Гай зло сощурился:
— Вы не посмеете!
— Лучше бы вам не проверять, что я посмею! Исидор Туллий!
— Да, домина.
— По моему приказу открывайте огонь на поражение.
Гай мерил ее взглядом, губы сжаты в нитку, брови сведены. С каким удовольствием он задушил бы ее, кажется, прямо здесь, на красивом бежевом ковре. «Персефона» застыла за прозрачным куполом смотровой палубы зримым воплощением всего ненавистного ей — флагман Первого, личный корабль Гая Тарквиния, темный близнец «Светоносного». Она наконец дала волю ярости.
— Не сметь. Шантажировать. Меня. Близкими. — Она протолкнула слова, как камни, сквозь снова сжавшееся горло. Шагнула вперед, сократив и без того отсутствующее расстояние между ней и Гаем. — Не сметь. Вы мою жизнь разрушили ради ваших амбиций. Смотрите, как бы я не разрушила вашу.
Белая вспышка, которую не смогли погасить фильтры, ослепила. Ромбовидный горбатый силуэт «Персефоны» сделался черным, потом, будто во сне, медленно разломился пополам. В разлом плеснуло совсем уж ослепительным пламенем, Электра зажмурилась, рефлекторно вцепилась в рукав застывшего рядом и пригнувшегося Гая. Потом снова открыла глаза — небо полыхало. Режущее глаза сияние пригасило теплым золотом прозрачных сот, это сработала корабельная эгида.
— Я не… Гай, я не давала команды стрелять! — Мгновенно затопил обморочный страх. Неужели у кого-то сдали нервы.
— Подождите, — с каким-то ужасным спокойствием сказал сенатор. — Это не вы. Смотрите.
Еще секунду назад ничего не было, только тьма космоса и холодные проколы звезд — потом белое пламя и разламывающийся, как черная, полная круглыми огнями пиньята, корабль — а теперь, за одно биение сердца, в разломе, в кольце разлетающихся обломков, появился огромный, сизый, неестественно четкий тороид, встопорщенный чешуей, как габонская гадюка. Она узнала его сразу. Такие снесли платформу на орбите Марселя, они же мелькали на размытом видео, присланном Анной Лицинией.
Возник, занял сразу половину обзора, медленное тошнотворное вращение, движение синих, сизых, кобальтовых, бледно голубых пятен на изрытой перистыми тенями шкуре. Близко, как близко! Казалось, до него рукой подать.
Почти в ту же секунду сработало оповещение боевой тревоги, хрустальный ломкий звон, раскатившийся по всем палубам.
— Что вы стоите, у вас порты открыты! — Гай хлестнул ее резким окриком. — Немедленно командуйте огонь.
— Исидор Туллий, подтверждаю залп главного калибра в назначенный сектор, — это она говорит? Перед глазами все еще сверкало. — Цельтесь в инопланетный корабль.
Вспышка. Сияние. Золото эгиды.
Тороид с неправдоподобной легкостью уклонился. Еще вспышка. Снова мимо.
— Навести главный калибр пока не можем, — отозвался старпом «Светоносного». — Сбрасываем «орок». Осуществляем визуальное наблюдение за объектом. Запускаем алгоритм расчета атаки.
«Светоносный» мягко качнуло. Сотни серебристых «орок», судов малого радиуса, предназначенных для быстрого маневренного боя, покинули свои ангары. Сейчас они сплетут смертоносную сеть в пространстве, «орки», «сирены» и «гарпии» — один из мощнейших резервов больших римских кораблей. Достаточно мелкие и маневренные, чтобы избегать ударов пушек вражеских кораблей, при этом оснащенные мощным вооружением. При огневой поддержке несущего корабля они могли разобрать на куски средних размеров крейсер, но сейчас должны были только обеспечить точность наведения орудий «Светоносного» за счет собственных систем навигации.
Проклятье, весь флот же сейчас висит на ней. Надо срочно пустить к рулю вице-адмирала.
Электра с огромным трудом отвела глаза от гипнотизирующего кружения обшивки чужого корабля, вошла в командный чат, перекинула тактический приоритет Аэцию. Логика и здравый смысл подсказывали, что ничем сейчас она не сможет помочь, главное — не мешать. Но добровольно лишить себя потока информации — это уж ни за что.
