Ходел, воздев руки, заголосил:
— О великий Гу! — Дальнюю стену заволокло шевелящимся золотистым туманом. — О могущественный Фоссил Фелатауса! — Грянуло несколько слабеньких взрывов, а на зрителей обрушился поток конфетти. — О несравненный Пуба! — На потолке замерцало сияние. Удостоил ли ты нас своим высочайшим вниманием? — Над зрителями вспыхнули и тут же погасли огни фейерверка. — Ходят слухи, что на наш корабль наложено страшное заклятие, продолжал Ходел, понизив голос. — Я прошу тебя, о великий Гу, смилуйся над нами. Ниспошли нам удачу. Понимаю, о могущественнейший, что тебе мало дела до бед и чаяний взывающих к тебе безволосых приматов. — Голос Ходела звучал все громче, все возбужденнее. — Но мы долго, всей душой уважали тебя и, как тобой и завещано, не поклонялись тебе. Мало того, мы делали вид, что вовсе не замечаем тебя. И теперь мы ждем от тебя заслуженной награды. — Свет в отсеке почти совсем погас, дымы, вспышки и искры запульсировали в унисон с набравшим полную силу голосом Ходела. Развей дурные чары, ниспошли нам удачу!
Экипаж, быстро уловив ритм, подхватил заклинание:
— Развей дурные чары, ниспошли нам удачу!
Решив, что такой прием вполне может сработать, Кори улыбнулся. По отсеку меж тем, набирая с каждым выкриком уверенность и звук, разносился дружный, многоголосый хор:
— Развей чары, ниспошли удачу!!!
Когда скандирование достигло максимальной силы, Ходел поднял руки, и люди мгновенно притихли. Выдержав паузу, Ходел закричал:
— О великий Гу! Яви нам знамение!
Немедленно грянул оглушительный, ослепительный сгусток красок и звуков: воздух заискрился, зарябил световыми образами, с потолка ливнем посыпались конфетти, в углах отсека вверх вознеслись клубы благоухающего дыма, послышались подчиненные определенному ритму хлопки взрывов. Кори показалось, что где-то невдалеке величественно трубит слон. Команда в восторге орала и свистела, хлопала в ладоши и топала ногами, на щеках многих блестели искорки-слезы.
Но внезапно магическое изгнание злых сил кончилось, световые эффекты пропали, по отсеку пронесся то ли вздох, то ли стон, и повисла гробовая тишина. Члены экипажа, как по команде, повернули головы.
В дверном проеме, освещенный со спины, стоял незнакомец в черной форме командора военно-космических сил Содружества. Верхняя правая четверть его черепа была металлической, вместо правого глаза сияла линза.
— Тысяча чертей! — сквозь зубы выругался Кори.
Командор уверенно двинулся вперед, и люди в страхе расступились, давая ему дорогу. Посреди отсека командор остановился и, оглядевшись, холодно поинтересовался:
— Кто из вас старпом Кори?
Кори сделал неуверенный шаг вперед.
— Это я.
— Пройдемте со мной.
— Есть, сэр.
В мертвой тишине они покинули отсек с шаттлами. После их ухода первым голос подал Ходел:
— Чтоб тебя!
К нему приблизились удивленные Амстронг и Джонси, за ними подтянулись остальные члены экипажа. Джонси спросил:
— Что случилось?
— О Господи, — простонал Ходел. — Плохи наши дела.
— Но почему? — поинтересовался Амстронг. — Кто это был?
— Капитан Ричард Хардести.
— Звездный волк?!
Ходел с несчастным видом кивнул и принялся поспешно стягивать с рук браслеты.
— Клянусь, никогда в жизни больше не побеспокою богов. — Он на заплетающихся ногах направился к выходу, бубня под нос: — Иначе в следующий раз они непременно выкинут что-нибудь похлестче.
Из каюты капитана были убраны все личные вещи Лоуэлла, отчего она казалась нежилой и запущенной.
С явным неудовольствием оглядев помещение, Хардести уселся за письменный стол и, не предлагая Кори присесть, принялся в упор изучать его. Тот постарался сохранить на лице непроницаемое выражение. Наконец Хардести сказал:
— На этом корабле царит хаос.
— Нам сильно досталось от болсоверов, сэр, — пояснил Кори. — И мы не покладая рук занимаемся ремонтом.
Хардести взмахнул рукой, как бы отметая оправдания.
— Я познакомился с записями, касающимися текущего состояния дел. Это не корабль, сэр, а балаган.
— До посещения приемной комиссии еще три недели.
— Я взялся командовать кораблем. Поэтому он должен быть лучшим во флоте, — процедил Хардести.
