— И команда наверняка расскажет нам, что в пространстве между внутренним и внешним корпусами по кораблю с жутким воем разгуливает привидение, — шутливым тоном подхватил Амстронг.
— Не берите в голову, ребята, — посоветовала Бах. — Это всего лишь корабль.
— Действительно, просто корабль, — заявила Столчак. — И даже имени у него нет.
Они спустились в док и, пройдя по герметичному трапу-шлангу из эластичного прогибающегося под ногами пластика, достигли кормового воздушного шлюза ЛС-1187. Шлюз, как ни странно, никто не охранял. Новобранцы, обменявшись удивленными взглядами, сунули один за другим свои идентификационные карточки в щель терминала, вмонтированного в корпус корабля. Индикатор загорелся зеленым светом, входной люк отошел в сторону, и молодые люди проникли в судно.
Внутри корабль оказался еще более непривлекательным. Панели на стенах болтались или были вообще оторваны; на потолке горели не все светильники, а из тех, что горели, многие мигали; отовсюду торчали разноцветные провода; там, где полагалось быть электронным модулям, темнотой зияли дыры; повсюду были нацарапаны или выведены краской из распылителей ругательства и похабные рисунки; коридорные динамики хрипели, надрываясь от громкой танцевальной музыки.
В дальнем конце коридора, привалившись спинами к стенам, стояли, покуривая, с полдюжины хмурых матросов. Двое из них вместо формы щеголяли черт знает в чем, и всем давно следовало побриться.
Новобранцы двинулись к носовым помещениям корабля. Мимо прошла красивая молодая женщина с голубой кожей. Тонкая, гибкая, с правильными чертами лица — и лысым черепом, увенчанным лиловыми и розовыми отростками, похожими на страусиные перья.
Амстронг встал перед ней точно вкопанный и, восхищенно присвистнув, обронил:
— Какова красотка!
Красотка улыбнулась и, не замедляя шага, одарила его манящим, многообещающим взглядом. Бах и Нахакари дружно рассмеялись. Ирма Столчак недовольно пробормотала:
— Куила! Только этого нам не хватало!
Нахакари, легонько ткнув Амстронга локтем в бок, посоветовал:
— Держись от нее подальше.
— А что такое? — удивился тот.
— У куил коллективный разум, а значит, что известно одной, знают они все. На корабле с куилами на борту нет и не может быть секретов.
— Интересно, что случилось с мужчинами на этой посудине, — обратилась Столчак к Хелен Бах. — Ни один даже мельком не взглянул ни на тебя, ни на меня.
— По мне, пусть так будет и впредь. — Хелен с улыбкой покачала головой. — Закрутить роман с одним из тех грязнуль, что я видела, не соглашусь ни за какие коврижки.
Новобранцы достигли открытой двери в машинный отсек. Его принято считать сердцем корабля, и, судя по всему, сейчас шла серьезная хирургическая операция на сердце ЛС-1187: весь отсек был в грубо сколоченных лесах и уставлен лестницами-стремянками; на полу в беспорядке валялись инструменты; многие компьютерные терминалы у стен были разобраны; один из трех огромных цилиндров рядом с сингулятором клубился маслянистым дымом, с которым отчаянно сражались двое техников, а еще с десяток по углам не спеша ковырялись с аппаратурой или вели меж собой ленивые беседы.
Флюктуаторы были специальностью Хаддада, и потому он, словно зачарованный, вошел в машинное отделение и замер, не зная, что делать дальше и следует ли вообще что-то делать.
Остальные новобранцы как ни в чем не бывало двинулись дальше, но едва сделали полдюжины шагов, как мимо них пронеслись и скрылись в машинном отделении несколько роботов и целая бригада людей в жаропрочных спецовках.
Столчак, покачав головой, поинтересовалась:
— Неужели на этом корабле всегда аврал?
За пожарной командой по пятам следовали Кори и Лин. Главный инженер на ходу пробасил:
— Я пальцем не пошевелю, пока вы собственными глазами не взглянете на это!
— Черт бы вас всех побрал! — в тон инженеру выкрикнул Кори и, оттолкнув с дороги Амстронга и Нахакари, ворвался в машинное отделение. Не отставая от него ни на дюйм, Лин сразу направился к флюктуатору.
Из аппарата уже вовсю валил дым. Роботы под руководством пожарных-людей принялись заливать флюктуатор пеной. Во все стороны брызнули искры: запахло озоном, а там, где пена попала на силовое поле, к потолку взметнулись облака зловонно-кислых испарений.
