мозгах, и даже делает так, что мы проводим время вместе, мониторят, как мы себя чувствуем, но вряд ли могут услышать наш разговор.
— Хорошо. — согласился Р-двадцать седьмой. — И всё же… Я расскажу тебе сказку. Странно, что я ещё помню её.
Он улёгся животом на песок головой к воде. Я, не раздумывая, улеглась рядом, но так, чтобы совсем не касаться его. На всякий случай…
— Смотри. Жил-был на свете Колобок. — Р-двадцать седьмой нарисовал круг и сделал вокруг волан, как протуберанец у нашего Солнца на старых картинках. Понятно — это солнце нашего нового дома.
Он рассказывал дальше, рисуя персонажей старой, как наш мир, сказки на пути «Колобка». Одна в виде головы ёжика, зайца, волка, медведя, лисы… На голове волка он нарисовал два больших глаза. Я поняла — значит, у этой планеты два крупных спутника. Вокруг головы зайца нарисовал тонкий ободок. Значит — у него, то есть у неё — скорее всего, астероидный пояс.
— Наша лиса — самая красивая, хотя и последняя в этой сказке, и самая коварная. — чуть улыбнулся Р-двадцать седьмой.
О, значит, это и есть наша планета, наш новый дом.
Чтобы я точно поняла, он нарисовал маленький кулон на тонкой верёвочке на шее лисы. Я поняла, милый, не переживай… Особенно высокая волна накатила и смыла его художественный шедевр. Неважно. Я всё запомнила. Мне ужасно хочется его обнять и чмокнуть в щёку, но нет. Не нужно.
Как жаль, что я не могу расспросить, как ему удалось, кому он продал душу. А Р-двадцать седьмой беззаботно перевернулся на спину, закинул руки за голову, позволяя солёным каплям морской воды, падать на его расслабленное лицо. Волнистые, каштановые, волосы намокли от следующей волны. Он просто улыбался, наслаждаясь искусственным миром. Как жаль, что у него никогда не будет детей… Он очень красивый и умный. Как и все мы. Как жаль… К горлу подкатились слёзы.
Я легла рядом с ним и закрыла глаза. Лёгкий ветер, уютное тепло ласкового солнца и запах солёного моря в воздухе… я не заметила, провалилась в сон, а затем и дальше. Туда, где живёт мой незнакомец.
Но прежде, чем я позвала его, я вдруг ощутила его дикое возбуждение… не со мной. Я затаилась, боясь выдать своё присутствие.
Его голос говорил не со мной. Его руки, дарили наслаждение не мне. Я пережила каждый оттенок его оргазма… не со мной. Вот оно как… Значит, я не единственная. Тогда зачем я ему? Чего он хочет от меня? Быть может, ему просто нужны координаты нашей станции? Зачем?
Так чётко я ещё никогда не мыслила во сне или где я сейчас. Как же это всё работает? Обида, разочарование, растерянность и отчаяние. Вот всё, что мне осталось. Нет… ещё ревность! Обжигающая, невероятная, способная разрушать. Никогда раньше ничего подобного я не испытывала.
И тут, словно издеваясь надо мной, он так чётко спросил:
— Где же ты, Тринадцатая?
И прежде, чем вынырнуть из своего сна, собрав все силы, я выплюнула со всей ненавистью:
— Да пошёл ты, мудак!
Райд
Что это было? Я медленно моргнул. Закрыл глаза, попытался сознанием тронуть чип, но больше ничего не случилось.
— У тебя всё в порядке? — на воздушную площадку вышла Ивия, кутаясь в лёгкую простынь.
— Что? — мне трудно сосредоточиться. Всё, что меня интересует — почему Тринадцатая меня послала, и как так получилось.
Ивия повторяет вопрос и приглашает всё-таки провести ночь с нею. Какая ночь?! Кажется, я сейчас убью сводного брата. Окончательно, то есть насовсем.
Пока еду в резиденцию, нарушаю все правила, какие только возможно — от ограничения скорости до смены воздушных линий в неположенных местах. Плевать! У меня такие номера, что никто не посмеет остановить.
С ноги открываю двери в резиденцию и буквально лечу в крыло брата.
— Имис, кусок отборного космического дерьма, как так получилось? — хватаю за грудки, ничего не подозревающего брата.
— Что случилось? — он в ответ хватает меня за запястья в жалкой попытке убрать мои руки. Хрена!
— Как я бесконтрольно провалился в сознание Тринадцатой?! М?
— Да подожди ты! — рявкает Имис, но мне как-то совсем не страшно, и, чтобы он понял всю глубину моего гнева, я достаточно ощутимо тряхнул его и отбросил на белоснежную огромную софу.
— Я трахал Ивию и, похоже, провалился в сознание Тринадцатой. Она всё слышала. Как такое могло случиться?! Ты где налажал, недоделанный недоучёный?
— Ах вот оно что. — Имис с довольной улыбкой закину одну ногу на другую и расслабленно вытянул руку на спинке софы.
Это его такое вольное движение вызвало у меня новый приступ ярости.
— Я тебя сейчас… — зарычав, я снова бросился к нему.
Имис вытянул перед собой руки:
— Спокойно, брат! Я ведь тебя предупреждал. Эти чипы — эксперимент. Когда мне было их до ума доводить?
Я снова вздёрнул его на ноги.
— Имис, клянусь честью моей великой матери, я прибью тебя.
— Да успокойся ты. — Имис двинул мне под дых, когда я совсем не ожидал от него подобной подлости. Он заставил меня свернуться пополам в попытке выровнять дыхание.
Брат положил мне руку на спину и склонился:
— Послушай, Райд. — он побарабанил по моей спине пальцами. — У тебя был оргазм?
Я резко выпрямился, и Имис, на всякий случай, отскочил.
— Спокойно! Просто, когда ты трахался, а затем кончил, это были яркие ощущения. Секса-то давно не было. Ты наслаждался, терял контроль, улетал… ну, куда-нибудь улетал. Короче, чип вполне мог активироваться.
Я всё ещё пытаюсь отдышаться.
— То есть, ты, учёная мокрица, не поставил блокираторы, чтобы мы не выпадали по поводу и без в неконтролируемый сеанс связи?
— Райд… — Имис обречённо вздохнул и провёл длинными пальцами по огненным волосам, поправляя причёску. — Я предупреждал. Но ты всегда слышишь только то, что хочешь слышать. Что она сказала?
— Пошёл ты, мудак!
— Райд…
— Ты не понял. — перебил я брата. — Именно это она и сказала.
— Ух ты! — Имис реально восхитился. — А наша девочка с характером.
— Я больше не уверен, что она наша. — я плюхнулся на софу. — Похоже, с какого-то момента она слышала наши с Ивией охи, ахи…
— Какого ты вообще к ней попёрся? Так яйца ломило?
— А типа, если бы это была не Ивия, а кто-то другой, Тринадцатой было бы пофиг? — я поднял брови, показывая своё отношение к его глупым словам.
— Хм… ну я-то чист перед нею. — довольно хмыкнул Имис и щёлкнул пальцами.
Пришлось немного остудить его:
— Да она даже не подозревает, что нас