Кори без особого успеха попытался не выказать признаков удивления и гнева.
— Меня никто не поставил в известность о том, что вы заступаете на пост капитана, сэр.
— Решение было принято час назад.
— Понятно, сэр. Будут какие-нибудь распоряжения?
— Нет, прежде я лично осмотрю весь корабль, а уж потом буду отдавать приказы. Пока скажите мне, какие цели преследовало сборище в отсеке с шаттлами?
— Там проходило празднество. Люди его заслужили, сэр.
— Совершенно не согласен с вами, поскольку корабль стал изгоем. Но ничего, в самое ближайшее время мы вылижем его сверху донизу.
— В голосе Хардести послышались металлические нотки. — И зарубите себе на носу, я не капитан Лоуэлл. Человек я не из приятных. И друзей не завожу. Цель моей жизни — уничтожать врага. А вы знаете, в чем заключается ваша работа?
Хардести уставил на Кори немигающий левый глаз и линзу, заменившую ему правый. Кори, не потупив взора, тщательно подбирая слова, ответил:
— Моя работа, сэр, заключается в том, чтобы сделать все возможное для успешного выполнения вашей работы.
Хардести, почти улыбнувшись, сказал:
— Достойный ответ. А разочарование из-за того, что вам не позволено командовать кораблем, не помешает работе?
— Сэр, я приложу все свои силы и способности, чтобы служить на благо корабля и флота Содружества.
Хардести понимающе кивнул.
— Командование уверило меня, что именно такого ответа мне и следует ожидать. А теперь слушайте меня внимательно. Мы не нравимся друг другу, и я предпочел бы, чтобы такими наши с вами отношения оставались и впредь. Но нам придется работать сообща, а совместная работа потребует от нас хотя бы минимального уважения друг к другу.
Хардести выжидающе замолчал, но Кори ничего не сказал. Напряженная тишина затянулись. Наконец Хардести продолжил:
— Хорошо, перейдем к делу. Вы будете каждодневными тренировками подгонять экипаж под стандарты флота, а я буду подгонять вас под свои, значительно более строгие стандарты и, быть может, со временем сделаю из вас капитана. Вас устраивают задачи?
— А разве у меня есть выбор?
— Разумеется, нет. Меня лишь интересует, могу ли я на вас положиться?
— Я не подведу вас… капитан.
— Вы свободны.
Новый начальник отдела безопасности
Едва Кори переступил порог рубки управления, как неестественная тишина и напряжение на лицах вахтенных подсказали ему, что произошло что-то непредвиденное.
Кори огляделся и застыл.
Взгляды всех вахтенных в рубке были прикованы к старшему лейтенанту Брику. Брик был девяти футов ростом, четырех футов в плечах, его морду покрывала короткая жесткая оранжевая в черную полоску шерсть, изо рта торчали клыки почти в локоть длиной.
Брик был тигром-болсовером — выведенным в пробирке грозным воином.
Его вид устрашал. Казалось, он весь состоит из тугих мышц, обтянутых шкурой. От него явственно исходил запах раскаленного пустынного песка, замешенного на крови. Он был живым воплощением самых страшных кошмаров Кори. И на нем была форма военно-космических сил Содружества. К тому же он улыбался.
Отворилась задняя дверь рубки, на капитанский мостик широким шагом поднялся капитан Хардести и, подойдя к оградительным поручням, громко, чтобы слышно было всем в рубке, сказал:
— Перед вами новый шеф отдела безопасности корабля старший лейтенант Брик. Вас что-то беспокоит, мистер Кори?
Кори повернулся и, сверля глазами капитана Хардести, ответил:
— Так точно, сэр. На корабле болсовер.
Хардести, будто не заметив гнева старпома, заявил:
— Как на стороне Единовластия воюет определенное число людей, так и на стороне Содружества сражаются болсоверы. Война затеяна не игрушечная, и потому место в ней найдется всем желающим. Старший лейтенант Брик находится здесь по моей личной просьбе. Он лучший офицер службы безопасности по эту сторону преисподней.
Кори повернулся и, задрав голову, взглянул на старшего лейтенанта Брика. С близкого расстояния видна была только необъятная грудная клетка Брика, а разглядеть лицо Кори удалось, лишь отступив на шаг.
Брик улыбнулся во весь рот. Его клыки оказались крупнее, чем Кори показалось вначале. Брик заговорил, и его голос загромыхал по рубке подобно реву ракетных двигателей:
— Я-не ваша схватка. Ваша схватка… далеко отсюда.
Кори, неотрывно глядя в зеленовато-желтые с вертикальными зрачками глаза болсовера-воина, спросил:
