сквозь защитную мембрану. Материал сочился вокруг нее с липкой разумностью, когда она проталкивала сквозь него свое лицо и тело, а затем снова превратился в неразрывную мембрану со слышимым хлопком. Намбозе теперь была на другой стороне.
Она опустилась на колени и дотронулась до покрытой мхом зеленой поверхности у себя под ногами. Ее руки были в перчатках, но Чику знала, что тонкая полупрозрачная ткань обеспечивает такую же тактильную обратную связь, как и скафандры. Она бы чувствовала каждый нюанс текстуры и температуры.
Не говоря ни слова, Намбозе встала и сделала несколько шагов по направлению к одному из самых больших растений. Его широкие листья были толстыми, с боковой бороздкой и чем-то вроде кожистой ямочки, весь лист пускал слюни, как какой-то огромный непристойный язык. Намбозе погладила его сначала пальцами, а затем тыльной стороной ладони.
- Самым глупым поступком, - сказала она голосом, лишь слегка приглушенным маской и промежуточной защитной мембраной, - было бы снять перчатки. Но они не обнаружили ничего явно токсичного.
- Доктор Эйзиба, - сказал Чику. - Ты хотел бы пойти следующим?
Он все еще теребил свежую выпуклость вдоль линии челюсти, пытаясь найти способ натянуть маску поверх синяка, не натирая его слишком сильно, но кивнул и протиснулся вперед, более уверенно и быстро, чем Намбозе. Та уже перешла к следующему растению и перебирала пальцами веточку с цветами, похожими на акульи пасти, или аналогами цветов. Один из них внезапно щелкнул, и Намбозе едва успела отдернуть пальцы.
- Я и представить себе не могла тех насекомых, которых видела некоторое время назад, - прокомментировала она, подзывая врача к себе. - Ловушки для мух не эволюционируют, если нет мух, которыми можно питаться.
Следующим был Травертин. Экология этого мира, как догадалась Чику, завораживала его гораздо меньше, чем сам факт пребывания здесь. Геология придала Крусиблу форму, а биология озеленила его, но физика перенесла Травертина через двадцать восемь световых лет, чтобы он стоял на его поверхности. Он стоял в стороне от двух других, держа руки по швам, как будто наедине общался с какой-то силой, которую Чику не могла видеть.
Чику не хотелось нарушать этот момент.
- Тебе следует пройти, - сказала Арахна.
Поэтому она присоединилась к ним с другой стороны и, ожидая, пока к ним присоединится девочка, наклонилась, зачерпнула пригоршню оливковой мульчи и выжимала ее до тех пор, пока из нее не потекла влага. Она разжала ладонь и посмотрела, как с ее самоочищающейся перчатки стекает слой инопланетной почвы.
- Мы должны продолжать, - сказала Арахна. - Недалеко отсюда есть участок открытой местности, откуда нам будет лучше всего видно.
- Лучший вид на что именно? - спросил доктор Эйзиба, пот уже покрывал его кожу головы. Было так жарко и влажно, как и ожидала Чику, а они едва начали двигаться.
- Я взяла на себя смелость повторить твою передачу на голокорабли, Чику. Это плюс демонстрация моих способностей, похоже, наконец-то возымели некоторый эффект. "Малабар" и "Маджули" отключили свои замедляющие двигатели, и частота ударов резко снизилась. Я нахожу оба жеста обнадеживающими.
- Ты разрешишь им свободный проход? - спросила Намбозе.
- Если они больше не предпримут никаких насильственных действий.
- Мы можем придумать что-нибудь получше, - сказала Чику, пробираясь сквозь переплетение корней толщиной с питона. - Восстановить диалог, обсудить условия полного замедления, как только они пройдут через систему и выйдут с другой стороны. Я не брошу их в межзвездном пространстве. Или "Занзибар", если уж на то пошло. Мы найдем способ вернуть граждан в систему, даже если нам придется делать это по одному челноку за раз.
- На данный момент, - сказала Арахна, - есть более насущное соображение.
Потребовался час упорного карабканья, чтобы добраться до участка открытой местности, обещанного им Арахной. Все они по крайней мере один раз споткнулись и упали, и доктор Эйзиба порвал ткань своих перчаток, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы остановить падение. К счастью, ничто не повредило поверхность его кожи, прежде чем самовосстанавливающийся материал незаметно зажил сам по себе. Настроение оставалось напряженным, и им почти нечего было сказать друг другу в пути, даже двум парам номинальных союзников. Чику подумала, что для Намбозе, должно быть, это была особенно острая пытка - проходить через этот мир чудес в быстром темпе. Несмотря на увещевания Арахны продолжать двигаться, она продолжала наклоняться, чтобы осмотреть все вокруг, как собака, которой нужно обнюхать каждую третью веточку.
Арахна сказала им, что поляна не была искусственной. Производители обнаружили ее, когда они впервые появились из своих пакетов с семенами, и ей было по меньшей мере несколько тысяч лет, а возможно, и больше. Она думала, что какая-то геологическая аномалия помешала деревьям укорениться. В других местах леса были сотни подобных объектов.
Отряд продирался сквозь подлесок высотой по колено, пока не оказался примерно в сотне метров от поляны. Здесь было немного больше света, так как они больше не находились под навесом, но общее освещение оставалось скудным. Их маски, рюкзаки и защитное снаряжение светились пламенными образцами хорошо различимых цветов, отмечая полумрак с приближением ночи.
И тут они увидели над головой явление, засвидетельствовать которое их привела Арахна.
Они молча уставились на него, как будто им не хватало визуальной грамматики, чтобы интерпретировать узоры, попадающие им на глаза. Ничто в их коллективном опыте не могло подготовить их к тому, что они видели.
Что бы это ни было, оно находилось прямо над ними.
Чику подумала о погодных системах. Оно было круглым, как глаз бури, но слишком, слишком круглым, чтобы быть метеорологической системой. Это была четкая черная окружность, орбита тьмы, пробивающаяся сквозь пепел, которая казалась такой же широкой, как мир.
- Пятьдесят километров в поперечнике, - сказала Арахна, как будто разум Чику был открыт для чтения. - В десяти километрах над нами. Этот слой пепла находится намного выше, чем кажется.
- Расскажи нам, что мы видим, - попросил Травертин, - хотя, думаю, я могу довольно точно догадаться.
- Хранители, - сказала Чику, прежде чем Арахна успела что-либо ответить. - Или, во всяком случае, один из них. Это то, на что мы смотрим, не так ли - самая нижняя, узкая часть одной из этих штуковин, опускающаяся в атмосферу?
- Я говорила вам о своих опасениях по поводу их повышенной бдительности, - сказала Арахна, - но не ожидала такой степени вмешательства. Как ты и сказала,
