Электра переключила все внимание на кипевший за бортом бой. Жуткая, завораживающая красота открылась ей. Всполохи и сияние, россыпи звезд, полосы корабельных лазеров, хаотические вспышки плазменных торпед и лезвийный блеск чешуи чужих кораблей.
Римские корабли один за другим входили в бой, планета оборачивалась вокруг своей оси, линия терминатора темным луком плыла под ногами. Изначально оба флота были максимально разведены на своих орбитах друг от друга, дрейфовали практически с разных сторон Земли, и теперь это послужило к худу. Солнце ярко засияло на корабельных бронях, из планетарной тени поднимались несколько крупных судов Первого Космического. Снова вспышка, ослепительно яркая, столкнулись «Хирон» и «Аргус», два малых корвета. Электра прикрыла глаза. Гай выругался непристойным образом.
«Наблюдаем сброс предположительно десантных ботов с чужого корабля, — сообщили с „Дискордии“. — Шквальный плазменный огонь, не можем перенастроить эгиду».
«Кронос» пошел наперерез, темная громада с изломанным контуром. Крошечные блестящие боты, как горсть кленовых семян, высыпались из змеиного корабля. Часть их смело залпом распределенной плазмы, Электра в который раз отметила, как хорошо считает их полетная команда. Целились вручную, c непривычными алгоритмами — и попали. Снова вспышка, частично пригашенная эгидой, «Светоносный» совершил маневр уклонения, она почувствовала тошноту и головокружение: менялся гравитационный вектор, системы не успевали компенсировать.
— Электра, да вы что, спите! Очнитесь! Нужно действовать совместно.
Следующий час она помнила смутно. Канал был забит отрывистыми командами капитанов, гигабайтами сырой информации, и… страхом.
Чужие корабли вели себя непредсказуемо, их было почти невозможно поразить, на «Дискордию» высадили десант, невзирая на то, что ее прикрывали эгидами «Церера» и «Цефей», забыв о традиционной вражде между Первым и Вторым. Римляне после временного замешательства сплотились, дрались отчаянно и храбро и погибали.
Первый флот остался разом без флагмана и без адмирала. Спаскапсулы с «Персефоны» не пинговались ни одна, Электра пыталась проверить. Гай Тарквиний остекленел взглядом и висел в канале, координируя флот, но даже ей было ясно, что он точно так же, как она, не понимает, что делать. Судно-наводчик «Ариадна» на ее глазах разломилось на несколько частей и, судя, по приборам, остатки вот-вот врежутся в Луну, куда-то в расположение исследовательского городка. Только бы люди успели эвакуироваться. Флагман отчаянно маневрировал, используя свои габариты и массу, чтобы прикрывать малые корабли. Щиты пока держали, но сколько это продлится.
Люций, где ты. На кого ты меня оставил.
Она стояла перед прозрачной стеной, сцепив руки, пораженная отчаянием, глядя, как погибает самый мощный за всю историю флот Земли. Чужие корабли были неуловимы и смертоносны, а если удавалось попасть направленным лучом — сизая чешуя мигом вставала дыбом, перестраивалась, рассеивала энергию, отражая ее, как капли воды. Потом Гай Тарквиний схватил ее за руку, вцепился, причиняя боль. Электра медленно повернула к нему голову.
— У них наверняка есть закономерности движения. Давай считай! Анализируй, тартар тебя побери!
— Каким образом. Вы с ума сошли.
— Каким всегда! Зачем тебя делали, сука ты тупая! Выиграй нам битву.
Делали. Кто-то ее сделал. Потом что-то обожгло, ледяным касанием.
— А вы с планеты криокапсулу на «Персефону» подняли? — спросила она безучастно.
Маленькая заминка. За прозрачной преградой распадался на куски очередной малый крейсер. Кажется «Криос». Как во сне. Синий огонь, синие перья. Золотые огни. Темнота.
— Нет, не успел.
— Это хорошо.
Электра сделала несколько шагов вперед, уперлась лбом и руками в прозрачную загородку, застыла.
Надо сосредоточиться.
— Исидор, передавайте мне траектории кораблей противника в реальном времени. В сыром виде, без визуализаций и прогнозирования.
