— Отважному звездолётчику, герою вакуума, безвременно почившему во славу Земли! — продекламировал Семён. Он, как и Герман, не очень любил Бориса.
Борис не обратил на эти реплики никакого внимания.
— А почему бы и нет? — спросил он. — Может, это действительно братья по разуму?
Биолог аж поперхнулся.
— Ты это, — сказал он. — Ты поаккуратнее. Я давно подозревал, что с тобой что-то не так. А теперь ты сам во всём признался! Ты гигантский замаскированный комар! Вампир, блин! То-то ты столько крови из нас выпил за весь полёт…
— Нет, Борь, — Семён тоже смотрел на экран и на беснующихся снаружи комаров. — Мы их проверили уже.
— В первую очередь, — подтвердил Герман. — Так что твои братья, Борис, так же безмозглы, как и ты.
Борис лишь коротко взглянул в его сторону из-под насупленных бровей.
— К вопросу о группе Контакта… — Семён прошёлся из одного конца помещения в другой и снова остановился у обзорного экрана, наблюдая за безумством комаров снаружи. — Я, конечно, понимаю — где-то появилось что-то настолько интересное и важное, что вся эта доблестная группа туда рванула. Но — продолжая твою мысль, Герман! — повернулся он биологу, — причём тогда здесь мы? Мы ведь могли просто поболтаться на орбите, поснимать видео, получить пробы с зондов, и лететь себе спокойно домой! А мы почему то здесь. Вас ничто не смущает, господа? Почему эта самая группа Контакта по окончанию своих срочных и важных дел не могла сюда прилететь отдельно и сама со всем разобраться?
— Вопрос, конечно, интересный, — сказал Борис. — Да вот только молчит группа Контакта. Не выходит на связь. Земля на связи, колонии на связи… А они молчат.
Они тоже помолчали, видимо, за компанию. Потом Герман со вздохом сказал:
— Дело ясное, что дело тёмное… Кстати, о птичках. Где наши орлы? Должны уже вернуться, по-моему.
— Никому они ничего не должны, — отмахнулся Борис. — Вон, смотри, показатели их скафандров в норме, всё у них в порядке. Если волнуешься, свяжись с ними, и поторопи. Правда, я не очень понимаю, зачем. Тебе не терпится их сменить на боевом посту? Хочешь к ним? — Он показал в сторону обзорного экрана и комаров.
— Топот слышишь? — спросил биолог, подняв вверх указательный палец. Борис вопросительно посмотрел на него. — Я побежал.
— Тогда чего дёргаешься? — вопросительно поднял брови механик.
— Я не дёргаюсь, я переживаю в разумных пределах, — ответствовал Герман. — Смотрю вот на этих милых насекомых снаружи, и переживаю. А то потом нам туда идти, а ну как они не кормленные будут? Непорядок, однако!
Борис схватился за голову.
— Нет, ты точно идиот, — простонал он. — Вот дал Бог напарника! Почему я не попал в смену к нормальным ребятам, а?
— Но-но, — обиделся Семён. — Ты на личности-то не переходи, слышишь? Я, может, тоже не в диком восторге от твоей кандидатуры, и ничего — молчу вот…
— Ну и молчи дальше, это у тебя неплохо выходит, кстати говоря, — огрызнулся Борис.
Скорее всего, ещё минут десять-пятнадцать такого общения, и кто-нибудь из них бы не выдержал и от души врезал бы оппоненту. Борис бы точно врезал. У него вообще последние два дня с нервами творилась какая-то чертовщина. Он стал раздражительным, агрессивным, нервничал по пустякам и заводился от, казалось бы, совершенно безобидных разговоров. Вот как сейчас, например. Он прекрасно понимал, что биолог просто ёрничает, балагурит, и, вполне возможно, делает он это по тем же самым причинам, что и сам Борис, но ничего поделать с собой не мог.
Но тут вернулись орлы. В шлюзовом отделении зашумел, открываясь, дверной механизм, и через пару минут, сняв с себя громоздкие скафандры, уставшие исследователи вошли в помещение.
— Ну как? — с надеждой посмотрел на них Борис.
— Да никак, — ответил за всех Святозар. — Если ты, конечно, о том, не нашли ли мы этот самый разум. А так, вообще — замечательно! Удивительный мир. Красивый, разнообразный…
Механик с сомнением покачал головой.
— Мы вот уже пару часов наблюдаем за этим красивым разнообразием, — сказал он. — Вас как там, не съели по дороге?
