Она сдалась на удивление быстро, хотя и было видно, что её прежнее упорство — не кокетство: разжала пальцы и отвернулась, придерживая освободившейся рукой кипу цветов.
Несколько шагов они прошли молча, а потом гриффитка сказала:
— Конечно, необычно видеть среди людей таких вот… — она не договорила, но и так было ясно, кого она имеет в виду, — Но вам, с вашими лёгкими, следовало бы отно-ситься к себе поосторожнее.
— А что с моими лёгкими? — Джейка удивила эта неожиданная заботливость в сло-вах девушки, ведь раньше при редких (по пальцам можно пересчитать!) встречах, она даже не глядела в его сторону, не то, что бы интересоваться его здоровьем.
— Моя мать не для того тратила силы и время, чтобы вы теперь хватались за всё подряд, будь то даже корзина с фруктами. — Такой ответ Джейка ошеломил. Он даже ход сбавил, отстал от гриффитки ещё больше. Не слыша его шагов за спиной, де-вушка обернулась:
— Ну, что же вы, уже устали?
Насмешку она не скрыла намеренно, а Джейк почувствовал, что краснеет от сму-щения. Гриффитка не стала его дожидаться, пошла вперёд, оставляя на песке ров-ную цепочку изящных следов от плетёных сандалий. Ему за ней и вправду было не угнаться. Корзина, конечно, — пустяк, но от быстрого шага и от горячего, рас-плавленного солнцем воздуха, почти лишённого кислорода, стало перехватывать горло, сжимать и стискивать до теснящей боли. В груди заныло, стали напоминать о себе заживающие раны, а он словно не замечал этого; и хоть кружилась голова, и всё плыло перед глазами, Джейк прибавлял шаг, видя перед собой фигуру девушки-гриффитки. А она больше не останавливалась, не ждала и даже не оборачивалась. И хоть он спешил, догонял, впервые таким быстрым шагом прошёл через всю дерев-ню, расстояние это показалось ему долгим, раз в пять длиннее, чем обычно.
А незнакомка? Джейк до сих пор не знал её имени. Она остановилась лишь у крыльца дома, подхватила корзину из рук Джейка, улыбнулась в знак благодарно-сти так, что сразу стало понятно: помощь его пришлась как нельзя кстати, и она оценила это по достоинству.
— И вы не зайдёте? — Джейк еле языком ворочал от усталости, тяжело и трудно ды-шал, но смотрел на девушку в ожидании ответа, хоть и стоял на ногах с трудом.
— Вам плохо, идите в дом! — она чуть нахмурилась, недовольно поджала губы, сразу стала взрослее и строже, — Ну, идите же! — перехватила и корзину и цветы в одну ру-ку, а другой — легонько подтолкнула Джейка в плечо. Он поднялся на одну ступень-ку, не сводя с девушки взгляда.
— Почему вы не заходите? — прошептал он беззвучно с отчаянием, почти с мольбой, и гриффитку, видимо, смягчил и тронул его полуобморочный вид, — Вы приходите, обязательно приходите…
— Да идите же вы в дом! Кавалер! — девушка встревоженно глянула туда-сюда, ища кого-то глазами, а потом крикнула, звонко, по-гриффитски музыкально растягивая гласные, — А-ла-та!!
Джейк поднялся ещё на одну ступеньку, схватился рукой за перила крыльца, при-жался к тёплому дереву щекой, но так и продолжал смотреть на девушку сверху.
— Что такое? Случилось что? — А-лата появилась на пороге у Джейка за спиной. Он с трудом оторвался от перил крыльца, стал поворачиваться к женщине и в тот мо-мент почувствовал, что в руку ему, висевшую вдоль тела безвольно и слабо, вложи-ли что-то круглое, шершавое на ощупь; в этом движении было что-то заговорщиц-кое и скрытное, что он и обернулся-то не сразу, боясь выдать их обоих, и этим он как бы подчеркнул свою причастность к игре, а когда обернулся, девушки уже не было…
Чёрт возьми! Эти гриффиты ходят так тихо, словно по воздуху!
