— Да, не могу.
— Но вы хороший командир.
Я заставил себя улыбнуться:
— В самом деле?
Я мог изгнать образ отца. Ведь избавился же я от Таука.
— Да, вы хороший командир.
Мне будет не хватать отца. Может, я научусь жить без него?
— Однажды я выбросил из шлюза человека, — напомнил я.
— Однажды я кое-кому выпустил кишки, — парировал шеф.
— О Господи, за что?
— Не скажу.
Наступило молчание. Потом я спросил:
— Что же мне делать с Ваксом?
— Это вам решать.
— Опять мне. Мне одному.
Он поднялся, протянул ко мне руки, но тут же опустил их.
— Можно к вам прикоснуться? — спросил неуверенно.
Я молча кивнул. Тогда он положил свои большие сильные руки мне на плечи, сжал их. Я заплакал, но быстро взял себя в руки. Он вернулся на место.
— Может быть, нам возобновить наши встречи? — спросил я немного погодя, боясь услышать отрицательный ответ.
— Как вам будет угодно, сэр, — спокойно ответил он.
— Мне бы очень хотелось.
— Мы причалили, сэр, — доложил Алекс.
— Отлично. — Я повернулся в кресле. — Когда они прибудут?
— Могут прибыть в любую минуту, сэр, — ответил Шантир, — если помните, радиограмма была отправлена им вчера вечером.
Мы находились в системе «Надежды». Наконец я связался по радио с орбитальной станцией и попросил о срочной встрече на борту корабля генерала Хо, губернатора Уильямса и капитана Форби.
— Мистер Таер.
Парень вскочил, встал по стойке «смирно», как на параде:
— Да, сэр. — Его светлые волосы были подстрижены короче, чем обычно. Лицо и руки сияли чистотой.
— Ступайте в офис коменданта и узнайте, когда они прибудут.
— Есть, сэр! — Он повернулся и строевым шагом направился к люку. Я взглянул на Алекса. Он как ни в чем не бывало смотрел мне в глаза.
Я откинулся в кресле:
— Итак, мы благополучно прибыли в очередной порт. Вы, как всегда, замечательно поработали, пилот.
Хэйнц покраснел от неожиданной похвалы:
— Благодарю вас, сэр.
— Алекс, займитесь текущими вопросами. Отчаливаем через двадцать четыре часа. На два дня раньше. Проследите, чтобы пассажиров об этом оповестили. И чтобы не было задержки с грузами. Особых проблем не предвидится: обо всем сообщили по радио.
— Есть, сэр. Разрешите приступить?
— Приступайте. Лейтенант Кроссборн!
— Да, сэр? — Он выглядел подавленным от своего унижения, но явно обрадовался, что хотя бы временно будет освобожден от своей идиотской работы. После выхода из синтеза баркас следовало держать в рабочем состоянии.
— Приведите на мостик Вакса Хольцера.
— Есть, сэр.
Я взял микрофон:
— Главного инженера Макэндрюса на мостик. Филип, запыхавшись, доложил:
— Прошу прощения, сэр. Губернатор на станции, с ним генерал Хо. Шаттл капитана Форби причаливает.
— Я встречусь с ними через несколько минут. Будьте готовы, проводите их на мостик.
— Есть, сэр. — Таер вышел. Он стад каким-то скованным, напряженным. Не то что раньше. Наверняка из-за Алекса.
В проеме люка показались Вакс Хольцер и лейтенант Кроссборн. В гражданской одежде с чужого плеча Вакс чувствовал себя явно неловко.
— Введите его, мистер Кроссборн.
Вакс с каменным лицом проследовал за Кроссборном на мостик. Я ждал их стоя. Следом за ним появился шеф и прямо-таки обалдел, увидев Вакса.
Я зашагал по мостику.
— Как известно, лейтенант Хольцер был отстранен от должности за действия, не совместимые со званием офицера, в тот день, когда мы обнаружили «Телстар». Однако, вернувшись к рассмотрению, этого вопроса, я пришел к выводу, что был не прав. — Взглянув на шефа, я почувствовал, что краснею. — Вообще-то действия мистера Хольцера вполне можно было расценить как мятежные, если не принимать во внимание некоторые смягчающие обстоятельства. Дело в том, что командир покинул корабль, а при создавшейся ситуации у мистера Хольцера не было времени вызвать старшего офицера.
Таким образом, командование кораблем перешло к нему и, как старший офицер, он получил право самостоятельно принимать решения, почему, собственно, и не вошел в синтез, дожидаясь, пока я вернусь на корабль.
Именно поэтому я не могу настаивать на том, что его действия были мятежными, хотя и не одобряю их.
Все внимательно меня слушали. И внимательней всех — Вакс.
— К тому же мистер Хольцер не мог не думать о том, что Адмиралтейству вряд ли понравится, если командира оставят умирать в межзвездном пространстве. Этого нельзя сбрасывать со счетов.
Я не стал говорить о том, что Вакс нарушил приказ ради моего же спасения.
— Итак, я восстанавливаю Вакса Хольцера в должности. Дарла, вы можете стереть запись, которую я приказал вам сделать?
— Да, командир. Прикажите мне стереть ее и внесите приказ в журнал, после чего запись будет полностью уничтожена.
Я сделал запись в журнале:
— Дарла, сотрите приказ об отстранении от должности Вакса Хольцера.
— Есть, сэр.
Я повернулся к Ваксу:
— Вы восстановлены. Но я по-прежнему считаю ваши действия недопустимыми. Вы пренебрегли безопасностью корабля. Лишаю вас за это трехмесячного оклада. И делаю вам выговор.
Вакс просиял:
— Есть, сэр.
— Наденьте форму и приступайте к своим обязанностям.
— Есть, сэр! — торжественно ответил он, но не сдержал улыбки и, лихо отсалютовав, пошел к люку. Однако, не дойдя до него, пустился бежать.
— Все свободны. — Я нажал на кнопку связи. — Мистер Таер, проводите наших гостей на борт.
Тремя часами позже губернатор Уильямс медленно шел по коридору вместе со мной, генералом Хо и командиром Форби.
— Я понимаю, — сказал губернатор. — Вы не можете остаться, чтобы защитить нас.
— Разумеется, сэр. К тому же мне необходимо предупредить Адмиралтейство.
— Часть наших местных кораблей оснащена лазерами, губернатор, — вмешался генерал Хо. — И если организовать объединенное командование…
— У вас будет объединенное командование, — заверил я его. — Командир Форби, отныне вы переходите в подчинение генерала Хо в целях защиты Надежды.
— Есть, сэр!
Генерал вздохнул с облегчением.
— До сих пор не верится, что вы обнаружили Гроуна, — сказал Форби. — Эта его история…
— Теперь, по крайней мере, ясны причины эпидемии, — заметил губернатор.
— Но почему эпидемия? Почему не бомбы?
— Если они одноклеточные, — сказал я, — то, несомненно, знакомы с вирусами. — Какое-то время мы шли молча. Потом генерал заметил:
