С этими словами Наливайко заговорщически подался вперед и понизил голос, обдавая меня ароматом перегара и чеснока:
— Скажи мне, только честно — твоя девица-то, ну, в смысле та, что тебя выручила — она, часом, будет белого цвета кожи, али как?
— Чего? — опешил я, совершенно сбитый с толку неожиданным вопросом старого друга. — Какая на хрен разница, какого цвета у нее кожа? Ты совсем сбрендил от деметрийского, Яким? Что за дурацкие вопросы?
Наливайко энергично замотал головой, отчего его многочисленные блестящие награды на кителе угрожающе зазвенели, грозя разлететься по всей кают-компании:
— Да ты не понял! Вникни, брат — ежели эта, кхм, дама сердца твоя случайным образом не черная, будто головешка дымящая, то все в ажуре. Мне это позарез знать надо…
— Ааа, вот ты о чем, — наконец сообразил я, что к чему и весело рассмеялся. — Да ты, никак, никак, ревнуешь, старый греховодник? Так вот, успокою тебя — не переживай, моя спасительница вовсе не Наэма Белло, объект твоих пылких грез и вожделений, а совсем другая женщина. Успокойся на счет этого.
— Слава те, Господи! — гулко выдохнул Яким, картинно утирая пот со лба рукавом и растекаясь в блаженной улыбке, сиявшей у него, казалось, даже в усах. — А то я уж было совсем разнервничался. Думаю, не мой ли сокол ясный, Санька-бродяга, часом, на охотничьи угодья залетел, что казаку Наливайке отведены? И что теперь, выходит, придется своего дружка закадычного на дуэль вызывать за такое дело…
— А ты попробуй, — весело рассмеялся я. — На дуэль он меня вызвать… Ты лучше сразу про харакири вспомни, быстрее будет. Головой-то хоть иногда думай, прежде чем языком трепать.
— Да чего такого сказал? — искренне изумился Яким, пожимая плечами и смотря на меня извиняющимся взглядом. — Конечно же я знаю что мало кто выйдет победителем из схватки с тобой. Это я так для проформы ляпнул… Просто если кто-то позарится на эту чернявенькую зазнобу, на Наэму мою ненаглядную, того я в порошок сотру и в шелковый блин раскатаю! Невзирая на лица, чины и былые заслуги!
Наливайко грозно стукнул кулаком по столешнице, расплескав вино на свою парадную форму, отчего та стала выглядеть так, словно полковник только что вернулся с кровавого абордажа.
— Вот так вот, — продолжал между тем разоряться поборник казачьих традиций. — Кто на «шоколадку» мою глаз положил, с тем разговор будет короткий!
— Кто это тут чья «шоколадка»⁈ — неожиданно раздался за нашими спинами чей-то сердитый голос.
Глава 6
Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Екатеринославская» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Российской Империи.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.
Точка пространства: бета-сектор, планета Никополь-16.
Борт линкора «Аврора».
Дата: 3 апреля 2215 года.
— Так, кто это тут «шоколадка»⁈ — раздался за нашими спинами сердитый девичий голос. Наливайко тут же стушевался и побелел как мел, по его лицу пробежала тень ужаса. Еще бы, с таким компроматом любой храбрец в осадок выпадет. — Эй бородатый, ты следи за языком, а то ведь недолго и на дуэль нарваться по собственной дурости!
Грозная, словно разъяренная валькирия, перед нами стояла собственной сногсшибательной персоной сама майор Наэма Белло, о прелестях коей столь красочно и нелицеприятно распинался Наливайко. Вся фигура майора дышала праведным гневом. Глаза сверкали так, что казалось — еще чуть-чуть и молнии начнут лететь. Поджатые губы походили на спущенную тетиву боевого лука. Наэма явно была не в духе и отчаянно жаждала крови обидчика.
— Ты чего это удумал, балбес, меня своей собственностью считать? — наступала меж тем девушка на попятившегося полковника. — Я тебе что, рабыня какая-нибудь или наложница в гареме султана? «Шоколадка» твоя, надо же! Еще раз такое услышу — на Луну улетишь без скафандра, понял, герой-любовник недоделанный?