— Черт! — выругался Кори и, подбежав к аварийному щиту, распахнул панель и рванул вниз ярко-красный рубильник. Силовое поле, окружавшее флюктуатор, немедленно свернулось; вентиляторы в системе кондиционирования завертелись быстрее, и завеса из дыма и пара начала понемногу рассеиваться. Кори повернулся к двум техникам и сухо сказал: — Прежде всего надо было, как здесь и написано, отключить энергию. — Он ткнул пальцем в табличку, прикрепленную к щиту, потом повернулся к компьютерному терминалу, вызвал на монитор схему флюктуатора и, быстро отыскав на ней горящий тревожным красным светом элемент, поинтересовался:
— Кто-нибудь знает, что это такое? — Взгляд Кори уткнулся в бирку на груди у Хаддада, и он, нахмурившись, спросил: — Хаддад? Что-то не припоминаю. Давно на борту?
Хаддад, мельком взглянув на наручные часы, ответил:
— Тридцать секунд, сэр.
— Понятно. Ну, и что это такое, по-вашему?
— Комплексный дроссель, сэр. Вышел из строя, скорее всего, из-за неполадки в узле синхронизации.
— Правильно. — Кори одарил Лина победным взглядом и снова обратился к Хаддаду: — Разберите его и отыщите причину поломки.
— Есть, сэр.
Хаддад, козырнув, немедленно натянул толстые резиновые перчатки, вскрыл кожух блока, привинченного к панели флюктуатора, и бодро принялся за работу.
— Старший инженер, наладьте наконец ремонтные работы, — устало распорядился Кори и направился к выходу.
— Этот корабль ремонтировать бессмысленно. Нужно изгонять из него порчу, — мрачно изрек Лин.
— Если понадобится, будем изгонять, — не оборачиваясь, проворчал Кори.
Случилось так, что лицензированным магом на борту ЛС-1187 оказался Ходел.
Он специализировался на чудотворстве начального уровня, светлой магии, фиолетовом колдовстве, лишающих воли проклятий, вызывании демонов, заклинаниях, любовной ворожбе, отдельных разделах зеленой магии, изготовлении чудодейственных благовоний из змеиного яда и, что оказалось сейчас самым важным, эзотерике.
Кори завел разговор издалека, со свойств змеиных снадобий.
— Дело в том, что объяснения разрушают магию, — с ходу заявил штатный колдун. — Но раз вы настаиваете, я кое-что вам расскажу. Магия существует только для тех, кто верит в нее, а убедить остальных в ее безграничной мощи практически невозможно. — Ходел указал на кофейную чашку, стоящую на столе перед ним. — Вот вам пример. Прочитать такое заклинание, чтобы эта чашка воспарила и переместилась в другой конец комнаты, я не могу, но зато способен сделать так, чтобы кто-нибудь поднял и перенес чашку. Вот вам первый закон эзотерики: все, что может быть сделано без вмешательства богов, духов, демонов и любых иных высших сил, совершается без их участия.
— Но если чашка будет перенесена чьими-то руками, то кто же поверит, что это совершено с помощью магии? — удивился Кори.
— Поверят или нет, неважно. Главное, во Вселенной произойдет желаемое изменение.
— Понятно, — буркнул слегка разочарованный Кори.
— Сразу отвечу на вопрос, который вы, судя по всему, намереваетесь задать. Да, я могу снять злое заклятие с нашего корабля. Плевать, поверите ли вы или кто-нибудь во вмешательство высших сил. Важно лишь то, что экипаж снова обретет веру в себя.
— Хорошо, — сказал Кори. — Действуйте.
Через два дня экипаж собрался в отсеке с шаттлами — единственном помещении на корабле, достаточно просторном, чтобы вместить всех. Люди не знали толком, чего ожидать, хотя многие предполагали, что Кори приказал всем явиться сюда на праздник, устраиваемый по случаю завершения ремонта флюктуаторов.
Едва порог отсека переступил последний член экипажа, не занятый в этот час на вахте, как свет медленно померк, торжественно зазвучали фанфары. Отсек зигзагом пересекло яркое пятно света и замерло на дальней стене над сооруженным из ящиков неким подобием сцены или трибуны. Тотчас с хлопком взвился клуб оранжевого дыма, и на ящиках возник Майк Ходел.
Ходел был в обычном комбинезоне, который покрывал плащ с ниспадающими мягкими складками; на шее и руках гремели бусы и браслеты из змеиных погремушек и мигающих всеми цветами радуги индикаторов, за спиной трепыхался чудовищный веер из перьев.
Экипаж разразился восторженными криками.
Фанфары стихли, заиграла тихая мелодичная музыка, а в воздухе у дальней стены возникли многоцветные формы и образы, спроецированные лазерными лучами и хитроумными системами зеркал. Зрители засвистели, зааплодировали.
