– Но ты веришь ему?
– Да.
– Он стремится использовать нас.
– Все они пытаются это сделать, – сухо ответил Малаки. Он вновь сел в кресло и положил сильную ногу на стоящий перед ним стол. – Он делает это ненамеренно. Но даже в таком случае, разве не этого мы ждем? Мы сможем добиться признания, если ты поддержишь нас. Я могу собрать все имеющиеся у меня войска, но только по твоему приказу, Чирек, поднимутся целые толпы.
– Дома не так уж глупы. Если мы заполоним улицы, чтобы поддержать просьбу Палатона, мы подставим себя под удар.
Малаки перебил его недовольным пожатием плеч – Чирек не сказал ему ничего нового, и священник сам это понимал. Он продолжил:
– Мы мало что можем сделать, пока Преображенный не появится среди нас и не даст нам равенство.
Чоя поднял палец.
– Нельзя ждать избавителя, который может так и не появиться. Может быть, я говорю не как политик и не как приверженец религии, но кто сказал, что мы не сможем достигнуть задуманного? Зная об этом или нет, Палатон предложил нам средство показать, что мы обладаем влиянием на Дома. У нас есть право голоса на Чо – пора заявить об этом.
Чирек застыл посреди своей библиотеки, окруженный древними вещами, сохраненными с любовью и вниманием к их ценности, но он не меньше ценил жизнь своих последователей, и потому смутился.
– Мне необходимо посоветоваться с остальными.
Малаки понял его намек и встал. Он знал, что иерархия священнослужителей Тайного Пути так же туманна, как и сама религия, и хотя он хорошо знал самого Чирека, сейчас тому было необходимо встретиться с другими священниками.
– У нас мало времени, – напомнил Малаки.
– Понимаю, – отозвался Чирек. – Но прежде мне хотелось поговорить с тобой.
– Мне лестно знать, как высоко ты ценишь мое мнение.
– Да… взваливая на себя ношу предводительства наших людей, мы должны решить, как ответить на просьбу Палатона. Вы подвергаете себя опасности. Ваш ответный поступок заставит Дома впредь быть настороже и пристально следить за вами.
Малаки широко улыбнулся.
– Сочту за честь.
– Да, но… если вы предпримете это действие, вас ждут бесчисленные оскорбления.
– Я не вижу других вариантов. – Малаки остановился, взойдя на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей из тайной комнаты. – Позволь только сказать одно: когда явится Преображенное Существо, никто из нас не будет знать, откуда начнется Преображение – снаружи или изнутри нас. А не зная этого, как же мы можем отказать Палатону? Можем ли мы оставить без внимания любой проблеск метаморфозы, неважно, сколь туманный и неожиданный?
Тень улыбки проскользнула по лицу Чирека.
– Ты спрашиваешь, будучи заранее уверенным в том, что мы ответим. Но ты забываешь, Малаки, что у нас есть другие способы ответить Палатону, не делая в точности того, о чем он нас просит. Я понимаю, чего ты хочешь от нас. Я задаю тебе вопрос о мудрости подобного решения, спрашиваю о характере Палатона. Постарайся проявить терпение. Вскоре я тебе отвечу, хотя, может быть, ты ждешь иного ответа.
Малаки преодолел половину лестницы одним прыжком, потом оглянулся и произнес:
– Только не думай, что я стану кощунствовать, говоря, будто хочу молить о твоей помощи.
Чирек рассмеялся.
– Ты – молить? Ты уже ясно дал мне понять, что будешь действовать независимо от моей поддержки.
– Да, но с твоей помощью все было бы легче.
– Это только кажется.
Золотистые искры блеснули в глазах Малаки.
– Больше я не стану просить, – он скрылся за потайной дверью на лестничной площадке, и с его исчезновением в комнате воцарилась тишина.
Чирек стоял у стола и размышлял.
Витерна из Небесного дома, горделивая, еще привлекательная чоя, пребывала в гневе. Она вышагивала по мраморному полу приемного зала Дома, слушая сообщения о суматохе в Чаролоне, где простолюдины заполонили все улицы.
– Как он посмел!
Ее секретарь сидел у экрана, ловя различные станции через систему спутниковой связи. Его пальцы небрежно бегали по клавиатуре – оба они уже прослушали большинство сообщений. Он приглушил звук. Его густые, иссиня-черные волосы были подстрижены очень коротко – по новой моде, принятой в Небесном доме, но женщина рядом с ним была причесана и одета с элегантностью высокомерной властительницы Дома. Ее волосы были тщательно завиты, они каскадом падали на ее горделиво-прямую спину, а изумрудно-зеленое платье стелилось за ней по полу, шуршанием приглушая нетерпеливое постукивание металлических каблуков.
– Его необходимо остановить.
Астен отозвался:
– Вы сами вынудили его. Чего еще вы ожидали?
– Я? – Витерна резко остановилась, обернулась и приподняла изящно изогнутую бровь. Украшения на ее лице, тончайшая сетка из платины и золота, подчеркнули румянец на щеках. – Ты слишком переоцениваешь мое влияние на конгресс. Если бы я могла встать на его пути, власть давным-давно бы оказалась в моих руках.
Ее секретарь повернулся, на миг оторвавшись от экрана, и пристально взглянул на нее. Витерна заметила его взгляд и неохотно признала:
– Может, ты и прав, – она подошла к Астену. – Тем не менее, я сказала правду: больше я ничего не могу поделать без помощи Недара, – ее блестящие сапфировые глаза метнулись в сторону экрана. – Если бы они выкрикивали имя Недара… Хотя… – она прищурилась, – … обращение к Заблудшим предрешит судьбу Палатона. Они неуправляемы. Палатон – герой, но еще неясно, сможет ли он быть правителем. Император может оказаться недовольным, и Палатон лишится поддержки.
– Любой правитель выглядел бы жалким по сравнению с вами, – заметил Астен. Еще одно сообщение привлекло его внимание, и он уставился на экран. Он замер, когда рука Витерны легла на его плечо и стиснула изо всей силы железными когтями. Губы секретаря побелели и сжались от сдерживаемого крика. Вид простолюдинов, заполняющих улицы Чаролона, померк перед его глазами от боли.
– Не смей издеваться надо мной, – предупредила Витерна.
– Я и не думал!
– Грубая лесть и издевательство – одно и то же, – она убрала руку. – Ты молод и красив, Астен, и мне предстоит еще выяснить, каков предел твоих талантов… Но сейчас у нас нет времени для игр. Мы должны найти Недара.
– Он не отвечает на сообщения. Где бы он ни был, он не желает раскрывать свое местонахождение, – секретарь делал отчаянные усилия, чтобы не вскрикнуть от резкой боли. Витерна не знала жалости. Секретарю пришлось немало потрудиться, чтобы достичь теперешнего положения и ее доверия, и он не хотел лишаться этих благ. – Послать сообщение еще раз?
– Делай все возможное, чтобы разыскать его, – Витерна нахмурилась. – Что происходит в Чаролоне?
