- Осталось пройти еще километров пятнадцать, - сказал он. - Не хотелось бы заявляться туда среди ночи, в темноте. Остановимся на ночь здесь, отдохнем как следует, а утром доберемся до места.
Они плюхнулись на мягкую траву и долго любовались великолепным огненным закатом, точно утомленные пожилые супруги. Наконец подступившие сумерки заставили их встать и приняться за свои обычные заботы. Они умылись в ручье, и Форкосиган наконец разделил с ней свой неприкосновенный запас - плитки барраярского полевого рациона. Даже после четырех дней овсянки и рокфора они показались крайне неаппетитными.
- Вы уверены, что это не растворимые ботинки? - жалобно спросила Корделия, поскольку по цвету, вкусу и запаху кушанье больше всего походило на тонко измельченную и спрессованную обувную кожу.
Форкосиган язвительно усмехнулся.
- Они органические, питательные, могут храниться годами… видимо, и хранились.
Корделия улыбнулась, пытаясь прожевать сухой и жесткий кусок. Она покормила Дюбауэра - хотя он все время пытался выплюнуть еду, - умыла его и устроила на ночь. Сегодня у него не было припадков, и она надеялась, что это было знаком некоторого улучшения его самочувствия.
Земля все еще дышала приятным теплом жаркого дня, в тишине нежно журчал ручей. Корделии страшно хотелось уснуть на сотню лет, как заколдованной принцессе. Но вместо этого она заставила себя встать и вызвалась дежурить первой.
- По-моему, вам нужно сегодня как следует выспаться, - сказала она Форкосигану. - Я две ночи из трех несла короткую вахту. Теперь ваша очередь.
- Вовсе не нужно… - начал он.
- Если вы свалитесь, то я пропаду здесь, - жестко напомнила она. - И он тоже. - Она ткнула пальцем в сторону дремлющего Дюбауэра. - Я хочу, чтобы завтра вы могли держаться на ногах.
Сдавшись, Форкосиган принял вторую половинку болеутоляющего и лег на траву. Но сон не шел к нему, и он наблюдал за нею сквозь полумрак. Его глаза мерцали в темноте лихорадочным блеском. Когда она закончила обход и присела рядом с ним, он приподнялся и оперся на локоть.
- Я… - начал он и стушевался. - Вы совсем не такая, какой я представлял себе женщину-офицера.
- О? Ну, вы тоже совсем не такой, каким я представляла себе барраярского офицера, так что, я полагаю, мы квиты, - ответила она, и тут же добавила с любопытством: - А чего вы ожидали?
- Ну… не знаю. Вы такой же профессионал, как и любой офицер, с которым мне доводилось служить, и при этом не пытаетесь… имитировать мужчину. Это поразительно.
- Да нет во мне ничего такого, - возразила она.
- Тогда, должно быть, Колония Бета - просто необычайное место.
- Планета как планета. Ничего особенного. Отвратный климат.
- Да, мне говорили. - Он подобрал прутик и начал ковырять им землю, пока не сломал. - Скажите, на Колонии Бета не бывает браков по сговору?
Она изумленно уставилась на него.
- Конечно, нет! Вот уж дикая идея. Похоже на нарушение гражданских прав. Господи, уж не хотите ли вы сказать, что у вас на Барраяре это практикуется?
- В моей касте - почти повсеместно.
- Неужели никто не сопротивляется?
- А никого и не заставляют. Обычно браки устраиваются родителями. Похоже, это срабатывает. Для многих.
- Ну, вероятно, это возможно.
- А как, э-э… как устраиваете это вы? Без посредников это, должно быть, очень неловко. Я имею в виду - отказывать кому-то прямо в лицо.
- Не знаю. Обычно это решают любовники, которые уже довольно долго живут вместе и собираются получить разрешение на ребенка. А заключать какое-то соглашение - это ведь все равно что сочетаться браком с совершенно незнакомым человеком. Вот это, по-моему, действительно неловко.
- Хм. - Он нашел еще один прутик. - В Период Изоляции на Барраяре мужчина, сделавший своей любовницей женщину из воинской касты, рассматривался как похититель ее чести и должен был умереть за это смертью вора. Обычай, чаще нарушавшийся, чем исполнявшийся, хоть и стал излюбленным сюжетом для драматических произведений. А сейчас все смешалось. Старые обычаи умерли, и мы примеряем новые, словно платье с чужого плеча. Так трудно разобраться, что правильно, а что нет, - задумчиво проговорил он, а затем спросил: - А чего ожидали вы?
- От барраярца? Не знаю. Наверное, чего-то преступного. Я не слишком обрадовалась тому, что попала в плен.
Он опустил глаза.
- Мне, конечно… приходилось видеть вещи, которые вы имеете в виду. Не могу отрицать - такое случается. Это болезнь воображения, она передается от человека к человеку. Хуже всего, когда она распространяется сверху. Вредит дисциплине, морали… Ненавистно наблюдать, что происходит с молодыми офицерами, встречающими порок в людях, которые должны служить им примером. Им недостает жизненного опыта - ни для того, чтобы бороться с заразой в собственной голове, ни для того, чтобы различить, когда человек использует дарованные императором полномочия для удовлетворения собственных аппетитов. И они развращаются, даже не успев понять, что произошло.
Его голос, доносившийся из темноты, звучал с необычной страстностью.
- Вообще-то я думала об этом только с точки зрения пленной. Я так понимаю, с захватчиками мне повезло.
- Они - отбросы армии. Но вы должны поверить мне - их меньшинство. Хотя я терпеть не могу и тех, кто закрывает глаза на эти вещи, а ведь они-то как раз не в меньшинстве… Не обманывайтесь. Справиться с этой заразой нелегко. Но меня вы можете не бояться. Обещаю.
- Я… уже поняла.
Некоторое время они сидели в тишине, пока ночь не выползла из низин, чтобы закрасить последние остатки небесной бирюзы, а водопад, освещенный лишь сиянием звезд, не заиграл жемчужными бликами. Она уже было подумала, что Форкосиган заснул, но он пошевелился и снова заговорил. Она почти не различала его лица в темноте - лишь отблески зубов и белков глаз.
- Ваши обычаи кажутся мне такими свободными, такими мирными. Невинными, как солнечный свет. Ни скорби, ни боли, ни непоправимых ошибок. Страх не делает мальчишек преступниками. Никакой глупой ревности. И никакой навек потерянной чести.
- Это лишь иллюзия. Даже у нас можно потерять честь. Просто это происходит не за одну ночь. Это может занять многие годы, она будет исчезать по крупицам, по капелькам. - Она немного помолчала, окруженная доброжелательной темнотой. - Я была знакома с женщиной… Она была моим хорошим другом. Тоже служила в астроэкспедиции. Она не… очень легко сходилась с людьми. Казалось, все вокруг нее уже нашли свою платонову половинку, и чем старше она становилась, тем сильнее боялась остаться в стороне. Ударилась в прямо-таки трогательную панику.