Интересно, почему они маскируют себя на всех частотах, но глазами мы их видим. Прятаться ниже их достоинства? Или у них иначе устроено зрение? Или какой-то не понятный нам пока принцип действия маскировочного поля? Не распространяющийся на биологические объекты? Нет, глупость, простая древняя аналоговая оптика их ловит.
— Домина Флавия, вы себе все мозги сожжете.
— Переключите все на меня.
Перед тем как рухнуть в многомерное пространство боя, она еще успела заметить взгляд Гая — оценивающий, внимательный и какой-то гадливый, словно перед ним был не человек, а гигантский богомол. Нечто похуже тех тварей, что прилетели к нам на змеиных кораблях.
Электра прикрыла глаза, собирая воедино тонкие ниточки корабельных курсов. Пространство сражения предстало трехмерным, почти ощутимым. Змеиные кольца чужих кораблей удушали, а их клыки и когти растерзывали ее флот. С «Дискордии» перестали приходить даже сигналы бедствия, на «Цефее» продолжалось побоище. А ведь легионеры успели подготовиться и надеть броню. Сигнатуры энергопотребления говорили о том, что в коридорах корабля применили тяжелое вооружение, пригодное только для планеты. Разгерметизиция. Вразнос пошедший реактор.
Катастрофа.
Они могут с легкостью уничтожить любой наш корабль, зачем высаживать десант. Как неконструктивно.
— «Немезида», «Кронос», «Пифон» и «Фемида», передайте мне управление напрямую. Остальные — отходите от планеты, за Луну, мы не можем продолжать ронять обломки на головы гражданским.
Границы ее внимания снова расширились, как в тот, самый первый раз. Она стала флотом. Она стала флотом, а римские древние корабли — ее руками и глазами, ее когтями и крыльями. Клыками в пасти и испепеляющим огнем. Непередаваемое, безмерное облегчение и ярость затопили волной.
Наконец все стало так, как нужно.
У движения чужих кораблей была своя логика и ее оказалось возможно предугадать. Повинуясь воле Электры, орудия сразу четырех кораблей развернулись и нанесли соединенный залп в точку пространства, где еще только предстояло оказаться вражескому кораблю и — немыслимо, можно счесть чистым везением, но она бы поклялась, что решение было обосновано — все четыре попали в цель.
— Мы фиксируем значительные повреждения брони. Один из кораблей чужих потерял ход.
Гай торжествующе воскликнул. Электра сосредоточилась сильнее и тут остальные сизые бублики мгновенно исчезли, будто растворились в околоземном пространстве. Как будто и не было ничего, только обломки, пыль, клубком спутанные орбиты кораблей и остаточное излучение от взрывов.
Высаживать на подбитый корабль десант? Предложить им сдаться?
Электра проверила канал «Цефея». Тишина.
— Сбивайте его к черту. Массированный огонь.
Спустя час она ступила на палубу чужого корабля. Ну, как — на палубу. На то, что от нее осталось. «Пифон» и «Светоносный» сосредоточенным импульсом пробили защиту и разворотили проклятый тороид так, что от него сохранилась максимум треть. Часть внутренних помещений вывернуло наружу взрывной декомпрессией, видна была ячеистая внутренняя структура. Спасательные команды уже работали в пространстве, вылавливая уцелевших римлян, но на вражеском корабле не спасся никто. Новостная сеть захлебывалась свидетельствами очевидцев с поверхности, паникой, злостью, отчаянием.
Пришли синечешуйные титаны и сбросили богов с Олимпа.
«Я должна посмотреть что там. Кто они такие».
Гай Тарквиний покинул «Светоносный» сразу же, как только кончился бой. Кинулся в Сенат. Еще пару дней назад странно было подумать, что диктатуру римляне будут ждать с таким нетерпением. Электра взяла с собой — нет, не центурию и не две. Группу пиарщиков из штата Антония. Он поднял их с планеты с почти военной скоростью.
— Надо всем показать, что там внутри. Что они бывают мертвые. Антоний, Рим не должен успеть испугаться. Иначе нам конец.
Она, в белой, ярко выделявшейся на фоне обломков, пустотной броне шла по внешней балке чужого корабля, искореженного взрывом. Следом блестящими молчаливыми мячами двигались камеры.
