тебя шаловливые пальцы. Ты не устала? – шепчет он, чтобы другие не услышали.
– Устала, – отвечаю я. Однако, мне любопытно. Меня можно понять, ведь он такой большой, теплый и бархатистый, не могу перестать прикасаться к нему.
– Тебе нужно поспать.
– Я так и сделаю, – уже скоро. А сейчас мне хочется продолжить прикасаться и исследовать его тело. Я впала в зависимость от ощущения мягкой кожи поверх твердых мышц. Продолжаю гладить его живот, потому что у меня не хватает смелости спуститься ниже. Но вот что-то касается моей руки, и, ахнув, я отстраняюсь. Был ли это его…
– Не стесняйся. Ты хотела узнать меня, так узнавай, – в его голосе слышится желание, смешанное с весельем.
Это чертовски похоже на вызов. Я одновременно возмущена и очарована, и, набравшись храбрости, спускаюсь ниже. Рука натыкается на твердую, горячую плоть. Огромную плоть. Я не совсем уверена… должен ли он быть таким большим, но возможно, это нормальный размер для са-кхуйи. Обхватываю член пальцами и сжимаю в руке.
Аехако тут же кладет ладонь на мою щеку и издает тихий стон наслаждения. Только для меня. Его реакция завораживает. Разжав пальцы, двигаюсь вверх и вниз, лаская член по всей длине. Чувствую вены и гребни на головке, которые напоминают гребни у Аехако лбу. Головка очень крупная и влажная, и мои пальцы становятся скользкими.
– Так и должно быть? – озадаченно спрашиваю я.
– Похоже, мое семя не в силах оставаться внутри, когда ты прикасаешься ко мне, – бормочет он, обводя губами изгибы моих бровей. – Твои прикосновения такие возбуждающие.
Мои прикосновения? Мои? Вряд ли кто-нибудь когда-либо использовал слово «возбуждающая» в отношении меня. Я прикусываю губу и опускаю руку ниже, нащупав другие части его тела. Яйца. Это слово кажется мне неуместным, «мешочек» подошло бы лучше. Кожа здесь без волос и даже мягче, чем я себе представляла. Я обвожу толстое основание члена, и пальцы касаются… ох. Это, должно быть, его шпора. Твердая штука размером примерно с мой мизинец, торчащая наподобие рога над членом. Такая причудливая и странная. Интересно, как она будет сочетаться с моим телом. Предполагаю, что сложностей не возникнет, поскольку ни Джорджи, ни Лиз не жаловались. Я поглаживаю шпору и чувствую, как Аехако напрягается рядом со мной. Ух. Чувствую, как пульс начинает биться у меня между ног, и крепко сжимаю бедра.
– Что мне делать? – спрашиваю я.
Он наклоняется и нежно целует меня в губы.
– Тебе лучше остановиться.
Это было… не то, что я хотела услышать. Я отстраняюсь, будто обжегшись.
– Я что-то сделала не так?
– Вовсе нет, – Аехако слегка прикусывает мою губу, посылая разряд возбуждения по всему телу. – Но, если ты продолжишь, я понятия не имею, как буду объяснять остальным, почему пещера забрызгана моим семенем.
У меня вырывается нервный смешок, и Аехако закрывает мне рот рукой.
– Тихо вы, – рычит Хэйден в метре от нас.
О боже. Аехако прав, надо вести себя тихо. Но так трудно убрать руки и переместить их в более безопасное место, например на его красивую грудь.
Должно быть, парень чувствует то же самое, потому что крепко целует меня, а затем отпускает.
– Спи, – бормочет он. – Ты сможешь изучить мое тело подробнее, когда мы будем одни.
Погружаясь в сон, думаю, что эта идея достойна внимания. А во сне грежу о теплой голубой коже, шпорах и других забавных вещах.
АЕХАКО
Вылезать из постели на следующее утро – тяжкое испытание. Не потому, что я устал, а из-за аппетитной фигурки Киры, чье маленькое тело послушно прижато к моему. Не думаю, что когда-либо так сильно не хотел никуда идти.
Другая женщина все еще спит, хотя меха Хэйдена пусты. Значит, между ними нет никакой связи. Неудивительно. Думаю, что Хэйден еще более замкнут, чем Раахош. По крайней мере, так было с тех пор, как он потерял свою пару, не успев заявить на нее права. Кто знает, что это может сделать с сердцем мужчины?
Выбираюсь из мехов, не разбудив Киру, и, тихонько одевшись, отправляюсь ко входу в пещеру. Хэйден стоит неподалеку, высматривая что-то на заснеженном гребне. Я присоединяюсь к нему, и гляжу, куда он указывает.
– Мы не одни.
У меня волосы встают дыбом при виде следов на свежем, густом снегу. Они недостаточно глубокие, чтобы быть моими или Хэйдена, а форма и размер не совпадают с человеческими. Ясно одно, ночью к нам кто-то приходил.
Или что-то.
Сажусь на корточки рядом с Хэйденом и осматриваю след. Снег покрыт коркой, а значит, следу несколько часов.
– Я не узнаю это существо, – говорю Хэйдену вполголоса, чтобы люди не могли нас услышать. – У кого есть три таких пальца на ноге?
След в два раза больше моей собственной ступни и имеет форму трех длинных зубцов вместо пальцев. У меня три пальца на ноге… но не такие. Любопытно.
Это злит меня и вызывает яростное желание защищать хрупких людей, спящих в пещере. Мысль о том, что кто-то подкрался так близко, заставляет чувствовать беспомощность.
– Ты думаешь, это пришельцы, о которых упоминала Кира? – Хэйден поднимает на меня взгляд. – Следы огибают нашу пещеру и исчезают неподалеку от ручья.
Облизнув большой палец, проверяю направление ветра. Он дует от нас. Если они и оставили за собой запах, по которому можно было бы идти, он давно исчез. Проклятье!
– Если это были пришельцы, почему они не напали, пока мы спали? И непогода им на руку. Кира считает, что они хотят забрать свой переводчик. Если это действительно так, почему они не сделали этого? – потираю лоб у основания рогов. Я злюсь на себя за то, что кто-то подошел так близко к нашей пещере и представлял угрозу для моей женщины. Злюсь, что вместо того, чтобы сидеть в дозоре, я забрался к ней в постель ради нескольких минут удовольствия.
Хэйден пожимает плечами и поднимается. Он не обеспокоен. Для него это всего лишь очередная охота, еще один день. Иногда мне хочется, чтобы исчезла эта мертвая пустота из его глаз, чтобы он очнулся и понял, что все происходящее значит для меня. Но он стоит подбоченившись и смотрит на свежевыпавший снег, а затем на небо.
– Какова бы ни была причина, по которой за нами следят, надо поторопиться и отвести женщин в пещеру старейшин прежде, чем вернутся наши нежеланные гости.
Он прав. Я киваю и иду будить людей. Возможно, стоит рассказать им о сложившейся ситуации, но не уверен в их реакции. Кира и без того напугана.
Однако, когда я вхожу в пещеру, Кира встречает