Наливайко что-то невнятно промямлил, пытаясь оправдаться, но выходило у него из рук вон плохо. Наэма, все больше распаляясь, отчитывала его как мальчишку, то и дело грозя пальцем перед лицом. Наливайко побагровел и затравленно покосился на меня, ища поддержки. Но я лишь развел руками — сам заварил эту кашу, сам теперь и расхлебывай. Нечего на других пенять. Яким, видимо, осознал всю бесперспективность своего положения и предпочел ретироваться от греха подальше, пока буря не разыгралась с новой силой. Бочком-бочком полковник протиснулся мимо сердито сопевшей Наэмы к выходу и, пробормотав что-то типа «я за добавкой» и «пойду-ка проветрюсь», быстренько испарился из кают-компании.
Проводив его красноречивым взглядом, Белло шумно выдохнула и, резко сменив гнев на милость, шагнула ко мне и, наплевав с высокой колокольни на все мыслимые и немыслимые правила субординации, с разбегу повисла у меня на шее.
— Ох, шеф, и напугали же вы нас всех! — лепетала девушка, зарываясь лицом мне в плечо. По ее щекам текли слезы радости вперемешку с потекшей тушью. — Когда мы с Кузьмой Кузьмичом и ребятами из дивизии узнали о вашем аресте и этом жутком приговоре Трибунала, у нас прямо руки опустились. Даже Дорохов чуть с катушек не слетел, все порывался пойти и разнести к чертям собачьим эту Военную Комиссию вкупе со всеми судейскими крючкотворами! Мы тогда всерьез хотели брать на абордаж «Москву», чтоб вырвать вас из застенков!
Белло всхлипнула и еще крепче прижалась ко мне, словно боясь, что я прямо сейчас снова исчезну. Ее хрупкое, но такое сильное тело прильнуло ко мне в поисках утешения и защиты.
— Клянусь вам, Александр Иванович, мы бы запросто разнесли этот чертов флагманский линкор императора по камешку, лишь бы освободить вас, — всхлипывала Наэма. — Да только нас тогда, сами знаете, хитростью разделили и какое-то время продержали взаперти под домашним арестом. Похоже, власть предержащие просекли что мы на это способны и испугались, что команда «Одинокого» учинит открытый бунт. Что кстати особенно актуально в свете недавнего покушения на государя…
— Да, я в курсе последних событий, — кивнул я, с трудом высвобождаясь из крепких объятий майора Белло. Похоже, Наэма наконец осознала, что несколько перегнула палку со своим бурным проявлением эмоций. Все-таки не слишком прилично вот так запросто виснуть на шее у своего непосредственного начальника, тем более в людном месте, на виду у всего честного народа. Сконфуженная собственной несдержанностью, девушка с пылающими щеками плюхнулась на стул рядом, старательно пряча глаза.
Все это время ошарашенный Наливайко смотрел на нас со стороны, стоя в отдалении у барной стойки, словно громом пораженный, молча наблюдая за нашими с Наэмой объятиями и причитаниями. На его бородатом лице застыло комичное выражение крайнего недоумения пополам с обидой. Было видно, что в голове у бравого казачьего полковника роятся мириады вопросов и противоречивых мыслей. То ли боевой товарищ его бессовестно надул, скрыв правду о своей благосклонности, то ли майор Белло и впрямь неровно дышит к этому бродяге-контр-адмиралу, позабыв о лихом казаке.
Впрочем, была у замешательства Наливайко и еще одна веская причина. Полковник прекрасно осознавал, какую глупость сморозил минуту назад, разглагольствуя о своих якобы эксклюзивных правах на «шоколадную» зазнобу, и как нелицеприятно отозвался о предмете своих воздыханий. А судя по праведному гневу и громам-молниям в глазах Наэмы, девушка тоже отлично расслышала всю эту похабщину. Неудивительно, что теперь бравый полковник стоял в сторонке, словно нашкодивший школяр — насупив брови и готовый провалиться сквозь палубу.
— Просто глазам не верится, шеф, — покачал головой майор Белло, улыбнувшись. — Сегодня поистине самый счастливый день за последние недели. Высшие силы услышали наши молитвы! Вашим неожиданным появлением, господин контр-адмирал, вы буквально с того света вернули меня к жизни, заново родили так сказать…
