Общий санитарный отсек в конце коридора пустовал. На кухоньке, где Сергей угощал меня кофе, никого не было, и я остановилась.
Не может быть, чтобы пираты не назначали дежурных. Кроме того, если уж в жилой ячейке были камеры, то с чего бы оставлять без наблюдения коридоры? Особенно — тот, по которому может сбежать пленница?
Я выглянула в ремонтный док. «Норденшельд» мягко сиял габаритными огнями. Самодельные станки неровным строем сгрудились у дальней стены. Ни души. Неиспользуемый док не вентилировали, и тишина казалась оглушительной.
Я прикусила губу. Украденная стека холодила кожу под комбинезоном.
А потом я развернулась и нахально щелкнула кнопкой кофемашины. Почуяв чужую руку, она бунтарски булькнула, отказываясь угощать пленницу без ведома хозяев, и я мстительно хлопнула ее по боку.
- Не так. Удар сверху и в диагональ. Цельтесь вон в ту крышку, под ней реле.
Я четко выполнила инструкции, добившись безоговорочной капитуляции кофемашины, и только потом обернулась.
- Почему вы не попытались сбежать? — полюбопытствовал Сергей, усаживаясь за столик.
- Потому что вы убрали всех с моего пути, надеясь, что я открою корабль, — честно ответила я и подставила под кофемашину вторую чашку, ни о чем не спрашивая. — А еще потому, что вы ни разу за весь день не поинтересовались, чем я занята.
- Если вы о той кошмарной статуэтке, то Кабан расписал ее во всех подробностях, — не преминул сообщить Сергей.
В качестве награды за честность я вручила ему первый кофе, куда, кажется, капнуло что-то из самой машины, минуя форсунки.
- И вы не захотели на нее взглянуть? Бросьте. Просто в мастерской тоже есть камеры. Вы уже все видели.
- Туше, — усмехнулся Сергей, отпивая из чашки.
- А теперь, — вздохнула я, усаживаясь напротив, — если я прошла все ваши проверки на уровень интеллекта, будьте любезны рассказать, чем закончились переговоры с Кенором Морангом.
- Не буду, — невозмутимо отозвался Сергей.
Я прищурилась на него поверх своей чашки.
- Что, еще остались проверки на границу моего долготерпения?
На этот раз он все-таки рассмеялся.
В уютном полумраке кухоньки все звучало совсем по-другому. Запись обрезала обертоны и тональности; на оборванном сообщении смех казался приятным и беззлобным — но не более. В реальности Сергей звучал легко-легко, весело и пушисто. Его смех хотелось положить на музыку и запустить на повтор — на случай, если я вдруг снова останусь одна на корабле на три недели и мне понадобится что-то, что помогло бы сохранить рассудок и держать себя в руках. В противном случае я бы все-таки предпочла слушать вживую.
- Ладно, почему он вас выбрал, я понимаю, — отсмеявшись, сознался Сергей. — Но вы? Почему Кенор Моранг?
Я повела плечом, сбрасывая наваждение и сгоняя выступившие мурашки.
- Это отличная партия, — сухо ответила я. Короткая фраза, по крайней мере, давала возможность скрыть, как сильно изменился мой голос.
- И все? — недоверчиво спросил Сергей. — «Отличная партия» — этого достаточно, чтобы вы согласились провести с ним всю жизнь?
Я кашлянула, одновременно намекая на неуместность вопроса и изгоняя из голоса предательскую хрипотцу, и послушно дополнила:
- Кенор Моранг — самый молодой обладатель Ордена Марсианской долины, трехкратный победитель Офицерских гонок и герой Ганимедской кампании, удостоенный личной благодарности Ее Величества, — перечислила я. Сергей явно не проникся, и я безнадежно добавила: — Кроме того, Кенор нравился моей мама. Когда он пришел просить благословения, она была вне себя от счастья.
- Она? — переспросил Сергей. — Не вы?
Я опустила было взгляд в чашку, но снова заставила себя поднять глаза.
- Я была польщена. Но вы, судя по всему, считаете, что беспричинно, — заметила я. — Кроме того, вы старательно демонстрируете, что знаете о моем женихе больше, чем я, и он вас разочаровывает. Однако вам зачем-то понадобилось расспрашивать меня о нем. Должно быть, вы надеетесь, что я дам вам какие-либо рычаги влияния? Увы, господин Родионов. Кенор Моранг, которого я знаю, — достойнейший из людей, и он никогда не давал мне повода думать о нем иначе.
