— Опять гадюжник устроили из рубки? — хмуро поинтересовался он.
Цейса даже не прервала свой ответ — из ниши тут же вылез уборщик, и пополз в нужном направлении. Грезот погрозил праздной компании кулаком, и удалился к себе, бормоча про бездельников, нерях и лоботрясов.
Ту полумысль, что нужно дождаться, когда мокрый уснет — он задвинул глубоко в недра сознания, и оставшемуся в рубке Гассу в голову не пришло в этом сознании копаться. Лишь скользнув по привычному брюзжащему негативу уларка, Гасс брезгливо постарался выкинуть это краткое появление начальства из головы, вновь сфокусировавшись на интересной дискуссии.
* * *
Абвир безошибочно указал на тоннель, из которого вышел карлик. Малыш туда не помещался, так что за языком пришлось идти кверкам. У киборга были встроенные дроны, но бесшумно летать при таких нагрузках они не умели. Да и управлять ими могла лишь Цейса, и от них сразу отказались еще на корабле, иначе Севи нужно было вживлять не чип, а системный блок. Пришлось идти самим. Тут требовалась максимальная скрытность — если беглец с каохского корабля наладил контакт с местными жителями, он мог уйти очень далеко. Кверки послали Малыша в соседний коридор, а сами, скинув скафандры и выбрав нужное оборудование, нырнули в свой. В специальных очках, позволявших видеть в темноте, и с прочими хитрыми устройствами.
— Вы не покинете нас, капитан? — спросила Севи напоследок. — Я ведь расстроюсь…
Фарч смотрел ей в отражающие стекла без всякого выражения. Это последнее, что я увидел — Малыш нырнул в темноту, и нас поглотила тьма. Кверки тоже ушли, мы остались одни.
Когда удалились и затихли невнятные шорохи разведчиков, Фарч растянулся на спине. Дыхание его мне очень не понравилось.
— Вы ведь не покинете нас, капитан? — угрюмо повторил я. — За каким херхом вы вообще сюда сунулись?..
Фарч не ответил. Ему, похоже, было не до меня. Но я ошибался — посопев с минуту, он вывел меня из задумчивости.
— Много причин… Миссия лиги, семейное дело… — он помолчал. — Скажи мне. Ваши сказки… это правда?
— Вряд ли. Не знаю насчет правды, но эти старые, выдуманные истории до сих пор у нас очень популярны. А основаны они на таких древних сказаниях, что сейчас уже и концов не найти — не исторических, ни лингвистических — по какой причине их принялись выдумывать.
Фарч закряхтел, как старый дед, силясь подняться. Я попытался помочь, и чуть не обезумел от натуги. Мышцы одеревенели, их сковывала немощь и боль. Фарч, скривившись, мотанул головой, и остался лежать. Хрипло отдышавшись, он продолжил:
— Ты сказал… не все. Утаил…
Кислая улыбка в кои-то веки искривила мой рот:
— Недорассказал… причем, самое интересное.
— Не поделишься?
— Охотно, но после вас. Что вы увидели такого на мертвом корабле?
Фарч издал невнятный горловой звук, и, спустя секунд десять, нехотя ответил:
— Я уже говорил. Каюта смотрящих. Они… выжили. Взяли необходимое.
Теперь уже помолчал я. Все обстояло намного глупее, чем я ожидал. То есть капитан знал, что беглец — не Хамоэ… и все равно сунулся на планету.
— И почему вы этого не сказали?
— Меня бы… не взяли. Смотрящие. Но эта… операция — моя. Устав лиги…
Меня едва не пробрал смех. Устав! Отдать ему жизнь и здоровье — это по-лаугхски…
— Вы сумасшедший, капитан. А насчет сказок… я поделюсь некоторыми нюансами. В наших выдуманных мирах царит мощная сила, которая… доступна не всем. Обычно — ящерам и жителям на деревьях. С ее помощью… можно творить любые чудеса… противоречащие законам физики… медицины… и закону сохранения энергии. Можно… стрелять голыми ладонями, мгновенно перемещаться на дальние расстояния…
— Бред…
— Бред, — легко согласился я. — Сказки. Но меня больше интересует, что на Краптисе… и под ним… использовать весь тот груз из трюма нельзя. Негде.
— Да… и нам не выжить… здесь… Но везли сюда.
Я тоже растянулся на полу, прислушиваясь к малейшему постороннему шуму. Все было тихо. Реплика капитана не требовала ответа, да у меня его и не было.
