Криспинс просмотрел, строка за строкой, названия акций, и глаза его становились все шире и шире.
— Великий боже! — воскликнул он, наконец, с фамильярностью, которая являлась правом доверенного консультанта. — Это же все надежные ценные бумаги. Вся ваша удача не поможет пошатнуть их.
— Говорю вам, я тут не один.
— Но это противозаконно — разорять рынок, — возразил тот.
— Криспинс, вы слышали, что я сказал? Я ухожу. Не пытайтесь связаться со мной. Я позвоню вам.
Существо, бывшее Джоном Горсоном, встало, не обращая внимания на замешательство в мыслях, исходящих от Криспинса. Оно вышло из дверей, через которые вошло. Покидая здание, оно думало: «Все, что мне предстоит, это убрать с полдюжины финансовых магнатов, начать продавать их акции и затем…» К часу пополудни оно закончило. Биржа не закрывалась до трех, а к часу среди нью-йоркских тикеров пронеслись новости. В Лондоне, где наступала ночь, вышли экстренные выпуски газет. В Ханое и Шанхае наступающий новый день был взбудоражен, когда газетчики побежали по улицам в тени небоскребов, крича, что фирма «Дж. П. Брендер и Компани» лопнула и что назначено расследование…
— Мы стоим, — сказал председатель комитета по расследованию в своей речи на открытии следующим утром, — перед одним из наиболее изумительных совпадений в истории. Старая, респектабельная фирма с филиалами по всему миру, с капиталовложениями в более чем тысячу компаний всех видов, стала банкротом при неожиданном крахе всех принадлежащих ей акций. Потребуются месяцы, чтобы доказать чью-то ответственность за срочную продажу акций, причинившую это бедствие. Тем не менее, я не вижу, почему бы требования кредиторов не были удовлетворены путем продажи имущества с аукциона и других подобных методов, абсолютно правильных и законных…
— В самом деле, я не понимаю ее, — сказала одна женщина, пока они целой группой гуляли по обширным помещениям китайского дворца Брендера. — Я не сомневаюсь, что она любит Джима Брендера, но никто не мог бы серьезно ожидать, что она выйдет за него замуж теперь. Она светская женщина, и невозможно поверить, что она собирается жить с человеком, который будет простым пилотом или кем там еще на марсианском космолете…
Командор Хьюгс из Межпланетных Линий свирепо вошел в кабинет своего работодателя. Это был маленький, но очень жилистый человек, и существо, бывшее Луисом Дайером, напряженно уставилось на него, чувствуя его силу и энергию.
— Вы получили мой доклад о деле этого Брендера? — начал Хьюгс.
Существо нервно подкрутило усы Луиса Дайера, затем взяло тощую папку и прочитало вслух:
— Опасно по психологическим причинам… нанимать Брендера… Ряд таких ударов… Потерял богатство, положение и жену… Ни один человек не может оставаться нормальным при таких… обстоятельствах. Возьмите его в контору… поддержите его… дайте ему синекуру или должность в области, к которой у него, без сомнения, большие способности… Но не на космическом корабле, где крайние трудности — физические, моральные, духовные и психические — требуют…
— Это те самые места, которые я подчеркивал, — прервал его Хьюгс.
— Я знал, вы поймете, что я имел в виду, Луис.
— Конечно, понимаю, — сказало существо, мрачно улыбаясь, поскольку все эти дни чувствовало свое моральное превосходство. — Ваши мысли, ваши идеи и методы неизменно отштампованы в вашем уме и, — поспешно добавило оно, — вы никогда не оставляете у меня сомнений, какую позицию занимаете. Однако, в данном случае я вынужден настаивать. Джим Брендер не захотел принять обычные посты, предложенные его друзьями. И нелепо требовать от него подчиняться людям, которых он всегда превосходил. Он командовал собственной космической яхтой, он разбирается в математике лучше, чем весь наш персонал, вместе взятый. Ему известны трудности, связанные с космическими полетами, и он уверен, что в них — то он и нуждается. Поэтому я приказываю вам, впервые за нашу долгую совместную работу, Питер, назначить его на космический грузовоз Ф —4961 на место бортинженера Парелли, который получил нервное расстройство после странного дела с существом из пространства, как это описал лейтенант Мортон. Кстати, вы нашли… э — э… кусочек этого существа?
— Нет, сэр. Он исчез в тот день, когда вы пришли поглядеть на него. Мы обыскали все сверху донизу… Самое странное вещество, которое я когда-либо видел. Прошло сквозь стекло так же легко, как свет, можно подумать, что это новая форма света… Оно пугает меня. Самое приспосабливающееся к окружению, из всего, известного до сих пор, и это еще мягко сказано. Говорю вам, сэр… Но послушайте, вы не отвлечете меня от Брендера.
— Питер, я не могу понять вашу позицию. Я впервые сталкиваюсь с вами по работе и…
— Я подам в отставку, — простонал этот раздраженный человек.
Существо задыхалось от смеха.
— Питер, вы подбираете персонал Межпланетных Линий. Это ваше детище, ваше создание, вы не можете махнуть на него рукой и знаете это…
В его словах сквозила тревога, потому что в сознании Хьюгса вспыхнуло действительное намерение уйти в отставку. Именно упоминание о его достижениях и о его любимой работе принесли наплыв воспоминаний, осознание, каким ужасным оскорблением была угроза вмешательства. Одним мысленным скачком существо увидело, что будет означать отставка этого человека: недовольство людей, быстрое понимание положения Джимом Брендером и его отказ принять эту работу. Был единственный путь, чтобы Брендер получил корабль, не обнаружив, что случилось. Он должен совершить один полет к Марсу, только и всего.
Существо обдумало возможность имитировать тело Хьюгса, затем с ужасом поняло, что это бесполезно. Они оба — Луис Дайер и Хьюгс — должны быть рядом до последней минуты.
— Но послушайте, Питер! — начало существо, но тут же мысленно воскликнуло: «Проклятие!» Мысль, что Хьюгс воспримет эти слова, как признак слабости, сводила с ума. Неуверенность черным облаком опустилась на него.
— Я скажу Брендеру, когда он прибудет через пять минут, что думаю обо всем этом! — отрезал Хьюгс, и существо поняло, что это худшее из всего. — Если вы запретите мне разговаривать с ним, я подам в отставку. Я… Боже, что с вашим лицом?!
Растерянность и ужас нахлынули на существо. Оно внезапно поняло, что его лицо растворяется перед угрозой нарушения планов. Борясь за контроль, оно вскочило на ноги, видя неминуемую опасность. За дверями с матовым стеклом был большой кабинет — по первому крику Хьюгса прибегут на помощь…
С придушенным всхлипом оно попробовало превратить свою руку в имитацию стального кулака, но в комнате не было металла, позволяющего принять его форму. Был только твердый кленовый стол. Существо склонилось над столом и тут же попыталось вонзить острую палку, в которую превратилась его рука, в горло Хьюгса.