- Даже когда вы узнали, что он жив, здоров, но попросту не собирается возвращаться, предпочитая несколько тонн платины семейному счастью? — уточнил Сергей, приподняв брови. — Вам все равно, что он даже не попытался связаться с вами? Вы ведь видели наши возможности. Если бы Кенор захотел, на Земле узнали бы о его местонахождении еще три года назад.
Мне пришлось отставить чашку, чтобы подрагивающие пальцы не выдали моей нервозности.
- Простите, господин Родионов, но все, что касается платины, я знаю только из ваших уст. Вы не позволили мне присутствовать при переговорах с Кенором или хотя бы просто увидеть его. Я не могу быть уверена, что он действительно жив, а вы не тянете время.
Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и вытянул ноги под стол, ухитрившись задеть обе мои щиколотки. Случайное прикосновение отозвалось внутренней дрожью, пока еще приглушенной, едва ощутимой, — но я все равно судорожно сжала колени, разрывая контакт.
- Почему вы меня не боитесь? — спросил он и на мгновение скосил взгляд вниз, под стол. — То есть… вы боитесь, но не так, как следовало бы. Словно у вас какой-то козырь в рукаве… и вы не стали открывать корабль, хотя вам наверняка были нужны какие-нибудь мелочи.
- А, поэтому мне не дали полотенце? — усмехнулась я.
Сергей кашлянул.
- Нет.
Я удивленно моргнула, наблюдая, как по суровой физиономии пирата, будто вырубленной топором в скале, расплывается неподдельное смущение.
- Простите, но сейчас у меня создалось впечатление, что вы захватили заложника впервые в жизни, — призналась я.
Сергей заинтересованно подался вперед.
- То есть до этого у вас такого впечатления не было? — Он честно дождался, пока я удрученно покачаю головой, и широко ухмыльнулся. — Видите ли, леди Эскарина, мы сейчас за поясом Койпера. Здесь практически невозможно вырастить что-либо, а транспортировка драгоценных металлов отсюда будет стоить столько, что добыча не потеряет смысл разве что в случае платины, которую не находил никто до нас. Как следствие, тут не так-то часто летают люди, которых можно было бы взять в заложники. Все больше исследовательские зонды, потерявшиеся беспилотники да космический мусор. Им, как правило, полотенца не нужны.
- То есть… я действительно первая? — недоверчиво уточнила я.
- Вторая, — невозмутимо поправил Сергей. — Но Кенор Моранг у нас не задержался.
- Не смог и дня обойтись без полотенца? — предположила я — и выжидательно притихла.
До сих пор такое замечание могла оценить по достоинству разве что Джанет, не понаслышке знакомая с Кенором и его пристрастием к повышенному комфорту. Кроме того, она весьма снисходительно относилась к моему чувству юмора, списывая его на дурное влияние армии на воспитание благородных леди. Порой Джанет даже расстраивалась, что у нее самой такого удобного оправдания нет, — но это ее вовсе не останавливало и, надо признать, ничуть не портило.
- Без полотенца, геля для душа, увлажняющего шампуня и кондиционера для волос, — охотно отозвался Сергей, пряча смешинки в уголках глаз, и неожиданно протянул мне руку через стол. — Что, сойдет в качестве первого уровня проверки?
Я не выдержала и рассмеялась, чуть пожав кончики его пальцев.
- Сойдет, — милостиво решила я. — Но если захват заложников для вас внове, то зачем понадобился «Норденшельд»?
- Если помните, я рассчитывал, что вы полетите прямиком к жениху, — проворчал Сергей. — А вы чуть было не промчались мимо и нас, и его. Что бы вы делали в Облаке Оорта, если он до него тоже не долетел?
- Я? О, лично я бы лежала в криокапсуле, — невозмутимо напомнила я.
- А тот, кто сейчас хозяйничает на вашем корабле? — проницательно уточнил Сергей и, заметив, как я застыла, махнул рукой. — Бросьте. Вы не могли не отдать команду на пробуждение хоть кого-нибудь. Это означало бы, что благополучие всей команды зависело бы от вас одной. От красивой, беззащитной женщины, угодившей в лапы к коварным пиратам, — в красках расписал он, состроив злодейскую рожу, и тут же расслабил лицо. — Нет, вы не стали бы так рисковать. Вопрос скорее, кого именно вы разбудили и когда запустили программу. Ждать нам сюрпризов завтра к вечеру или дотянем до послезавтра?