— А больше всего меня интересует, зачем вы взяли меня.
— Ты… моя команда, Крис…
После этого мы надолго замолчали. Мне нужно было прийти в себя: устоявшийся порядок летел в тартарары, загадки возникали — одна другой глупее. Действия окружающих выносили мозг. Ну бре-ед же!
Вернулся Малыш, и застыл в неподвижности. Я включил ночной режим — посмотреть, не принес ли он кого-нибудь с собой? Нет, не принес. Я со вздохом отключил опцию ночного видения — аккумуляторов к скафандру мне не выдали, и еще не факт, что выдадут — так что пусть мой скафандр просто будет одеждой — легкой, непроницаемой и удобной.
— Есть новости? — послышалось из темноты со стороны Фарча. Малыш помедлил, а потом, видимо, вспомнил о капитанском допуске.
— Обнаружено поселение неизвестной расы, капитан Фарч.
Я прищурился. Вот оно… началось.
— Далеко?
— Двенадцать рехтов, капитан Фарч.
— Чтоб ты обсох! Пекло Каоха!!! — рявкнул Фарч и подавился кашлем. Сипло прочистив горло и переведя дух, он выдавил: — Ты говоришь… с лаугхом! Полный доклад!
— Километр и сто четырнадцать метров. Предоставлять полный доклад я вам не уполномочен, капитан Фарч. Прошу снисхождения.
Воцарилась тишина. Я тоже начал злиться:
— Присутствуют ли в поселении особи известных рас?
— У вас нет нужного допуска, навигатор Крис. Прошу снисхождения.
Меня пробил нервный смех, и я тут же охнул: грудь опять кольнуло. Кстати, сколько мы уже не получали коктейль — а уже попривыкли… что врачиха там несла про то, как нам завтра будет хуже? Я завтра ее еще обгоню. Устал я, правда, невероятно.
— Сколько времени мы уже здесь?
— Вы покинули десантный бот семь часов и четырнадцать минут назад, навигатор Крис. Вам следует вывести часы на лицевой экран.
Я так и сделал, подавляя острое желание как следует пнуть этого умника. Правда, вывел не часы, а таймер. После чего, поворочавшись, закрыл глаза.
Разбудили меня голоса. На кверкском. Бубнили они вполголоса и недолго. Я почувствовал, как возношусь на Малыша, и опять еду неизвестно куда. Когда меня сгрузили, таймер показывал, что прошло минут сорок. До прилета корабля оставалось почти шестьдесят четыре часа. Тут Малыш дал освещение, и я увидел очередного карлика, он был без сознания. В сознание, впрочем, его привели быстро. Далее началась нудное изучение чужого языка — у Малыша имелась специальная программа. Нам о ней рассказывали еще в космошколе, и тогда ей восхитился весь наш класс — с ее помощью можно было общаться и с людьми, и с собаками, и хоть с пингвинами. А может даже и с пчелами, только такие эксперименты дессмийцами не ставились. Я дремал в рваном ритме часа три, пока они налаживали диалог. Когда я снова услышал общегалактический, постарался прийти в себя, и навострил ухо. Дело, насколько я понял, обстояло не лучшим образом. Карлики называли свою расу кучей ворчащих звуков, и Фарч с кверками решили называть их вурвами, по созвучию. Так вот: этого вурва Малыш понимал сносно, а он Малыша не понимал вовсе. Свои же, записанные реплики он игнорировал, или отвечал какой-то ахинеей.
— Нужен Гасс, — заключила Севи. Мне впервые почудилось в ее голосе раздражение.
Вурва окрестили Варваром — тоже по созвучию — что меня изрядно позабавило — и втолковали ему, что нас бояться не надо. Подарили кусок фала, опоясав его и показав, как это удобно. После этого Варвар осмелел и принялся нас убеждать, что его следует отпустить обратно, и поживее.
— Так, — подвела итог Севи. — Мы сейчас дружно напрашиваемся к нему в гости, а Малыш выходит на поверхность. Там он как угодно сообщает Цейсе, что нам нужна связь. Пусть поторопится со своим усилителем — нашему капитану все хуже.
Я скосил глаза, и увидел неподвижную фигуру Фарча. Он то ли спал, то ли был без сознания. Меня опять кольнула мимолетная ненависть и к планете, и к ее обитателям. Во главе с трижды проклятым искомым беглецом.
