— …Я убедила нашего подземного друга, что мы не опасны. И вы очень вовремя отшибли себе опорно-двигательный аппарат — ради вашего спасения он приглашает нас в свое поселение. Удача пока на нашей стороне.
Снова смеяться я поостерегся.
Я мерно покачивался на спине киборга, и все так же разглядывая извивы минеральных жил на потолке — я мог дотронуться до него рукой, если бы захотел. Потом я заметил, что проход снова расширяется — потолок плавно подался вверх. Перед отправлением кверки сняли с нас скафандры, раздели и обильно намазали нашу синюшную кожу какой-то пахучей гадостью. Я хотел было заикнуться о возможных инопланетных вирусах, но кверки действовали уверенно — видимо, их предыдущие высадки ничего опасного здесь не обнаружили. Севи чинила нас как неисправного корабельного полотера — механически, без малейшего оттенка брезгливости, либо участия. Легкая сосредоточенность мелькала в ее движениях — и то, я не был уверен, что мне это не померещилось. Варвар подошел ближе, и жадно «разглядывал» наши методы лечения. Разглядывал, разумеется, не глазами — всем телом: у него подрагивал воротник и раздувались ноздри — он нагнул в нашу сторону голову, и будто впитывал невидимую для него картинку всей своей кожей, мало чем отличающуюся от рельефа потолка. Капитан пришел в себя, нас накормили какими-то цветными пилюлями, причем долгожданного коктейля мы так и не дождались, — и потихоньку тронулись в путь. По дороге киборг с Варваром трещали органами речи без умолку, как закадычные друзья. Насколько Севи при этом выглядела сосредоточенной, я не видел. Да и не интересовался, честно говоря.
Скафандры на нас так и не одели — это на поверхности я бы замерз, а чем дальше мы удалялись от места высадки, тем мне становилось теплее. Я уже перестал лязгать зубами, как во время лечебных процедур, а вот Фарч, привыкший к более теплому климату, без скафандра зябко ежился и поводил плечами.
Вскоре запах озона показался мне доминирующим. Я кое-как перевалился на бок, и, глянув вперед, охнул: далеко впереди коридор становился еще более высоким, и на его потолке плясали отсветы грозовой иллюминации, царящей пока за пределами нашей видимости. Странно только, что я не слышал грозовых раскатов… Тут у меня заныла шея, и я снова лег, попутно сосредоточенно соображая. У Варвара морда вытянута — это как-то можно понять: полжизни они передвигаются на четырех конечностях, и если у них и были когда-то нормальные лица, то в результате природных особенностей морды их несколько… отвисли. Это ладно. И отсутствие глаз у подземных жителей тоже можно было бы понять, если полагать, что под землей тьма тьмущая — а тут выясняется, что у них под землей светло! Странно. Либо это локально освещенное место, либо глаз нет только у некоторых… особей. Либо эти вспышки появляются не всегда. Либо, не везде. Либо всегда, но появились они не так давно… м-да, гадать я могу сколько угодно. Пока еще рано делать выводы.
Когда селение открылось нашим взорам, Малыш остановился. Я опять, извернувшись, глянул вперед — и не смог сдержать вздох потрясения, чем заставил Фарча заворочаться — он тоже захотел посмотреть на это чудо. Молнии змеились по многократно раздавшейся пещере во всех направлениях, по вполне земным проводам, развешенных по потолку. Я, окаменев, разглядывал яркий, висящий шар, буквально полыхающий разрядами. Колдовским сияющим солнцем висел он в центре свода и голубыми лучами от него разбегались в разных направлениях провода. Я бросил взгляд на своих спутников — все стояли, как громом пораженные, даже кверки. У Фарча в глазах страх смешался с недоверием, однако он смотрел не на селение, а на меня. Я с испугом окинул себя быстрым, настороженным взглядом, а потом вспомнил свои россказни, и страх пронзил уже меня — фантазии мои воплощались в реальность вполне недвусмысленным образом. Эти разряды мало походили на фэнтезийную магию, но аналогия напрашивалась именно такая, и это меня пугало больше всего.
