Айвен молчал. Но выражение его глаз и бледная матовость щек говорили сами за себя.
— Понимаешь…вижу, что понимаешь. И должен понимать и то, что, если бы я действительно хотела твоей гибели, то давно бы уже сделала это, — палец женщины коснулся экрана. Нажми она чуть сильнее — и пустые слова угрозы обратятся в действие, отменить которое нельзя. — А знаешь, почему?
Айвен молчал, но в этом молчании был ответ.
— Знаешь… — улыбнулась наставница. — По глазам вижу, что знаешь. Я давно могла это сделать, но я хочу дать тебе шанс, курсант Айвен Гор.
— Что, — голос парня казался безжизненным. Даже в машинном голосе киборгов и то было больше эмоций, — что я должен сделать?
— Ничего особенного. Смотреть. Слушать. Запоминать. И не задавать вопросов о том, зачем мне все это нужно. Меньше знаешь — крепче спишь, не так ли?
— Вы предлагаете мне… шпионить за своими сокурсниками? За… коллегами? Но разве «звездные коты» так поступают?
— «Звездные коты», может быть, и нет… Даже наверняка нет. Тебе и твоим однокурсникам даже не снилась та сила братства и дружбы, которая связывает между собой «однопометников». Бывали случаи, когда люди шли на нарушение закона и присяги, если это могло помочь другу. Ты готов нарушить закон своей страны ради друга?
Он сглотнул.
— Не знаю…
— Это правильный ответ, — кептена Ким улыбнулась и похлопала Айвена по плечу. — Единственно правильный в любой ситуации, потому что никто из нас не знает, какие сюрпризы может подкинуть жизнь. Будь готов ко всему, но пока это не случилось — ты ничего о нем не знаешь… Но тебе уже случалось нарушать закон?
Холодные глаза мужчины смотрели мимо женщины.
— Да.
— Вот как? Это интересно. Может, поделишься? Если это не тайна?
— Нет.
— Что — «нет»?
Он промолчал.
— Значит, все-таки тайна… И ты надеешься, так сказать, унести ее с собой в могилу? Не надейся. Если ты попадешь в руки имперской разведки, ты вспомнишь даже то, что никогда не знал. И еще будешь умолять тебя выслушать. Не улыбайся, там работают такие спецы…Но тебе рано думать об этом. Ты еще не провалил своего задания.
В пустом взгляде впервые блеснул огонек интереса.
— Для начала ты должен просто наблюдать. Не вмешиваясь. Не привлекая внимания. Просто смотреть и слушать, ничего не предпринимая. Но обо всем, что заметил, подслушал или узнал, будешь докладывать мне.
Он только кивнул.
— Ты хочешь у меня что-то спросить, — кептена Ким не спрашивала, а утверждала. — Говори. Постараюсь ответить. Если сочту нужным. Итак?
— Зачем?
— Зачем следить? «Слепыш», ты ничего не понимаешь. Вам на следующей неделе надо сдавать первые проверочные тесты и пройти ряд экзаменов. Вот здесь, в этой аудитории. Вы в этих кабинках будете отвечать на вопросы, — женщина обвела широким жестом все помещение. — Ты сядешь вот в… эту, — она решительно выбрала одну в первом ряду, крайнюю, у самого окна. — Запомнил? Я установлю там «жучка». И, пока все будут проходить тесты, ты ответишь мне на другие вопросы. Понял? По результатам этих испытаний вы либо будете отчислены, либо из «слепышей» перейдете в «сосунки». Вторая ступень, как-никак. Ты получишь свою ступень в любом случае, даже если не ответишь ни на один вопрос теста… но если тебе будет, что сказать по другому вопросу.
Она подмигнула.
Айвен смотрел на кабинку у окна так, как, наверное, в древние времена приговоренные в застенках инквизиции еретики смотрели на «железную деву», распахнувшую перед ними свое утыканное окровавленными шипами нутро.
— Не бойся. Ты справишься. Смотреть, слушать и запоминать, иногда просто выказывая интерес к разговору — это так просто…
— Но почему?