А А-лата уже причитала, глядя на него:
— Ну, куда ж ты… куда ж ты пошёл такой?! Совсем, совсем меня не слушаешь!.. Всё сам по себе…
— Да всё у меня нормально… — прошептал Джейк с почти счастливой улыбкой, взглянул на А-лату, а та прикрикнула с новой силой:
— Нормально?! У тебя опять кровь на губах! Нормально… Не обманывай!.. Всё! Не пойдёшь больше никуда! Запрещаю!
Она потянула Джейка в дом, и он пошёл покорно, ничего не чувствуя, ничего не слыша, ничего не понимая, сжимая в руке самый драгоценный для себя подарок, и даже не зная ещё, что же это такое.
Засел потом в самый дальний и любимый уголок, между стенкой и столом, так, что видно каждого, кто входил в дом, а главное — здесь он не мешал А-лате. Та с недовольным, сердитым ворчанием накрывала на стол, ходила по комнате с посу-дой, лёгкая, совсем молодая, и не дашь ей её лет.
Здесь Джейк, наконец, рассмотрел свой подарок уже без спешки, наслаждаясь самим фактом его существования. И пусть это оказался лишь какой-то незнакомый фрукт: небольшой, круглый, с шершавой, как бархат, кожицей, ярко и сочно зелё-ный с такими же ярко-жёлтыми полосками-"меридианами", делящими плод на ров-ные дольки, — но это был подарок, настоящий подарок! Джейк и о добром слове мечтать не мог, не смел, а тут такой знак внимания! Да и от кого?! От той красави-цы гриффитки! Она и внимания не тебя не обращала, не замечала даже, если не считать того раза, после ухода Аирки… Но это не в счёт!
Джейк поднёс свой подарок к лицу, коснулся губами бархатной шкурки, уловил сквозь неё душистый аромат спелой мякоти. Представилось почему-то сразу, что вкус у неё должна быть сладкий, с кислинкой, и косточки — мелкие, чёрные, круг-лые. Можно, конечно, разрезать, поглядеть, так ли это, но куда приятнее вдыхать этот аромат, наслаждаться им и гадать, представлять, какой он из себя внутри, этот маленький, но такой необычный подарок.
— Откуда он у тебя? — Джейк аж вздрогнул, вскинулся: А-лата стояла перед ним, но смотрела на его руки, не сводила глаз с его подарка, — Это она дала тебе, да?
Джейк не ответил, но А-лата и сама всё поняла, угадала правильно и нахмурилась недовольно, почти сурово, нахмурилась так, как могла хмуриться лишь её дочь, неродная, но как они временами бывали похожи!
Больше ни слова не сказала, хоть и рассердилась, плюхнула перед Джейком та-релку с тушёной мелко нарезанной зеленью, украшенной сверху жёлтыми дольками чего-то цитрусового, поставила стакан с пузырящейся таканой и вышла из комнаты на улицу.
Джейк проводил женщину взглядом, пожал плечами, такая реакция его немного удивила, но значения он ей не придал. Мало ли что? У гриффитов свои законы гос-теприимства, свои порядки, стоит ли пытаться понять их?
Зато вечером он стал совсем случайно невольным свидетелем продолжения этого случая. Услышал резкий на удивление голос А-латы и остановился, где стоял, на пороге дома.
— …Это всё поэтому? По-другому мне никак не объяснить! — говорила А-лата. Она сердилась и старалась скрыть это, выговаривала слова медленно, так, что Джейк понимал каждое, — Ты всё говоришь "город-город", "люди эти", а сама… Ты сильно изменилась, и не в лучшую сторону, слышишь меня?.. Эти прогулки, разговоры на виду у всех… Вы ходите вместе у всех на глазах… А особенно такой подарок… Ты знаешь, что это значит — подарить ягоду арпактуса? Нет, ты не знаешь, раз делаешь такие подарки!.. И в городе тебя никто этому не учил…