Я почувствовал чей-то напряженный взгляд, повернул голову в еще более неудобное положение, и увидел, как кверки разглядывают наши с Фарчем испуганные переглядывания. После чего шею пронзила боль, и я поспешно отвел взгляд, придав голове, а заодно и телу — максимально комфортное, лежачее положение. Малыш опустил меня к самому полу коридора, и я, скосив глаза, разглядел лицо подошедшей ко мне Севи. Взгляд у нее был по-прежнему деревянный, но в ее вопросе мне послышалась угроза:
— Не утаил ли ты чего-то важного в своем рассказе, человек?
Я беззвучно хмыкнул, не представляя, что мне ей отвечать. Рассказать про магию? Файерболы? Чей-то-там-глаз на столбе? Взгляд-то у нее бараний и чаяния такие же — но я-то бараном не был! Совпадения эти — раз за разом — превращали нашу серьезную, сложную миссию спасения чудом уцелевшего беглеца — в фарс; сказочную байку — в маршрут поисков, а меня — в идиота-конспиратора: все прекрасно видели, что это не сказочная магия, но врачиха с меня не слезет, пока я не изложу ей известные мне заклинания великих, но все же выдуманных магов.
— Да, — разомкнул я уста. Говорить мне было адски тяжело. — В сказочных наших мирах… присутствуют мощные, сказочные силы… какие твоей душе угодны. Но подземные жители, если уж… вникать в подробности… ими пользоваться не умели!
— А они могут и не уметь. Я подозреваю, что они просто хранители всей этой… подземной станции. Или ты думаешь, что конденсатор к потолку подвесили эти малыши? Не умея ни видеть, ни внятно выражать свои мысли, ни построить себе хоть какие-то жилища?
Я скосил глаза. Действительно, в селении отсутствовали дома. Я заметил лишь убогие перегородки из наваленных камней, среди них вурвы и ютились. Я обессиленно закрыл глаза. Ну что ты тут скажешь…
— Хорошо, — саркастически выдавил я. — Как только я увижу… пролетающего мимо ящера… я отнесусь к древним… легендам нашего мира со всей… серьезностью. А пока я вижу тут… стойла ворчащих животных, и чей-то… накопитель грозовой энергии. Ничего сказочного!!!
Последнюю фразу я зло прорычал, из-за чего перед глазами снова вспыхнули цветные блики, и все поплыло. Эти аналогии меня уже порядком достали.
Я разглядел, как Севи серьезно кивнула, и взглянула на Малыша. Тот поднял меня обратно.
— А беглец где? — задал Фарч вопрос сезона.
— Похоже, отсюда он ушел. Не знаю, надо ждать Гасса.
Мы начали спускаться к селению.
7. Жертвы
Цейса решила переделать усилитель, пока мокрый будет отсыпаться перед сеансом связи — энергии на ментальный контакт у него уйдет — море. Видимо, сеанс очень сильно понадобился спасателям, раз они выгнали Малыша из подземелий. Кое-как с третьего раза, с пятого на десятое Цейса киборга поняла; тоже несколько раз отослала ему подтверждение — и тот снова пропал с поверхности планеты, а заодно и радаров.
Поняв, что в ближайшее время пульт ей не понадобиться, и отправив Гасса спать, кибернетик занялась прибором. Нужно было просто перенастроить эмоциональные сенсоры, и поработать с контактами — слизень и головоног, все-таки, не одно и то же — нервные окончания несколько отличаются.
Опять пришли гости — Плух с Грезотом. Цейса их привычно тактильно поприветствовала, после чего Грезот угнездился за пульт — тестировать корабль, а пилот подсел просто поболтать. Маялся он невероятно — беспокоился и за капитана, и за остальных. Неизвестность и тревога его изматывала, выводила из себя.
Между делом Цейса рассказала, что внизу обстановка все сложнее и сложнее — но под землей обнаружилась новая раса, и ребятам срочно понадобился Гасс — коммуникабельность аборигенов оставляет желать лучшего. Беглеца им не найти, он куда-то исчез. Кроме того, капитан сильно сдал, и до обратной амбаркации может и не дотянуть. Поэтому она срочно занялась усилителем для мокрого. После этого пилот тут же уселся рядом, уставился на перенастраиваемый усилитель, и стал донимать вопросами:
