— Не поняла… — Женька похолодела от нехороших предчувствий.
— Подчинённый доминант становится рецессивом. Рецессив не может быть капитаном.
— Почему?
— По законам джамрану лишь доминант способен управлять кораблём через генетическую связь посредством кольца. Кольцо, по сути, признак доминанта.
— Погоди-погоди! — вскочила Женька и заметалась по камере.
Талех терпеливо ждал, пока она остановится.
— Вы с Сандером говорили, что характер генотипа не отражается на общественном статусе. Рецессивы занимаются всем, чем хотят и также добиваются успехов.
— Так и есть. Однако на капитанов это равенство не распространяется.
— Вы меня обманули! Джамрану.
— Ты же не претендовала на звездолёт, — Талех усмехнулся.
— А вдруг, — буркнула Женя и обиженно плюхнулась на сиденье, устав метаться. — Не надо решать за меня.
— Кто решает? В твоём распоряжении все земные корабли и ещё линдрийские, — рассмеялся Талех. — А джамранские тебе в любом случае противопоказаны. Земляне — типичные рецессивы по отношению к джамрану.
«Вот оно место, где собака окончательно закопалась!»
— Издеваешься, — Женька мстительно улыбнулась в ответ. — А ты сейчас кто?
— По-прежнему доминант, но… Признавший генетическое равноправие. У нас нестандартная ситуация.
— Так нечестно! Почему рецессив не может управлять кораблём? Чем он хуже?
— Ничем. Проблема в ДНК-двигателе. Джамранскому кораблю нужен генетически доминантный капитан. Зато много рецессивов штурманов, отличных пилотов, и даже старпомов, но не капитанов. Рецессиву открыты все пути. Кроме одного.
— Ладно, я поняла, не всем же быть капитанами. Что случилось с тобой? Как ты превратился в доминанта? И почему не хотел оставаться рецессивом?
— Я мечтал стать капитаном. Управлять собственным кораблём и путешествовать в другие галактики… А потом встретил Морголину. Она волновала. Её ДНК опьяняло и сводило с ума.
— Морри — доминант?
— Да. Это ощущалось во всём… И она выбрала меня. Но я не собирался ей подчиняться…
«Ага, я знала!»
— … И давать призрачных надежд на равноправие. Тогда я решил, что буду доминантом, чего бы мне это не стоило. Именно в тот день, я позволил жить своему гатраку.
— Это как?
— Тот зверь, о котором говорил отец — джаммогатрак. ДНК гатрака совмещённая с адаптивными генокодами асаро в цепочках базового генома. Неактивный трансген, пока я оставался рецессивом. В генетической лаборатории Серендала неплохо поработали, нейтрализуя последствия опытов нео. Учёные блокировали признаки, запечатав и «усыпив» трансгены. Устранить их, к сожалению, было нельзя, не убив меня… Так уж случилось, что именно изменённые гены оказались доминантными. Чтобы остановить мутацию, их компенсировали рецессивными. Это меня и не устраивало. Первым делом я взломал защиту и запустил трансгены, чтобы усилить генотип. После целой фазы мучительных трансформаций, я получил хлыст… Дальше — больше. Трудно, больно, но я не сдавался, упорно освобождая своего доминанта, активизируя генокоды асаро, модифицируя ДНК. Это я умел! В превосходной степени…
— Из-за ДНК гатрака?
Талех кивнул.
— В том числе… Всего за полцикла я изменился, став доминантом. Вскоре у меня появился соперник.
— Занден?
— Он продержался дольше всех.
— Надо же…
— Вероятно, я унаследовал коварство отца. И многого добился, воздействуя на чужие гены, играючи. В рамках закона, естественно. Мне достаточно прикоснуться. Помнишь?
Женя кивнула.
«Наверняка Рокен был в курсе. Потому и предостерегал».
— Я хорошо зарекомендовал себя в военной школе. Меня заметили и предложили службу в комитете генетической безопасности. Я гордился своим статусом… Но капитаном корабля так тогда и не стал… Зато воевал. На передовой и в тени. Устраивал диверсии на гатракских астероидах. Терял и находил возлюбленных и друзей. И Морри… А потом выиграл станцию… Однако личного счастья это не принесло. Отец оказался прав — не стоило будить зверя. Как учёный он знал, о чём говорил.
— Учёный и капитан?
— Да, Литен Маэль А-Джаммар возглавил множество экспедиций.
— Мне казалось, учёные милые люди, — насупилась Женя.
— Ошибаешься. В джамранском обществе учёных следует опасаться в первую очередь.
— А я думала дипломатов…
— Дипломатов как раз после учёных… Но, мой отец — хороший человек. Достойный.
«В смысле, джамрану!», — вознегодовала Женька с непосредственностью землянки, поскольку негодование ярко выразилось у неё на лице. — Надо же… А Рокен и Гилех совсем не страшные».
Но вспомнив опыты Лауреллии над Миритином, решила благоразумно повременить с выводами.
— Так или иначе, — продолжал Талех. — Я видел, от чего пришлось отказаться матери, и не желал той же участи. И приложил все усилия. Мне сдавалось, что я победил, сумев обуздать своего джаммогатрака, но… Вскоре осознал, чего я лишился, что мне никогда уже не стать прежним… Но, природа требовала выхода. Как-то, ещё на военной службе, Занден показал мне, что можно делать с инопланетянками…
— Чего? — Женя насторожилась.
— Пойми, здесь свои тонкости… Обмен между генетическими партнёрами осуществляется без совместной репликации.
— Я знаю. Ты говорил. Только у супругов.
— Да. В противном случае недолго угодить и под трибунал. Но только если принудить к этому партнёра-джамрану.
— То есть… Если проделать то же самое с линдри или землянкой это ненаказуемо?
— Совершенно верно. И Занден этим частенько пользовался.
— Вот гад!
Талех пожал плечами.
— Инопланетянка и не разберётся, что с ней происходит, в отличие от джамранки. Однажды мы с Занденом отправились на вечеринку в бар. Он всё подначивал меня и предлагал состязаться… Так я и познакомился с Соарой.
«Не буду его об этом расспрашивать. Не буду!»
— И сожаления испарились. Я вновь соблазнял без оглядки, предвкушая полное и безраздельное доминирование. И Соаре это понравилось. Мне тоже…
«Нет, ну, что вы! Я не ревную, ни капельки… Гатрааак!!!».
— Но в какой-то момент я понял, что подобное не для меня. Хотя тогда это был единственный выход.
Женя вцепилась в сиденье, зажмурилась, проделала мысленное упражнение для ксенопсихологов. И убедилась, в очередной раз, что все эти методики полная… В голове упорно вертелся тот странный сон, что приснился ей в самом начале карьеры ксенопсихолога… Ева открыла глаза, и реальность оказалась не такой безнадёжной, а Талех неожиданно светло улыбнулся.
