О, женщины! Какой же извращённой порой бывает ваша месть! Как быстро ваша всепоглощающая любовь может превратиться в не менее всепоглощающую ненависть. Но ненавидеть настолько, чтобы принести на алтарь смерти собственного ребёнка?! - Это было слишком даже для циника Бэра.
Как же она подставила его!
И теперь Бэр должен молчать. Обо всём, что произошло в императорской тюрьме Дэбэр много лет назад. Иначе ему самому не сносить головы. Ибо есть вещи, которые не прощаются…
А девчонка тем временем всё шла и шла. И с каждым её шагом панический страх Верховного Лекаря возрастал. Он уже без труда мог разглядеть каждую чёрточку её лица.
Сомнений не оставалось.
Счастливцы! Дэмонион, Гдэдис, Карл, императорская свита, многотысячная толпа зевак. Они не видели в этой нищенке то, что видел до смерти перепуганный Бэр. Потому что прямо на него шла…
…Арасэли.
Лишь копна густых каштановых волос и редкого цвета фиалковые глаза, доставшиеся девчонке от отца, делали её не похожей на мать.
О, да! Это была она! Императрица!
Какая всё-таки получилась идеальная месть!
А девчонка всё шла и шла, неумолимо приближаясь к Жезлу Власти. Шла под дикий смех толпы. Усмешку Дэмониона.
- Дура, - с какой-то непонятной жалостью и обречённостью прошептала Глэдис, стоящая неподалёку от Бэра.
И даже она – Верховная Ведунья, обладающая даром предвидения, не смогла предугадать то, что сумел почувствовать в этот момент до смерти перепуганный Бэр. В отличие от Глэдис, Дэмониона, свиты, затихшей в ожидании представления толпы, Верховный лекарь смог расслышать за лёгкими окровавленными шагами маленькой нищенки тяжёлую поступь страшного и, в то же время, грандиозного века расцвета Дарийской империи. Века правления неординарной, жестокой, амбициозной императрицы, которая войдёт в историю Вселенной как Адамаск Великая.
***
Десятки ярких точек одновременно покинули Тус. Несмотря на то, что центр управления полётами был захвачен, с Дария так и не поступило приказа открыть огонь на поражения по «сбежавшим» со спутника кораблям.
Полчаса спустя один из небольших научно-исследовательских звездолётов Земного альянса произвёл стыковку в нейтральной полосе с дипломатическим крейсером Альтаирской империи.
Гиперпрыжок и…
… высокий светловолосый с не по возрасту мудрыми пронзительно синими глазами, он стоял возле огромной прозрачной стены, разделяющий конференц-зал дипломатического крейсера с открытым космосом и задумчиво смотрел вдаль. Туда, где необычным и таким манящим светом сияла изумрудно-синяя планета, на которой находилась та, что смогла изменить ход истории. Та, которая перевернула всю его жизнь. Которая предала его.
В императорском одеянии, увенчанный короной правителя Альтаира Иоанн Дрогвард Второй лично отдал приказ брать курс на родную планету, одновременно с этим волевым решением навсегда вычёркивая из памяти нищую катарскую девчонку и свою любовь к ней.
***
Кошмары, всё же, сбываются. И сегодня Глэдис убедилась в этом воочию.
До неуютности темно. Старые, уже давно утратившие былую зоркость глаза предательски подводят Верховную ведунью, не давая ей в деталях рассмотреть ту, что стоит всего в нескольких метрах от неё у распахнутого окна. Знакомый женский силуэт на фоне огромного диска ночного светила Дария – блеклого Наоки. Традиционное для дарийской знати богатое струящееся в пол платье. Цвет не разобрать – слишком темно. Лишь контуры. Поверх длинных волос, перехваченных изящной драгоценной цепочкой, - вуаль, которую венчает корона.
Корона Императрицы Дария.
Увы... Глэдис нет нужды смотреть в лицо этой совсем юной женщине, чтобы понять: перед ней – она…
Императрица…
Императрица Адамаск.
Насмешка судьбы. Ирония жизни. Девчонка, которую она сама же привела в Руар, воспитала, которая была у неё в подчинении…
Но кто мог знать, что однажды она – Верховная Ведунья Дарийской империи - склонится на колени перед своей собственной воспитанницей.
Перед Адамаск.
Её новой госпожой. Её императрицей, которая даже не удосуживается обернуться, словно не желая отвести взгляд от спокойного ночного звёздного неба.
Несмотря на боли в спине и ногах, Верховная Ведунья опускается перед молодой повелительницей на колени, боковым зрением улавливая ещё какое-то движение.
Из темноты появляется Карл. Он, как и Глэдис, в полном смятении. Возможно, будь его воля, он бы мог убить зарвавшуюся девчонку, осмелившуюся бросить вызов целой империи, но… Неподвластная им, древняя, как сам жизнь, сила, неотвратимо тянет обоих к юной повелительнице, которой всего лишь пару часов назад на глазах многотысячной толпы и изумлённого Дэмониона подчинила себе Жезл Власти.
Юная Императрица медленно оборачивается, и только сейчас до Верховной Ведуньи в полной мере доходит то, что она не могла уловить в Адамаск все эти годы. С забранными под корону волосами, в императорском платье девчонка до парализующего ужаса походит на ту, которую Глэдис ненавидела всей душой, ту, которая сломала Дэмониону жизнь – на императрицу Арасэли.
Пугающая догадка проносится в мозгу у Глэдис: это её – Адамаск, а не Арасэли, она все эти годы видела в своих пророческих снах!
Так вот почему там – на Плато Семи ветров от ужаса парализовало Бэра! Он увидел то, что сейчас видит Глэдис.
Неужели эта девочка и есть и есть… Та самая… Не рождённая?
О! Как бы Глэдис – верная слуга императорского рода - хотела убить её – дочь изменницы! Но вместо этого они с Карлом, как подкошенные, продолжают стоять перед дочерью той, которую так ненавидят, на коленях. Перед своей новой Императрицей. Потому что у них нет сил сопротивляться зову её древней крови. Словно они оба были рождены для того, чтобы служить ей.
Только ей – императрице Адамаск.
Странное, давно забытое, щемящее душу чувство переполняет Верховную ведунью… Она испытывала его лишь однажды – когда присягала верности самому Дэмониона. Ни до, ни после в её жизни не было ничего подобного. И вот сейчас она – Глэдис клянётся верой и правдой служить той, которую так люто ненавидит… Той, за которую теперь, не задумываясь, отдаст собственную жизнь.
Эпилог
День восхождения на престол Императрицы Адамаск вошёл в историю Вселенной, как День тишины. Соблюдая традицию Древних, эта невесть откуда взявшаяся самозванка, сумевшая подчинить себе Жезл Власти, воспользовалась правом вето, запретив в День солнцестояния убивать и открывать огонь, чтобы не навлечь на империю проклятье древних. Именно благодаря этому удивительному стечению обстоятельств новому Императору Альтаира Иоанну Дрогварду Второму и его друзьям удалось покинуть пределы Дарийской империи, не нарушив при этом условия перемирия.
