Для них воздушный бой был всего лишь чередой резких и пугающих звуков, глухим рокотом и усиленным металлическими стенами гулом.
В узких коридорах завывала сирена, приглушенная многочисленными корабельными переборками. Вибрацией и отдаленным шумом доносилось эхо разрывов, а через вентиляцию доходил вместе с запахом гари рев пожаров в отсеках, которые не успели заблокировать. Пол и стены дрожали, корабль периодически сотрясался так, словно был готов развалиться в любую секунду. Напуганные пленники кричали, в панике жались друг к другу, не зная, как спрятаться за чужими спинами, и бросали взгляды на потолок, где от тряски как безумные раскачивались лампы. Матери крепко прижимали к себе детей, мужчины пытались удержать от паники женщин. В толпе напуганных людей кто-то кричал, кто-то плакал, кто-то громко молился, но любые слова поглощал грохот очередного взрыва. Словно боги били молотами по наковальне, заново выковывая мир, и несчастным казалось, будто герои их легенд оживают, неся с собой ужас и разрушения.
Один из фонарей под потолком после очередного толчка все же сорвался с креплений и рухнул вниз, на головы пленникам. Криков стало больше. Мгновение спустя, когда корабль совершил резкий маневр, несколько старых грузовых контейнеров, забытых в трюме, свалились на головы тех, кто оказался слишком близко. Пленники в панике давили друг друга, пытаясь найти безопасное место, а по полу трюма снова текла кровь.
— Демоны пришли за нами! Они пришли, как в самые первые дни этого мира! — продолжала верещать старуха-предсказательница, назидательно поднимая вверх кривой морщинистый палец, не обращая внимания на то, что ее никто не слышит. — Когда боги оставили наш мир, демоны погрузили его в вечную ночь и пришли пожрать души тех, кто остался под черным небом! И сейчас они снова явились за душами живых! Боги покинули нас всех! Прокляли мир! Они не защищают нас! Мы не нужны богам, но демоны жаждут наших душ! В мертвом мире нет места живым!
После очередного взрыва потолок в отсеке не выдержал. Проржавевшие опорные балки просели, и часть тяжелых сталепластовых плит рухнула в толпу. Тяжелыми обломками, падавшими с жутким грохотом, засыпало продолжавшую проповедовать до последней секунды старуху. Она не успела и вскрикнуть, только кровавые брызги разлетелись в стороны.
Одна из упавших плит вынесла массивную дверь вместе с куском стены, открыв проход в корабельные коридоры. Оттуда доносилась сухая трескотня автоматических винтовок и рявканье штурмовых дробовиков. Мимо пролома пробежал матрос, но тут же получил в спину попадание из рельсовой винтовки. Ускоренный заряд разорвал верхнюю часть тела, разнеся мелкие ошметки по всему коридору. Перед глазами испуганных пленников в коридоре появилась закованная в металл фигура, занимавшая почти все свободное пространство от стен до потолка, и, громко топая хромированными подошвами по плитам пола, подошла к пролому. "Взгляд" едва заметно светившихся визоров шлема остановился на дикарях, и те в ужасе отпрянули. Солдат абордажной группы Тристанского бароната был для них просто бездушным металлическим монстром.
Абордаж шел полным ходом. Боевые отряды бароната проникли на борт через пробоины или вскрытые стыковочные шлюзы и теперь быстро продвигались. Охрана судна не могла дать отпор хорошо вооруженным абордажникам в облегченной боевой броне, имевшим усиленные лобовые щиты и улучшенные датчики восприятия. Разбившись на небольшие группы, тристанцы зачищали палубу за палубой, уровень за уровнем, подавляя сопротивление и уничтожая всех на борту. Огонь рельсовых винтовок и скорострельных лазерных излучателей рвал противников на куски, а тех, кому не повезло умереть сразу, добивали прицельными выстрелами. Дефлекторные щиты легко поглощали выстрелы легких автоматов и репульсорных винтовок тех, кто пытался сопротивляться, и абордажники шли по коридорам, даже не задерживаясь, расстреливая всех на своем пути.
Исключение делали только для отсеков с пленниками. Выполняя приказ обойтись без лишних жертв, солдаты бароната, спустившись на отмеченные аналитиками уровни, первым делом брали под контроль все входы и выходы, не позволяя пленным разбежаться. Закованные в броню фигуры становились непреодолимым препятствием на пути дикарей, замирающих в ужасе при виде оживших небесных монстров из самых страшных мифов.
Частоты связи во время операции забивало множество сообщений, и операторы на корабле быстро их разбирали, отправляя нужным адресатам и настраивая каналы переговоров, не допуская лишнего шума.
— Реактор под контролем. Здесь два инженера попытались его пустить в разнос вместе с нами. Получили по заряду в голову. Ждем дальнейших указаний.
— Обеспечить безопасность реакторного отсека и дождаться окончания штурма. Исключить возможность контратаки.
— Трюм полностью захвачен. Несколько отсеков повреждено в ходе обстрела, количество погибших пленников уточняется.
— А у нас тут ЧП! Пленники взбунтовались и пытаются покинуть отсек. Стреляем над головой, но это не сильно помогает. Ждем указаний.
— Стрелять на поражение. Снимете нескольких, остальные побегут обратно.
— Приближаемся к капитанскому мостику. Сопротивление усилилось, но особых неприятностей не доставляет. Используем плазму для подавления огневых точек. Что делать с офицерами?
— Захватить и допросить.
— Господин сержант! Тут сдаются! Мы зажали несколько человек на жилой палубе, они бросают оружие. Ждем приказа.
— Есть новый приказ с флагмана. Командный состав по возможности брать живым. Остальных — в расход, лишние пленные нам не нужны.
Сержанты командовали своими отделениями, пользуясь общей частотой связи и настройками операторов, в реальном времени направляя каждое сообщение нужному адресату. Уверенные в своем превосходстве, отлично знавшие поставленные цели и конкретные задачи, абордажники без особого труда справлялись с немногочисленной охраной и занимали важные секции корабля. Боевые доспехи, общим весом почти в тонну композитной брони, облегченные антигравами, топали подошвами по металлическому полу, а индивидуальные дефлекторные щиты чуть заметно мерцали и гудели, продолжая поглощать попадания из оружия работорговцев.
— Господин сержант! Над нами кто-то есть! Датчик сердцебиения засек троих в вентиляционной шахте! — сообщил один из рядовых, посмотрев на потолок. Сержант поднял взгляд и жестом приказал одному из бойцов пальнуть вверх. Короткая очередь утяжеленных снарядов разодрала пластиковую отделку потолка и разнесла все, что там находилось. Вниз посыпались оплавленные обломки обшивки, куски перекрытий, свесились обрывки кабелей. Из развороченной шахты, забрызгав все кровью, свалилось искалеченное тело, попавшее под пули. Вместе с ним упали еще двое в инженерных комбинезонах и кожаных куртках. Первый неудачно приземлился на ногу, оставшись валяться на полу и стонать от боли, а второй успел распрямиться, тут же открыв огонь из автомата. Пули сгорали в дефлекторном щите, вспыхивая яркими белыми точками.
— Дайф, будь любезен, — коротко попросил сержант, увидев новых противников и опустив свою винтовку.
— Стойте! Не надо! Я сдаюсь! — успел заверещать тот, что лежал на полу, когда солдат уже поднял свое оружие.
Рявкнул плазменный разрядник, накрыв обоих ревущим голубым пламенем. Крики прервались моментально, но тела
