— Убирай совсем. Не знаю, как повернется жизнь, хочу рожать столько, сколько захочу. В жопу все ограничения.
— Как знаешь, — угрюмый подвел к голове Айрис манипулятор с гибкими «щупальцами» и сел на пульт.
Айрис игриво посмотрела на меня. Я показал ей поднятый большой палец. Конечно, о двенадцати детях я не мечтал, и даже четверо мне казались излишеством, но двое-трое сорванцов я бы с удовольствием заделал, тем более отцовская миссия в процессе зачатия и вынашивания не особо напряженная.
«Щупальца» захватили голову Айрис. Она отключилась и вытянулась на столе, как солдат по стойке смирно. Угрюмый док что-то разглядывал на экране пульта, иногда подстукивая оборудование ногой. Через две минуты раздался прерывистый писк. Манипулятор разжал «щупальца» и вернулся в походное положение.
— Готово, — произнес доктор. — Можете начинать делать маленьких землян хоть сейчас.
Айрис потерла виски и села. Я подбежал к ней, думая, что она неважно себя чувствует.
— Доктор, почему я отчетливо видела то, что произошло со мной некоторое время назад? — спросила она.
— Это особенность гипнотического воздействия на кору головного мозга. Воспоминания лишь побочный продукт процесса перекодирования генов. Ничего страшного в этом нет, — пояснил доктор.
— Ясно. Что ж, спасибо док, — поблагодарила его Айрис.
Я помог ей слезть со стола.
— Взаимно.
— Спасибо, — поблагодарил я его уже на выходе.
Угрюмый махнул мне рукой и отвернулся к своим приборам. Мы отошли от его жилища на несколько метров.
— Этот ублюдок врал, — произнесла Айрис.
— Почему ты так решила?
— Потому что это было слишком заметно. Я думаю, он спер мои воспоминания.
— Зачем они ему?
— Я видела как раз то, за что меня здесь могут плохо помнить. Идем быстрее, пока он не нашел того, кто мной заинтересуется.
Глава 6
— Я хотел узнать, а как ты собираешься вернуться на Землю? — спросил я у своей космической подруги, которую после визита к доктору можно было считать женой.
— Регулярным рейсом, который вывозит избранных, — ответила она на ходу.
Мы спешили. Айрис периодически переходила на бег. Ее тревожность передавалась и мне. Мрачная гнетущая обстановка только способствовала ее усилению.
— А нас туда возьмут?
— Я над этим работаю.
Мы поднялись на лифте вверх. Нам показалось, что троица мужчин, стоявшая перед открывшимися дверями, ждала именно нас. От страха мы стояли на месте, не зная, как поступить и чего ждать. Их рассмешила наша реакция.
— Что же таких пугливых сюда занесло? — спросил один из них. — А ну, брысь из лифта!
Мы с Айрис выскочили, как по команде и понеслись дальше, не оборачиваясь, слыша смех в спину.
— Без имплантатов чувствую здесь себя беспомощной, — призналась Айрис.
— А долго их ставить?
— Операция длится часа два и несколько суток на заживление. Но я бы не хотела оказаться здесь в беспомощном состоянии. Не, знаю, может док просто подстраховался, а может, решил поиметь гешефт с меня дважды.
— А я бы хотел иметь силу, как у тебя тогда и вычислительные возможности. Суперсемейка, звучит?
— Пока что у меня в голове звучит похоронный марш. Он закончится, как только мы покинем это место.
Мужчина со шрамом, как Цербер, охраняющий вход в загробный мир, не удивился нашему появлению. Айрис, одевая скафандр, старалась не поворачиваться к нему спиной, ожидая подлости. Вопреки ее опасению, мы благополучно оделись и вышли в открытый космос. Тут уже можно было не торопиться. Пользуясь случаем, я осмотрелся. Тело станции, имело форму гигантской летающей тарелки с неравномерно выступающими по высоте деталями на поверхности. От выступов, иногда достигающих нескольких сотен метров, падали четкие ровные тени, оказавшись в которых, наши фигурки исчезали почти полностью.
На обратном пути я почти не замерз. Любопытство поддерживало мой тонус. Айрис прижалась стеклом скафандра к моему стеклу, чтобы я услышал ее. Для пущей конспирации мы использовали радиомолчание.