В канал уже поступали данные наблюдения, да не о корабле, о кораблях! Приборы их упорно не фиксировали, все датчики показывали ровный фон пустого пространства. Глазами же было видно возникший из ниоткуда огромный корабль-матку и с ним шесть малых (ну как, малых, все относительно, каждый в диаметре не меньше полутора километров) таких же сизо-голубых тороидов с тошнотворным мерцанием чешуйчатой обшивки.
«Что это, динамическая броня?»
«Сплели прицельную сетку, квадрант… — Исидор Туллий бесстрастно, как замороженный, дублировал голосом свои приказы и их непосредственные результаты. — Корабли чужих видны в узком диапазоне. Мы подключили системы трехмерной визуализации».
«Боеготовность», — в канале наконец появился вице-адмирал Лентилл. Спустя секунду и Гай Тарквиний оторвал завороженный взгляд от корабля ксеносов и разлетающегося роя обломков, оставшихся на месте его флагмана. Начались лихорадочные приготовления к совместному маневру двух флотов, капитаны один за другим входили в канал.
«Орки» серебряными точками вспыхивали на фоне черных, хаотично крутящихся обломков. «Светоносный» наконец навелся, задействовав возможности своих древних оптических датчиков, и Электра каким-то шестым чувством ощутила, как загудел его силовой хребет, отдавая тысячи гигаватт энергии на главный калибр. Вспышка, залившая всю смотровую, лишь слегка компенсированная эгидой, и разочарованный стон Гая Тарквиния. Огромный корабль ксеносов снова моментально, словно с издевкой поменял плоскость движения и ушел резко вверх, избежав попадания даже по касательной. Серебристые точки размело в стороны, как металлические шарики в детской игре — очевидно, эринии ударили чем-то в ответ.
«Гравитационная аномалия, сектор три!» — снова в чате. Какие-то цифры, это уж не понять. Электра быстро думала. Чужие несоизмеримо превосходят нас технологически. Но около Земли осталась большая часть двух флотов, почти две сотни кораблей. Треть нашей общей огневой мощи! Неужели не справимся.
Какое счастье, что работали оружейные реакторы и были открыты порты «Светоносного»… Счастье, везение. Эринии прошли систему, минуя станции слежения и все планеты Солнечной, не сработал ни один детектор, даже сейчас чтобы увидеть эти корабли, приходится банально смотреть в иллюминатор! Как наводиться? Как стрелять? Бездна, «Персефона» разломилась надвое, как жестянка, величественный флагман, гордость Первого! Неудивительно, что они так легко снесли оборону Марселя.
Уверенность в технологической мощи Рима рассыпалась на глазах. В командном чате уже сцепились. Разошлись во мнениях, а готовых ответов нет — алгоритмы пока молчали.
А ведь у нас к этому времени уже мог бы быть диктатор. И адмирал. Как же глупо.
Неужели в тактические компьютеры кораблей не загружены вероятные варианты взаимодействий с кораблями Чужих?
Электра с неприятным чувством поняла — возможно, что и не загружены. Долгие годы для Рима существовал единственный вероятный противник: Единение Халифата.
Пришлось подавить мучительное желание кинуться на корабельный мостик. Ей сейчас там не место.
«Движутся». «Быстрая смена траектории, но предположительно идут к Земле». «Корабли, находящиеся в зоне видимости — беглый огонь». «Сбрасываем минные заграждения».
Чат разрывался. Теперь по синему тороиду ударили «Кронос» и «Немезида», поддержанные совместным огнем корветов Первого. Корабль снова играючи уклонился, по невероятной траектории, как детская игрушка «уйди-уйди» на нитке, а сопровождающие его меньшие суда открыли огонь.
А ведь «Светоносный» могут уничтожить точно так же, как и флагман Первого. Момент внезапности утерян, но ясно, на что способны эти эринии. Электра быстро зашла в свою «персона публика» и перевела на имя сенатора Гая Августина Тарквиния все свои быстрые баллы. Их оказалось как-то много, слишком много.
— Вы сможете наконец открыть Щит Минервы?
— Нет. Сначала сенат на Земле должен провести мою инаугурацию.
Да что ж такое.
— Тогда летите на Землю!
— Что-то мне в данный конкретный момент туда не хочется, — ответил Гай, глядя, как синие и золотые всполохи полосуют пространство. — Я лучше тут с вами. Мне нужно координировать Первый.
