской деревни в лирике Есенина.
Психологическая и волевая подготовка. Ведение скоротечных огневых контактов. Рукопашный бой. Боевые перемещения. Воздушно-десантная подготовка. Минно-техническая подготовка. Обучение языкам. Работа в «скафандре».
И прочая, и прочая, и прочая. Пять лет подряд.
Плюс постоянная тренировка собственных экстраординарных способностей, выработка умения в нужное время быстро приводить себя в состояние сверхготовности. Любой дар нужно развивать и закреплять. Хотя, конечно, могло случиться и так, что вот он есть, дар, — а вот его уже нет. Несмотря на тренировки. Бог дал — бог взял… Ведь Герману так и не смогли объяснить, что же это за сирена такая, и откуда она взялась. Не смогли, потому что сами не знали.
Вместе с ним в группе были и те двое, с кем он пролеживал койки в подмосковной воинской части. Один не доучился. Исчез. А вместе с другим, Саней Столяровым, Герман после училища попал в группу «Омега». Потом Сани Столярова не стало, и они тщательно анализировали обстоятельства его гибели. Учились на ошибках.
Много чего было и в училище, и после. Особенно — после…
Нестерпимо защекотало в носу. Наташа громко, от души, чихнула и открыла глаза. Запустила палец в ноздрю и извлекла оттуда раздавленного рыжего муравья. Совсем рядышком с собственным лицом она увидела нижнюю часть велосипедного колеса — пыльная потертая резина, тронутые ржавчиной спицы и застрявший в них клок сена. Наташа перевела взгляд выше и обнаружила, что лежит на боку у сосны-ветерана, и над все так же привязанной к багажнику велосипеда сумкой роятся вездесущие мухи.
«Что такое?» — испуганно подумала она, вскочила с травы и, заправляя в брюки почему-то выбившуюся футболку, начала недоуменно озираться.
Все на поляне было как прежде, вокруг стояла такая же тишина, и даже дятел перестал стучать. Вот только уголок малинника, выходящий к ручью, был примят, словно заезжал туда грузовик. Вперся, придавил кусты, развернулся — и сгинул. Или и раньше так было, а она просто не заметила?
Наташа с замирающим сердцем прислушалась к себе: нигде ничего не болело. Вот вроде бы только что обрывала ягоды — и… А что — «и»? И очнулась за двадцать метров, возле велосипеда. Помутнение сознания какое-нибудь? Пестицидов нанюхалась, просыпавшихся на лес с самолета-«кукурузника», что обрабатывает поля? Выбралась из малинника, себя не помня, а здесь, на полянке, под сосной, сомлела окончательно? Или голову напекло?… Да какое ж тут солнце?
Наташа взглянула на чистое небо — и мысленно ахнула. Солнца там, где ему положено висеть, уже не было, и угадывалось оно за верхушками сосен совсем в другой точке, гораздо правее и ниже.
Нет, не краткий обморок с ней случился, а пролежала она тут часа два, если не больше. Что-то серьезное? Но ведь никогда раньше ничего…
Она прижала ладони к щекам и чуть не заплакала от страха. И тут же подумала:
«Жорка! Он же там, наверное, с ума сходит! К обеду не вернулась. И Серафима Ивановна…»
Наташа схватила было руль велосипеда, но сообразила, что корзинки-то нет, зобни бабушкиной. Бросилась в малинник, продолжая вслушиваться в себя, — да нет, все вроде в порядке, — отыскала корзинку. А уже возвращаясь к велосипеду, решила: мужу — ни словечка! Лучше потом тихонько в больницу сходить, провериться. Может, что-то с давлением? Езда велосипедная во вред пошла?
Выехав на дорогу, Наташа отмахнулась от таких мыслей и вовсю налегла на педали. Когда до деревни осталось всего ничего, позади, вдалеке, раздался нарастающий треск. Наташа не оборачивалась, но когда мотоцикл зарычал прямо у нее за спиной, все-таки вильнула к обочине, притормозила и оглянулась, поставив одну ногу на землю. И увидела растрепанного бледного Жору верхом на «ковровце». Глаза у Жоры были испуганные и сердитые. Он уронил мотоцикл прямо в подсохшие конские «яблоки», подскочил к ней и крепко прижал к себе. А Наташа осталась стоять неподвижно, не выпуская руль, — чтобы велосипед, подобно «ковровцу», не грянулся на дорогу вместе с сумкой, набитой сельповскими «разносолами», и лукошком, где малины и так было всего ничего. Жора хоть и обнимал, и на поцелуи не скупился, будто жена вернулась с того света, но отчитывал ее по полной программе. И Наташа на него, конечно же, ничуть не обижалась.
Все получилось, как она и думала. Жора вернулся с рыбалки, узнал от Серафимы Ивановны, что Наташа укатила в Новиково — и начал ждать. Сначала просто ждал, потом заволновался, и к волнению в конце концов примешался и страх. Мало ли что могло случиться! Упала с велосипеда и ногу сломала или еще чего похуже… Гадюка укусила… Угодила под колхозный грузовик, ведомый то ли похмельным, то ли по новой залившим глаза шофером… Свернула на речку искупаться — и…
Не в силах больше сидеть на месте, Жора отправился за пять домов и выпросил мотоцикл у бедового паренька Сашки Воробьева. А то бы и бегом побежал в Новиково! Примчался к сельмагу, а там уже замок, никого. И деревня словно вымерла. Поехал назад, собираясь еще сгонять на речку, — и вот…
Ознакомительная версия.