— Ты знаешь, что самое удивительное? — Вацлав, микробиолог, с удовольствием растянулся на диване, и закинул руки за голову. — Комары есть только здесь, у модуля. Отходишь на полкилометра — и всё, как отрезало. Ни одного.
— А я ещё в прошлый раз это заметил, — отозвался Герман. — Очень странно, между прочим! Я этих комаров уже несколько штук препарировал — обычный комар, огромный просто. А здесь ни болота рядом, ни озера — так хоть бы было понятно, почему их тут такая куча!
— Вот-вот, — согласился с ним Вацлав. — Условия везде примерно одинаковые, влажность, типы растительности… Но вот нет их больше нигде, только у нашего модуля!
— Тут Борис высказал идею, что комары — это и есть носители разума, — усмехнулся Семён. — Тогда, кстати, становится понятно, почему они все здесь. На контакт идут, собаки такие!
— Есть предложение! — обрадовался Вацлав. — Отправить к ним на переговоры Бориса! И желательно без скафандра!
— Конечно, без скафандра! — поддержал его Герман. — Иначе никакого контакта не получится…
— Да идите вы! — проворчал Борис, но уже беззлобно, приступ агрессии так же быстро закончился, как и начался.
Святозар покачал головой, глядя на него. Потом повернулся к Семёну.
— Готовь команду к выходу, — сказал он. — Да заката осталось пять часов, вполне можно успеть проверить вот этот квадрат.
И он ткнул пальцем в развернувшуюся перед ним голографическую карту местности, покрытую сеткой разметки.
— Мы дошли вот до этого места, — продолжил первый помощник. — Я сбросил тебе на комм координаты и список проверенных нами видов. Назначаю тебя старшим, если ты вдруг ещё этого не понял, — добавил он, увидев, что Семён вопросительно смотрит на него. — И, чёрт возьми, пусть вам повезёт! Планета, что ни говори, классная, но хочется всё-таки побыстрее отсюда свалить… Всё, я лично — спать. Если что, экстренная линия связи… Но постарайтесь без этого, ок?
— Да, конечно, — отозвался Семён. — Без проблем. Постараемся. И найти постараемся, и без «этого» — тоже постараемся…
— Ну, Род в помощь, — вздохнул Свят. — Я верю в тебя, товарищ космонавт. Земля ждёт твоего подвига. — И он зевнул.
***
— Семён, а Семён, — голос Кости Гришина в шлемофоне звучал несколько приглушённо — Семён специально выставил минимальный уровень звука, чтобы не вздрагивать каждый раз, когда кому-то из команды приспичит спросить его о чём-то. Как вот сейчас, например.
— Ну что тебе, гроза пришельцев? — устало спросил он.
— Вот скажи мне, Семён, — психо-ксенолог, как всегда, заходил издалека. Вот жеж зараза, ну почему не спросить сразу? К чему эти прелюдии? Наверняка, у него даже постоянной женщины на Земле нет, с таким-то подходом. — Скажи мне, вот металлоискатель — да? Обычный такой нормальный металлоискатель.
— Металлоискатель — он точно «да», — отозвался Семён. — Просто к гадалке не ходи, насколько он «да».
— Подожди, — нетерпеливо продолжал Гришин. — Вот ты, к примеру, берешь металлоискатель…
— Зачем? — спросил Семён.
— Не перебивай, пожалуйста! — попросил ксенолог. — Зачем-то берешь, не важно…
— Нет, важно, — уперся Семён.
— Ну, хорошо, — уступил ему Гришин. — Думаешь, что вот тут у тебя под ногами огромное такое месторождение, например, ниобия, и берешь металлоискатель.
— Мне тогда не металлоискатель нужен, — возразил Семён. — А совсем другой прибор.
— Да погоди ты! Тогда железо, месторождение железа.
— Вот, совсем другое дело! Железо — оно да, тут как с металлоискателем надо, — согласился Семён, уже потерявший нить разговора, если она и была, конечно.
— Вот! Берёшь ты, значит, металлоискатель, и идёшь с ним… Идёшь…
«Отключить, что ли, канал связи? — с тоской подумал Семён. — Нельзя, я, блин, всё-таки старший отряда… А так хочется!»
— И вот он у тебя, металлоискатель этот, показывает на экране, что ты всё ближе и ближе к этой куче железа! — победно провозгласил Гришин.