— Ты знаешь, я уже не та преступница, что была раньше. Когда-то я чувствовала себя своей на дикой территории, а сегодня поняла, что гость, которому некомфортно, и временами страшно.
— Насчет отсутствия комфорта ты права. Мрачновато и холодно. Я рад, что у тебя меняются взгляды. Я бы не смог жить среди такой гнетущей атмосферы.
Дорогу нам снова преградила широкая тень, падающая от прямоугольного выступа, похожего на многоэтажное здание. Мы почти растворились в глубокой тени, едва различая друг друга на расстоянии вытянутой руки. Неожиданно я почувствовал движение со спины. Инстинктивно обернулся и не успел ничего сделать. В лицо ударила вспышка и я отрубился.
Сознание возвращалось вместе с чужими голосами, больно бьющими по вискам, раскалывающейся на части головы. Детали, предшествующие болезненному состоянию медленно возвращались в память. Меня начинал сковывать страх, по большей части из-за судьбы Айрис.
— Айрис, — позвал я ее неподвижными губами.
Горло саднило, чувствовался в нем привкус крови, и было такое ощущение, что оно распухло, как при запущенной ангине.
— А ну-ка выруби его, — услышал я суровый голос. — Очухался раньше времени.
Я снова отключился. Не знаю, сколько я пробыл без сознания, но в следующее пробуждение мое состояние заметно улучшилось. Я открыл глаза и посмотрел по сторонам. В голой девушке, лежащей на соседней кушетке, я признал свою Айрис. Кроме нее и меня в комнате никого не было. Присмотревшись, я увидел на ее теле тонкие шрамы.
— Айрис, — позвал я ее шепотом. — Очнись.
Горло все еще болело, но оьщущение отечности почти пропало. Я сщглотнул, чтобы удостовериться в этом и мне пгоказалось, что в нем появилось что-то иснородное. Попробовал еще раз и еще сильнее убедился в этом. Поднял перед собой руки и увидел, что на них есть следы, оставленные острым лезвием. Я подвигал рукой и вдруг почувствовал, как что-то изнутри помогает мне управлять ею. Страшная мысль, о том, что меня переделали в киборга, посетила меня.
— Айрис, твою мать, очнись, — произнес я громче.
Она вздрогнула и открыла глаза. Посмотрела на меня и улыбнулась.
— Ничего смешного. В меня вживили что-то без моего согласия. И в тебя, похоже, тоже.
Айрис подняла руку и улыбнулась как пьяная, глядя на нее. Прижала ее к себе и резко выбросила вперед, с такой же невероятной скоростью, как раньше, когда в ней были имплантаты.
— Я же говорил.
— Зачем? — спросила она, но скорее у самой себя.
— Я без понятия. У меня еще и в горле какая-то хрень мешается.
— Это заливная горловина для спирта.
— Да ты… а зачем?
— Не знаю. Скоро узнаем, кому это понадобилось. Тебе не больно?
— Почти нет. Непривычно, чувствуется, что внутри меня что-то есть.
— Привыкнешь, если нам дадут время.
— Блин, ты была права, похоже докторишка стуканул куда надо. Чуть-чуть не успели сбежать.
— Да, земные приключения могут показаться нам легким развлечением по сравнению с тем, что нам приготовили. Никто бы не вложился в нашу модернизацию без хорошего барыша. Одно радует, мы оба живы.
— Господи, я теперь не совсем человек, — в моей голове не укладывалось, что моя плоть усилена какими-то искусственными приспособлениями.
— Через неделю ты забудешь об этом, — пообещала Айрис.
— Надеюсь.
Два часа мы лежали и болтали и к нам никто не пришел. Мне наскучило лежачее положение, и я решил сесть. Это упражнение далось мне нелегко из-за сильного головокружения и слабости. Комната закружилась передо мной вместе с Айрис. Минута ушла на то, чтобы все остановилось. А когда это произошло, я внимательнее разглядел себя. Оказалось, что тело мое исполосовано полностью, от шеи и до пяток.
— Зачем это сделали? — произнес я с обидой. — А вдруг они мне кости поменяли, и сердце.
Я приложил большой палец к запястью. Венка часто заколотилась в него пульсирующей кровью.
