поднял его веко.
- Он мертв? - спросила Чику.
- Просто без сознания, я думаю. Он доктор.
- Ты ударил его довольно сильно.
- Мне показалось, что это был соразмерный ответ в данных обстоятельствах. - Травертин потер предплечье, сжимая мышцы с каким-то удивленным восхищением.
Чику ущипнула себя за переносицу и прищурила глаза. У нее была ужасная головная боль, похожая на стук молота по наковальне. - Я думала, мы были лучше, чем сейчас.
- Мы люди. Скажи спасибо, что мы перестали вышибать друг другу мозги дубинками каждые пять минут.
Намбозе высвободила руку из медицинского чемоданчика. Она проверила свои пальцы один за другим. Морщины ярости прорезали ее лоб, такие аккуратные и правильные, что их можно было бы начертать на месте. - Это неправильно.
- Да, это так, - согласился Травертин. - Все это в корне неправильно. Неправильно, что мы заложники искусственного интеллекта, неправильно, что Гочан мертв, неправильно, что прямо сейчас над нами нависают двадцать две таинственные инопланетные машины, неправильно, что Чику была поставлена в положение, когда ей пришлось принимать это отвратительное решение. И да, с ее стороны было неправильно принимать это! Но у нее было триста гребаных секунд, Намбозе. Можешь ли ты честно сказать, что справилась бы лучше? Может ли кто-нибудь из нас?
Доктор Эйзиба пробормотал что-то, что перешло в мощный стон, когда он пришел в себя. Он протянул руку, чтобы ощупать область своей челюсти, где след от удара Травертина уже начал приобретать яркий пурпурный оттенок.
- Что только что произошло?
- Демократия, - сказал Травертин. - А теперь, пожалуйста, не могли бы мы продолжить этот день? Нам предстоит долгий путь.
Намбозе, все еще массируя свои ушибленные пальцы, опустилась на колени рядом с врачом.
- Тогда делай по-своему, Травертин. Мы будем выдвигаться двумя группами. Мы с Эйзибой можем путешествовать одни.
- Нет, - сказала Чику. - Мы делаем это вместе или не делаем вообще. Ты права, что злишься на меня. Травертин сказал об этом лучше всех: все это неправильно, абсолютно все. Я не жалею о своем решении - какой в этом был бы смысл? Но она никогда не должна была позволять мне сделать это, и я не должна была позволять ей убеждать меня, что это к лучшему. Но я сделала то, что сделала, и теперь мы здесь, и мы нужны друг другу - тем более теперь, когда Гочана больше нет.
- Мне не нужно ничего из того, что ты можешь предложить, - сказала Намбозе, пренебрежительно покачав головой.
- Подумай об этом рационально, Гонити, - настаивала Чику. - У каждого из нас есть уникальный набор навыков. Ты знаешь экологию лучше, чем все остальные из нас. Эйзиба - единственный, кто может сохранить нам четверым жизнь - одному богу известно, что попадет в нашу кровь, если мы хотя бы поцарапаем себя там. И Травертин, ну... это Травертин. Он нам нужен.
- А ты? - спросил доктор Эйзиба. - Что именно ты принесешь на нашу веселую вечеринку?
- Я собираюсь помочь нам пройти через это. Корабль уже в пути. Я хочу быть там, когда он приземлится.
- И это все? - спросила Намбозе.
- Она дала тебе твой ответ, - сказал Травертин, наклоняясь, чтобы поднять свой рюкзак.
Другой голос сказал: - Хорошо, что вы готовы. Однако я должна сообщить вам, что произошли некоторые изменения.
Как один, они повернулись лицом к Арахне. Она стояла на пороге длинного стеклянного коридора, как будто была там все это время, наблюдая за их маленькой потасовкой.
- Что вас задержало? - спросил Травертин.
- Я была занята другими делами. Я также почувствовала, что мое присутствие могло быть скорее помехой, чем пользой, по крайней мере, пока вы разбирались со своими разногласиями.
- Что же такое может занять вас всех? - спросила Намбозе. - Ты - ИИ, ты можешь быть где угодно - в нескольких местах одновременно, если захочешь.
- Вы заметили, - спросила Арахна, - что стало намного темнее, чем было всего полчаса назад?
Взгляд сквозь стеклянную стену туннеля подтвердил ее слова, хотя перемена произошла с ними так постепенно, что Чику едва заметила ее. Возможно, Травертин ошибался насчет того, что, когда их троих привезли сюда, был рассвет, и солнце только-только опустилось за горизонт. Возможно, еще одна бомбардировка увеличила объем пыли, покрывающей планету.
Но Чику чувствовала, что это не было ни тем, ни другим.
- Что случилось на этот раз?
- Вам будет намного легче, если вы увидите это сами. Немного дальше отсюда у нас должен быть четкий обзор неба. Готовы ли вы к воздействию атмосферы Крусибла?
- Преодолели двадцать восемь световых лет, чтобы жить в ней, - сказал Травертин. - С таким же успехом можно начать привыкать к этому.
Он потянулся за дыхательной маской и бросил ее Чику.
За пять минут они прошли основные тесты на безопасность, а затем Арахна повела их к плоской круглой крышке в конце короткого коридора. Чику предположила, что она сделана из того же стеклоподобного материала, что и стены, но когда Арахна прижала к ней руку, материал не прогнулся и не сопротивлялся, а позволил ее руке пройти сквозь него в воздух за его пределами.
- Защитная мембрана, - сказала она. - На всех городских воротах должны были быть подобные интерфейсы, позволяющие легко входить и выходить. Я не думаю, что сейчас действительно имеет значение, проникнут ли воздух Крусибла и микроорганизмы в это пространство, но мы с таким же успехом можем оставить его на месте и пройти, как задумано. Следуйте за мной. Я буду ждать с другой стороны.
- Нет, - сказала Чику, кладя руку на плечо девушки. - Гонити должна идти первой.
- Она, вероятно, была там уже много раз, так что на самом деле я не буду первой, - сказала Намбозе.
- Даже если и так, - сказала Чику, кивая, - она робот, и поэтому на самом деле не считается. Это мир, которого ты ждала все эти годы - стань первым человеком, ступившим на него, Гонити.
- Чего ты ждешь, женщина? - сказал Травертин. - Это действительно возможность, которая выпадает раз в жизни - не упускай ее.
Намбозе колебалась, как будто считала принципиальным спорить с Чику, но что-то в ней смягчилось. Она одними губами произнесла слово, которого Чику не расслышала, полностью натянула дыхательную маску и просунула руку и ногу
