— Что, ну-ну? Блочок дома, а дом заперт, а я здесь. А она умирает.
— Блин, кота он взял, а блочок — забыл! — грохнул кулаком по пульту Сайрус. — Ты старый козел! Вот ты кто!
— Ты даже не знаешь, как эти козлы выглядят, — грустно заметил Сол.
— Как выглядят? Как ты! — гаркнул Сайрус.
— А как выглядит твой блочок? — тихо спросил Мэт.
— Да никак — коробочка и…
Сол замолчал на полуслове. Мэт достал из кармана металлическую коробочку, которую вертел в доме Сола и машинально сунул в карман — зэковская привычка.
— Он? Это он? — больше всех удивился Мэт.
— Откуда он у тебя? — глуповато спросил Сол.
— От верблюда, — ответил Мэт. — Хотя и тоже не знаю, как выглядит это животное.
Сол выхватил у Мэта генератор, бросился к пульту, но вдруг остановился и безвольно опустил руки.
— Ничего не выйдет…
— Почему?!! — в один голос заорали Сайрус и Мэт.
— Нет усилителей. Другими словами, мы сможем вернуться не на два дня назад, а допустим на день, полтора от силы…
— Но это означает, что мы сможем вытащить ее из этого чертова отсека! — воскликнул Сайрус.
— Энергии может не хватить… Словом, ничего нельзя гарантировать.
— Да кто с тебя требует каких-то гарантий! — горячился и Мэт.
— Ты можешь немножко помолчать? — устало произнес Сол, — дай хоть секунду подумать без твоих возгласов.
На некоторое время все трое опять затихли. По лицу Сайруса и его подергиванию ногой было понятно, что эта пауза дается ему с трудом.
— И в-четвертых, — наконец произнес Сол. — Была не была! Как говорил мой папа…
На этот раз ему тоже не удалось договорить, потому что Сайрус сжал старика в железный объятьях.
— Ты никакой не козел, Эйнштейн! Ты настоящий мужик!
— Ах, если бы, — мягко усмехнулся старик.
— Я могу вам помогать, — заявил Сайрус.
— Лучше не надо, — оборвал его Сол, — лучше возьми инъектор и введи витанол нашей пациентке.
Соломон и Мэтью работали часа четыре. Поль время от времени заглядывал к ним. Сайрус, преисполненный желания хоть чем-нибудь содействовать, вертелся под ногами.
Генератор, сработанный Солом и Мэтью, как ни странно, выглядел вполне цивилизованно. Никаких торчащих проводов, палочек, скрепок и слюней. Еще час ушел на его зарядку. Все эти пять часов Соломон вел себя, словно капризный ребенок, обидчивая женщина и мужчина с тяжелым характером одновременно. Он таращил глаза, бросал на пол инструменты и обещал послать все к черту на том основании, что работать в таких условиях совершенно невозможно.
Потом выбрали отсек, в который можно было погрузить гостью без опасности для ее здоровья.
— Все готовы? — наконец спросил Сол. Все, конечно же, были готовы, хотя готовиться, собственно, было нечего.
— Мне сидеть или стоять? — осторожно осведомился Сайрус, который вдруг тоже стал волноваться.
— Какая разница, — буркнул в ответ Сол, — главное в том, что ты будешь делать в момент окончания перехода. Кстати, в этот самый момент может кружиться голова…
Сайрус и Мэт посмотрели друг на друга и пожали плечами.
И в этот момент Лина открыла глаза.
Она обвела склонившихся над ней мужчин тоскливым, прощальным взглядом и сказала:
— Я умираю?
У Мэта перехватило дыхание. Глаза наполнились слезами. Он закусил губу.
Сайрус отвернулся, чтобы не разрыдаться в голос.
— Нет-нет, девочка, все будет хорошо, — сказал Сол. — Поверьте мне, старику.
— Вы обманываете меня, — тихо сказала Лина. — Вы меня утешаете… Спасибо…
Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Жизнь покинула ее.
— Все, — сказал Сол, стараясь выглядеть спокойным и даже безучастным к происходящему, и повернул ручку вариатора. — Поехали…
Соломон Эйнштейн, как выяснилось, нервничал совершенно напрасно. Переход прошел именно так, как и планировался. И закончился в нужный момент.
Правда, ощущения, пережитые беглецами, были вовсе не так безобидны, как предсказывал Сол. Сайрусу, например, показалось, что кто-то выкручивает его руки, наподобие мокрого белья. У Поля отваливалась голова. Фишка чувствовал в желудке тяжеленный камень. И у всех готовы были лопнуть глаза. Однако все обошлось.
…Они вырвались из кухни, схватили Лину, сигналившую тревогу, и потащили в бароотсек. В суете чуть снова не сунули в радиоактивный. В последний момент Сол закричал:
— Не туда, не туда!
И Мэт переправил девушку в вонючий отсек пищевых отходов.
В тот же миг переход прекратился, и беглецы оказались у командирского пульта.
— Куда ты сунул ее? — спросил Сол.
— Кажется, в «подарок маме».
— М-да…
Я ее выпускать не пойду. Самым смелым оказался Сайрус.
— Ублюдки, попробовали бы вы сами просидеть трое суток в этом смраде! — орала Лина и царапалась, как кошка.
— Живая! — только и сумел в ответ на это выговорить Сайрус.
— О! — сказал Поль, входя и обнаруживая живую и бодрую красотку на месте безжизненной старой негритянки. — Это надо отметить!
Спиртное, конечно же, нашлось, и от этого всем сразу стало веселее, хотя до самой выпивки дело еще не дошло. А уж когда пригубили по первой дозе, стало хорошо по всей форме. Лине рассказали про ее воскрешение, она испугалась, но не надолго. Жизнь берет свое.
А жизнь эта в покое беглецов оставлять не собиралась.
Корабль летел на минимальной скорости.
Пока не будут заряжены батареи, опустошенные броском через время, разгоняться было нельзя.
Такая цель была очень соблазнительна.
Глава 9
Дело Соломона Симпсона
Полковник Лупино и Хью Крюгер просканировали все околоземное пространство, но обнаружить беглецов им так и не удалось.
Лупино рвал и метал. Если бы он мог, он бы задушил Крюгера собственными руками. Но этого делать было нельзя, во-первых потому, что убийство заключенного грозило судом и той же лунной тюрьмой, а во-вторых потому, что Лупино надеялся — они все-таки найдут беглецов. И тогда он отдаст этому услужливому садисту прямой приказ — замучить троицу до смерти. И сам сбросит беглецов на лунное ядро.
Лупино был из тех законников, для которых исполнение буквы судебного приговора становилось жизненной целью, идефикс. А в последнее время исполнению приговора над двумя из трех бежавших грозил полный крах. Соломоном Симпсоном и Мэтью Коллином неожиданно заинтересовались люди из СБ СС.
К Лупино приезжали некие эмиссары от этой могущественной организации и вели отвлеченные беседы на тему «Преступление и наказание». Они говорили, что добросовестный труд может исправить человека, что вечное заточение не приносит никакой пользы ни преступнику, ни обществу. При этом интересовались именно Солом и Мэтом.
