— Здравствуйте!..
Тихо, шёпотом, и совсем не слышно. Он даже сам себя не услышал, но девушка кивнула в ответ и как-то чуть двинулась всем телом, что сразу стало ясно: пройдёт мимо, как все и всегда это делали при встрече с ним.
— А я думал, вы уехали… — эта фраза далась ему уже легче, видимо, лишь потому, что он сильно не хотел, чтобы гриффитка эта ушла, так и не сказав ему ни слова.
Он ведь так обрадовался ей! Неужели же самой ей всё равно?!
— Куда?! — этот вопрос сорвался с её губ довольно резко, оборвал недосказанную Джейком фразу, но он не заметил ничего плохого в этой легко читающейся агрес-сивности по отношению к себе, другого он и не ждал…
— В город… — ответил Джейк просто и сделал маленький шажок девушке навстре-чу. Она отстранилась, опустила голову, глянула на него исподлобья, точно хотела взглядом вернуть его на прежнее место. В ней в эту минуту почудилось что-то от дикого неприрученного животного, готового сорваться в бегство, стоит лишь дви-нуться ему навстречу или сделать неосторожное движение.
— С чего вы взяли, что я живу в городе? Я не живу там! — силы взгляда ей показа-лось недостаточно, и девушка сделала первую нападку, желая одного: осадить чу-жака.
— А я видел вас в Чайна-Фло… Я хорошо вас помню… — язык понёс что-то такое, что сам Джейк уже не мог контролировать. Он словно видел себя со стороны и слушал, будто, не себя, точно кто-то другой говорил его губами, — В баре, при Космопорте… Вы были там тогда в тот вечер…
Она вгляделась ему в лицо впервые только с любопытством и вниманием, без обычного недоверия и злости. И не удержалась от улыбки, едва заметной, как тень, скрывшейся в уголках губ. Девушка заметно растерялась, словно то, что она сейчас вспомнила лицо того давнего посетителя бара, её расстроило или даже неприятно удивило.
— Вы?! Так это вы тогда были?! — черты её красивого холодного лица немного смягчились, она словно и не заметила, как Джейк сделал ещё одни шаг, сокращая расстояние между ними. — А вы мне сразу показались знакомым, — она говорила с заметным облегчением, почти с радостью, видимо, сама долго мучилась вопросом, вспоминала, где могла видеть этого чужака… Да, так оно и было! Как у всех гриф-фитов, у неё была отличная зрительная память, она сразу поняла, что уже виделась когда-то с этим типом, знала даже, что где-то в городе, но вот где?.. Оказывается, в баре! Хотя при такой работе и не удивительно не вспомнить сразу, ведь он был всего лишь одним из многих десятков лиц, бывающих в баре ежедневно. И всё рав-но он запомнился почему-то! И она даже вспомнила, почему…
Да, в первые минуты он показался ей гриффитом. Этим своим спокойствием, вос-питанностью и умением терпеливо ждать без лишней бестолковой суеты, как все люди вокруг. Тем, что он не курил и пил лишь безалкогольный коктейль. Тем, что был красив лицом и по-особому держал голову, так, как все гриффиты. Она тогда глядела на него украдкой и думала с невольной гордостью: "Да, так вот и должен выглядеть настоящий гриффит!.. Выросший в порядочной семье, имеющий профес-сию, соответствующую способностям и запросам… А все люди видят нас лишь теми малообразованными дикарями, которым место только на лесопилке или за стойкой бара… Да таким и некогда и не на что сидеть в дорогом баре дорогого квартала… А этот вот может себе позволить…
Хоть один из нас может себе ЭТО позволить!.."
Как же она разочаровалась тогда, как разозлилась на всех и на себя за то, что ошиблась так глупо.
Этот парень не был гриффитом!
И за его столиком, как у всех вокруг, появилась бутылка текилы местного произ-водства, и стаканы, полные до краёв, и настольная пепельница с окурками, и ещё этот тип настырный, нахально и пьяно улыбающийся, и девица с неподдельно-грустной улыбкой.
И тогда она перестала обращать внимание на этого человека, временами лишь замечала краем глаза, что за их столиком начались слишком громкие разговоры, и парень тот нетрезвый всё чересчур громко смеётся, размахивая руками, а девушка та, светловолосая, с модной причёской, чуть не хватает второго за руки и всё гово-рит что-то, будто оправдывается. Они и разошлись тогда быстро, последним этот уходил, уходил быстро, бросил только, не глядя, деньги на стойку и выскочил на улицу почти бегом.
А она ещё долго провожала глазами сквозь прозрачный пластик витрины бледное пятно рубашки, смотрела с разочарованием и непонятной тоской на сердце, зная, что больше так и не увидит этого парня. Он хоть и был человеком, обычным чело-веком, но она впервые в жизни ошиблась в определении, кто перед ней: гриффит или человек.
Он и запомнился ей таким вот, бегущим торопливым шагом по криолитовым пли-там Космопорта, в белой рубашке с коротким рукавом и с пиджаком в руках. Обычный и в то же время не такой, как все. Чем вот только он отличался от других, она сама так для себя и не решила…
А теперь вспомнила его и то не сразу, хотя — Свет видит! — совсем не ожидала встретиться с ним вот так, на своей земле, в своём посёлке. И ей стало ясно: такой же он, такой, как все люди, да ещё и солдат к тому же.
— Вы тогда… за стойкой… в баре. Да! — Джейк подошёл к ней почти вплотную, а взгляд девушки был каким-то туманным, она смотрела словно сквозь него, смотре-ла и не видела, не замечала того, что стоит он теперь совсем рядом с ней, и смотрит ей прямо в лицо, не скрывая взгляда и радостной, по-детски искренней улыбки.
— У вас ещё фартук был, белый, и кармашек — вот здесь! — он пальцами раскрытой ладони коснулся своей груди, добавил, всё также улыбаясь, — И косыночка, белая…
Девушка будто освободилась от оцепенения, дёрнула головой, и от волос, упав-ших на лоб, по лицу заскользили прозрачные тени.
— Да, я помню вас… Теперь хорошо помню…
И шагнула мимо Джейка, будто тотчас забыла о нём.
— А помочь… Помочь вам хотя бы можно? — Джейк перехватил её руку с корзиной, цепко сжал плетёную ручку. А гриффитка опешила от такого нахальства со стороны чужака. Какое-то время смотрела ему в глаза, потом медленно перевела взгляд ни-же, на его руку, на сжатую кисть, на побелевшие костяшки его загоревших пальцев.
— Знаете, — произнесла медленно, снова глядя в глаза, — Я и так вам многое позволи-ла, — и немного помолчав, добавила значительно, — Очень многое… особенно для чужака.
— А я не могу позволить вам нести такую тяжесть, — ответил Джейк и даже удивил-ся сам своему упорству, — По-моему, такое поведение не осуждается никакими наро-дами…
Она сдалась на удивление быстро, хотя и было видно, что её прежнее упорство — не кокетство: разжала пальцы и отвернулась, придерживая освободившейся рукой кипу цветов.
