— Постараемся управиться сами. Нет смысла себя изводить, если ничего нельзя исправить, — Аня хрипло откашлялась. Опустевший желудок требовал дань, и она, не чувствуя вкуса, жевала кубик концентрата. Хотя какой там вкус…
— Ты убивала, чтобы спасти меня.
— Да, убивала. Понадобится — ещё раз убью.
— Почему? Это же… противоестественно.
— Противоестественно — это когда у тебя на глазах убивают друга, а ты стоишь и размышляешь: надо ли пачкать руки и душу?
— Эгоистично.
— Если честно, то я вообще ни о чём не думала. Просто действовала…
В рубке повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь едва слышимым попискиванием какого-то прибора. Не потому, что говорить было не о чем — просто всё было сказано. Зачем засорять воздух лишними словами? Ане так не показалось. Вместе с тишиной на неё обрушились воспоминания, о которых лучше забыть…
— …твоя подруга не произнесла ни слова, — жаловался катэри. — Это ужасно! Вы не имеете оснований меня любить, но лишать разумное существо общения — пытка гораздо хуже, чем…
— Чем ваши эксперименты? — тари не выдержала, заговорила с пленным, хотя Аня её предупреждала насчёт излишней болтливости.
— У каждого общества свои недостатки, — со вздохом ответил пилот. — Но я всего лишь честный воин, не имеющий никакого отношения к изуверским экспериментам учёных. Я не должен — я обязан выполнять приказы командования, независимо от того, нравятся они мне, или нет.
— Это не оправдание.
— Я не оправдываюсь, чужая. Я всего лишь хочу, чтобы ты не делала поспешных выводов.
— Увиденного в вашей клетке мне достаточно, чтобы сделать верные выводы, — Да-Рэй акцентировала слово «верные». — Хорошо. Допустим, я согласилась считать тебя тупым солдафоном, для которого нет бога, кроме устава, и командир пророк его…
За время дежурства восьминогой негуманки Аня успела выспаться. Вернее, выдрематься — нормально в такой ситуации не поспишь. Проснулась она, когда «пост» принимала Да-Рэй. Какое-то чутьё, вероятно из разряда «пяточного», подбросило её, словно пружиной. Аня тихонечко прокралась следом за тари и пристроилась за дверью рубки, оставленной ради безопасности открытой. Крошечная ниша, когда-то предназначенная для хранения какого-то барахла, а теперь пустовавшая, подошла для этого идеально… Выражение, которое не без сарказма употребила долговязая инопланетянка, заставило её вздрогнуть. В случайные совпадения верилось как-то не очень. Значит, между Землёй и Тариной существует связь? В настоящем эта связь или в прошлом? Или люди и тари — дальняя родня?
— …это мало что изменит, — голос Да-Рэй вернул Ане ощущение реальности. Оказалось, она совсем недолго провела в нокдауне, всего секунду или две. — Как бы то ни было, интересы твоего народа для тебя всегда были и будут важнее интересов чужих, что естественно для столь низкого уровня духовного развития, какой я наблюдаю у вас, катэри. Мы привыкли видеть в другом тари в первую очередь положительные качества. Века подобного воспитания подготовили нас к аналогичному отношению к другим расам. Но я не думала, что наш первый опыт общения с иными будет столь негативным.
«Болтушка, — хмуро подумала Аня. — Самолюбование в полный рост. А пилот хитрюга и засранец».
«Хитрюга и засранец» тем временем сменил тактику. Если восхваление умственных способностей не прошли ни с человеком, ни с тари, то надо было зайти с другой стороны. Болтливая чужая сама подсказала, с какой.
— Ты права, — согласился он. — Нашу цивилизацию трудно назвать толерантной по отношению к чужим, если говорить о всей цивилизации в целом. Но это всё равно, что размышлять о средней температуре воздуха на планете, находясь в жаркой пустыне. Далеко не все катэри не воспринимают чужих как равных.
— И ты, конечно же, один из подобных отщепенцев, — Да-Рэй даже язвила вежливо.
— Особенность моей службы. Два стандартных года я провёл на этой базе и повидал представителей различных рас. Это очень сильно поколебало мою уверенность в исключительности катэри.
— Не боишься возвращаться домой с подобными убеждениями? Мы ведь и проболтаться можем.
— Честно говоря, после этой истории мне …не стоит возвращаться. Я действительно боюсь.
— Твои предложения?
— Я уже говорил, что неплохо знаю космонавигацию. Координат ваших родных планет я не знаю, но могу вычислить их, исходя из известных мне полётных заданий других экипажей. Этим я докажу вам свою лояльность.
— Заманчиво, но всё же малореально. Я тебе не верю.
— Почему же? Ты вооружена, я — нет.
— Что, обязательно развязывать тебе руки? Ты вполне можешь объяснить мне принцип работы с вашей техникой, а я уже постараюсь не оплошать.
— Это было бы возможно, если бы наша техника не была заблокирована от несанкционированного доступа… — вздохнул пленник. — Ты ведь догадывалась об этом, захватив в заложники пилота-катэри.
— Отдаю должное твоей наблюдательности. Наследственная информация?
— Да.
— Вот как… Я подумаю над твоим предложением.
«А попросить этого кента поплевать на сенсоры не догадалась, — хмыкнула Аня, пытаясь побороть мерзкое ощущение близкой опасности. — Кажется, сейчас будет драка…»
— Времени на раздумья у нас, боюсь, нет, — катэри подчёркнуто буднично произнёс «у нас». — Насколько я знаю своих сородичей, они уже объявили охоту. Отключение маячка и связи даст нам небольшую фору. Для вычисления координат и прокладки курса тоже понадобится время… Ты можешь мне не верить, твоё право, но если нас изловят… Вам предстоит возвращение в клетки, а мне светит казнь за измену. Так что мы в одной команде. «Надо вмешаться, пока не поздно».
Аня из своего укрытия не видела происходящее в рубке, но тихий шорох был яснее всяких слов. Она отцепила с пояса трофейную «стрелялку» и перевела её в боевой режим. Но воспользоваться оружием не довелось.
Пленник, размяв руки, сказанул что-то наподобие: «Вот так намного лучше», — и сразу вслед за этим испуганно вскрикнула Да-Рэй. Что-то увесистое упало на пол… Если и был у Ани какой-то план, то сейчас она напрочь о нём забыла. Ворвавшись в рубку, она застала знакомую картину: пленник, обезоружив Да-Рэй и для верности врезав ей под дых, увлечённо её душил. Тари хрипела и брыкалась, но и не специалисту в физиологии её расы было понятно: жить ей осталось от силы минуту. Ни повторить свой футбольный приём, ни выстрелить Аня не могла. Зараза пилот расположился исключительно неудачно. И, несмотря на это, сразу отреагировал на новую опасность. Бросив полузадушенную тари, он мгновенно подхватил с пола оброненное ею оружие… Аня поняла, что разминулась со смертью на долю миллиметра, только когда чёртов засранец зашипел и упал на одно колено. Да-Рэй даже в сумеречном состоянии сумела дотянуться своими длинными ногами и невежливо пнуть его под зад. Выстрел из-за этого оказался крайне неточным, а стенка рубки поглотила заряд без звука и следа. Аня же стрелять не могла, боялась попасть в Да-Рэй. Поэтому пилоту удалось втянуть её в заведомо проигрышную для девушки рукопашную…