— Хочешь знать, какая нужда для Академии в том, чтобы шпионить за «слепышами»? Намекаешь на то, что это подрывает основы дружбы и братства «звездных котов»? Отвечу. Дружба и братство тоже нуждаются в защите. В защите от предательства. От коварства. От подлости и трусости. Один из вас может предать вас всех, курсант. И моя задача — выявить его до того, как вы из «слепышей» станете «сосунками». Не просто найти предателя и изолировать его, отчислив из своих рядов, но сделать это до того, как он предаст. Убрать того, кто может предать. Чтобы знать наверняка, что ваша группа будет крепка без этой помехи. Кто он? Мы не знаем. Увы. Нам… есть кое-какая информация о том, что в этом году в Академию проник…тот, кому здесь не место. Нелегал. Чужак. И наша задача — выявить нелегала и чужака. Конечно, в группе половина курсантов прибыли сюда с других планет. Некоторые из вас даже к виду «гомо сапиенс» не относятся. Вот ты сам — гомо сапиенс или гомо космус?
— Г-гомо… косм…космус, — с трудом выговорил он.
— Видишь? Успокою — чужак не обязательно с другой планеты. Чужаком можно быть, всю жизнь проживя на Вангее, родившись от родителей, чья родословная тянется вплоть до самых первопоселенцев. Достаточно думать и чувствовать не так, как все. Конечно, можно скрыть свои истинные чувства, но рано или поздно, в намеках и мелочах эта инаковость проявит себя. Надо только уметь увидеть, услышать, учуять… Ты меня понимаешь?
Айвен молчал. Но это не было тупое молчание животного, не понимающего, чего от него хотят. Он думал. Женщина видела, как изменилось выражение его лица, как проявилась складка морщин над бровями, как мертвенная бледность постепенно стала покидать его скулы, уступая место обычной матово-оливковой окраске.
— Мы пытаемся избавиться от чужаков с начала обучения, но ваш курс особенный. Вас тренируют и обучают по ускоренной и усложненной программе в надежде, что он сорвется, не выдержит нагрузки. Но он по-прежнему среди вас. Время на исходе. Надо действовать, курсант. Надо доказать, что ты предан «звездным котам» и готов взять на себя тяжкий труд по выявлению и обезвреживанию чужака. Ты готов?
Он едва ли не впервые с начала разговора посмотрел наставнице в лицо. И та вдруг сообразила, что курсант Гор немного, всего на пару дюймов, но выше ее ростом. И стоит так близко…
— Почему я?
— Все просто, — кептена Ким позволила себе ухмылку, — ты тоже чужак. Ты на подозрении… как все в вашей группе, так или иначе. Более того, я даже немного уверена, что это ты и есть — слишком ты отличаешься от всех. Что это именно тебя надо отчислить и тем самым очистить «слепышей» от той скверны, которую ты несешь в себе, от той опасности, которую ты из себя представляешь. Но просто так выгнать никого нельзя. Надо найти повод. Я искала. И пока искала, поняла, что могу ошибаться. Что могу выдать желаемое за действительное… Нет, в твоей биографии нет ничего подозрительного, и это-то и неправильно. Ни одного замечания, ни одного нарушения общественного порядка, ни одного штрафа даже за переход улицы в неположенном месте, ни одного вызова к директору во время учебы в школе. Правда, нет ни одного случая участия тебя в разных конкурсах и соревнованиях… Совершенно пустая и чистая биография. У тебя единственного. Наши эксперты ничего не могли раскопать… кроме того, что за этой чистотой что-то скрывается. В тебе есть некая червоточина. И именно такой, как ты, и сможет вычислить другого чужака. Ты меня понял?
Он заставил себя встать по стойке «смирно», щелкнуть каблуками и ответить по возможности четко:
— Так точно.
— А раз так, то скрепим над уговор… Заодно ты получишь объяснение, чем мы с тобой тут занимались… если вдруг кому-то приспичит начать задавать вопросы.
Он только кивнул.
— Вот и отлично, — кептена Ким быстро облизала губы. — А теперь… иди сюда.
Решительным рывком она притянула Айвена к себе и поцеловала в губы.
Первым порывом было оттолкнуть, сорвать с себя чужие руки. Увернуться от горячих требовательных губ. Не отвечать на поцелуй. Но страшные слова «Ты чужак. В тебе есть некая червоточина» — заставили сдержаться. Мысленно стиснуть зубы, смирить негодование. Притвориться.
Это оказалось просто. Если бы эту сцену увидела Лейа, она бы поверила в нее.
