на панели задач появляются строки алгоритма предстоящей операции…
************
Имис
Сознание медленно возвращается. Жутко хочется пить. Во рту, словно песка насыпали.
— И что на этот раз ты сделал?
Голос брата неприятно царапает слух, разрывая звенящую тишину. После внедрения чипа всегда нужно время, чтобы адаптироваться к внесенным изменениям. Но Райду плевать.
Я с трудом сажусь в хирургической капсуле. Райд не спешит мне помогать. Он сидит в кресле на колёсиках и с некоторым злорадством в глазах рассматривает меня, как некую диковинку на рынке космического зверья.
— Мне повторить вопрос? — в голосе брата звучит угроза.
— А ты не догадался? — нахожу в себе силы на иронию. — Чип поменял.
Один из роботов поднёс мне стакан воды.
Ну, хоть кто-то думает обо мне. Прохладная, чистейшая вода приятно охладила изнутри разгорячённое тело.
— Что за чип? — Райд прищурил глаза и продолжил допрос.
— Слушай, у меня зверски болит голова. Я рассказывал тебе. Надо было опробовать.
— Опробовал?
Я облизал пересохшие губы.
— Да отвали ты. Я только после имплантации. Чего ты хочешь? — начинало накрывать нешуточное раздражение.
— Чип. — тут же ответил Райд. — Такой же, как у тебя. Ты же выжил. И даже в полном порядке. Так что, опасности нет. Освободи место.
Я позволил себе усмешку.
— Что, боишься, я сам найду Тринадцатую?
Райд пожал плечами, подошёл и легко ткнул меня кулаком в плечо, заставляя освободить ему место. Я махнул рукой роботу и опёрся на тут же подставленную механическую руку.
— Пока я сделал только один. И ничего не могу гарантировать. — на всякий случай всё-таки предупреждаю неугомонного брата. — Завтра… Вернее, уже сегодня — приём Альянса. Если не будешь пытаться меня прессовать, сделаю ночью второй.
Но он лишь усмехается.
— А если буду?
И тут я оскалился.
— А если будешь, то можешь проснуться вообще без чипа в башке. — я потёр пальцами виски. — И хрен кто меня заставит вернуть его обратно. Сбавь обороты, братишка. Всё, что мог, ты уже сделал. — ну не мог я не съязвить.
Райд шумно тянет носом воздух. Но что он может сделать? Иногда грубость и сила ничего не могут поделать. Подумав пару десятков секунд, братец приходит к единственно верному решению.
— Ладно, — кивает и внимательно меня рассматривает прищуренными глазами. — Не хочешь опробовать новый чип?
— Хочу. — подношу пальцы к вискам и усиленно тру. — Но чуть позже. После внедрения всегда голова болит. Ты же знаешь.
— Выпей обезбол. Реально хреново выглядишь…
Робот-помощник, постоянно анализирующий происходящее в лаборатории, тут же принёс дежурную аптечку с таблетками и очередной стакан воды.
— Ладно, раз мне сегодня ничего не светит, пошли наверх. Надо, хоть пару часов поспать. Отец озвереет, если мы опоздаем или будем выглядеть «неподобающе». — Райд сделал в воздухе кавычки. Уверен, мама, итак, не даст нормально поспать со всеми этими укладками, массажами и макияжем.
На последних словах я скривился. По последней моде и этикету официальных приёмов все мы обязаны делать свои лица выразительными. И это ещё одна причина, почему мы с братом терпеть не можем эти приёмы. Но сделка с отцом обязывает присутствовать. А воспоминание о невесте, вызывает приступ дикой мигрени.
— Пошли.
Но Райд не спешит. Он всматривается в мои глаза.
— Им, — почему-то ему нравится сокращать моё имя, — у тебя что-то с глазами.
— Что? — я прикрыл глаза и потёр пальцами веки. — Если бы ты не выдернул меня из сна, может, было бы лучше.
— Я ждал слишком долго, а ты не хотел возвращаться. Ладно. Пойдём.
Мы вместе покидаем лабораторию, запуская полную дезинфекцию. Как всегда.
*****
— Вы даже сегодня не могли прийти вовремя.
Отец с прямой спиной под руку с мачехой вышагивают впереди, мы с Райдом сзади. Мы, как флагман космического флота Альянса, рассекаем толпу. Заискивая, перед нами расступаются такие же напомаженные, как мы, уважаемые представители советов планет и благородных семейств. Клоуны. У меня уже зубы свело. Всегда, абсолютно всегда чувствую на себе оценивающие взгляды.
Райд, с такой же ровной спиной, как у отца, раздаёт улыбки, больше похожие на оскал.
И всё же… отец может на нас бухтеть, орать, какие мы оба придурки, но, когда мы с Райдом в парадных мундирах вышли к его джету, он не смог или не успел спрятать довольный блеск глаз и даже расправил плечи, так его распирала гордость.
— Уважаемые Вейды! Как приятно вас видеть! — к нам повернулись управляющие Альянсом — весь великий Совет. Нацепили на рожи фальшивые улыбки.
Неимоверно захотелось закатить глаза. Нельзя. Дурной тон. Мы с Райдом, расшаркиваемся и пытаемся затеряться среди гостей. Официальный парадный мундир сидит слишком плотно. Хочется расстегнуть пуговицы — дань старинным традициям.
Оставив Райда в компании друзей, я вышел на широкий балкон, опоясывающий здание Совета Альянса по периметру, и всё-таки рванул ворот. Далеко внизу мигает огнями мегаполис, раскинувший сияющую паутину до самого горизонта. Здесь же, наверху, уже нет воздушных трасс. Нет суеты. Я взялся руками за перила, вдохнул полной грудью очищенный фильтрами воздух.
Довольно сильный порыв ветра дунул в лицо, развевая тщательно уложенные волосы. Я прикрыл глаза и вдруг почувствовал, как проваливаюсь в информационное поле. Я честно пытался удержаться в своём собственном сознании, но в следующую секунду уже провалился в сознание Тринадцатой. И что же мне оставалось? Только ласково обнять её:
— Здравствуй, малышка…
Тринадцатая
После того фееричного порно, что я так неожиданно прослушала, моя жизнь утратила краски. Словно всё вокруг окрасили в тоскливые чёрно-белые цвета. Здесь, на станции, итак, красок немного. Но теперь даже зелёные растения в теплицах кажутся блеклыми.
Когда тебе дают надежду, даже самую её маленькую крупицу, ты вдруг понимаешь, что хочешь жить. Несмотря ни на что! Жить, строить самые идиотские планы, воплощать самые смелые желания. Ты веришь в призрачного кого-то, кто сможет тебе помочь, протянет руку, коснётся мягкими подушечками пальцев — и всё изменится по тихому щелчку.
А потом вдруг понимаешь, что ничего не изменится. У этого кого-то своя жизнь. И ты для него — всего лишь приключение для его собственного удовольствия. Одно из многих. Обидно…
Почему я решила, что всё, что он говорит, правда? Почему я решила, что он готов искать меня, готов рисковать ради меня? Мы здесь никому не нужны. И всё, о чём я сейчас могу думать — умереть один раз. Так, чтоб навсегда. Чтоб медики не смогли в очередной раз клонировать меня. Чтоб сознание никогда больше не проснулось. Жаль, конечно же, у
