Андрей Репин - Постчеловеческие войны. Пиратская доля

– Адмирал! Наши истребители исчерпали боезапас, – доложили из рубки.

– Пусть возвращаются, – адмирал был не очень доволен атакой. – После дозаправки пусть сопровождают абордажные боты на поврежденный крейсер.

– Станция получила восемьдесят два процента повреждений. Кое-кто там еще жив, – с уважением прокомментировал капитан Мрайс. – Гиперсканер мы потеряли. К чему бы это, а, адмирал?

– Если пожалует «Дора», мы ее и не встретим, как полагается! Надо побыстрее добить этих и ждать новых гостей. Всем кораблям держаться компактно.

– Капитаны не в восторге будут от такого приказа, – усмехнулся Мрайс. – Упустим много кого.

– Верно! Тогда передать всем: выбор цели самостоятельный.

– Спасибо, адмирал, от меня и от всех ребят! А если явится «Дора», веселее будет.

Битва рассыпалась на отдельные стычки. Корабли коттов преследовали противника разрозненными группами и даже поодиночке. Три тяжелых крейсера класса «Манул» во главе с флагманским «Ягуаром» настигли «больших крыс» и вступили с ними в перестрелку на длинной дистанции. А где-то на основной сцене, у разбитой станции, десантники штурмовали подбитый корабль крысан. Причем, именно уцелевшие котты со станции – видимо, в состоянии крайней свирепости – первыми захватили плацдарм и устроили при этом невообразимую резню в артиллерийских отсеках. Остатки команды крысанского крейсера сплотились возле реактора и продолжали отчаянно сопротивляться в ожидании момента, благоприятного для достойной сдачи – они уже выполнили свой воинский долг.

Вот тут-то и явилась «Прекрасная Дора». В сопровождении восьми крейсеров она возникла там, где не надо, и атаковала «Ягуар».

Когда флагманский крейсер получил первые серьезные повреждения, адмирал Мурис отдал приказ эскадре собраться для отражения атаки. Но быстро выполнить этот приказ было невозможно. Четыре коттских крейсера оказались под плотным огнем одиннадцати вражеских кораблей. Шансов выстоять не было. Продолжать сопротивление после гибели основных сил вместе с флагманом тоже не имело бы смысла. И Мурис, скрипя клыками, отдал свой последний приказ по эскадре: всем уцелевшим кораблям самостоятельно уходить из системы. Это означало для империи котов потерю стратегически важного узла, а для самого Муриса – конец адмиральской карьеры. Он бежал по опустевшим коридорам к лифту на нижнюю палубу, где базировались истребители и десантные боты. Его охранники бежали рядом, у них чесались когти от досады, и они готовы были разнести любое препятствие. В главном коридоре на нижней палубе им повезло – встретился небольшой отряд крысан-десантников. Мурис с большим удовольствием принял участие в рукопашной схватке и дальше бежал в подранном мундире, без одного погона и с приятной ломотой в натруженных мышцах. Экипаж «Ягуара» покидал умирающий крейсер. Капитан Мрайс, контуженный, лежал в горящей рубке у командного пульта, а десант крысан топал сотнями каблуков по отсекам, начиная борьбу за живучесть почти захваченного судна.

На нижней палубе, в отдельном доке, стоял адмиральский катер, подготовленный к полету. По размерам он напоминал легкий корвет, имел вместительный пассажирский отсек, мощные двигатели и кое-какое вооружение. В катер поместили раненных пилотов, которые выжили в этом сражении за флагман, и всех, кто оказался поблизости. Когда стало ясно, что «Ягуар» окончательно потерян, охрана дока быстро погрузилась на борт, и Мурис Клац занял кресло первого пилота.

– Вспомним деньки золотые! – Сказал он самому себе, врубая двигатели.

Сзади сидел офицер охраны, видимо, опьяневший от последних событий. Услышав слова адмирала, он вдруг затянул известную кадетскую песню:

Кадеты империи коттов!

Орудия к бою! Цель!

Горят в наших дюзах звезды.

Вперед на врага, смелей!

Форсаж! Абордаж! В пекло!

Гони слабаков! Бей!

Нам равных не знает космос.

Стальные ребята, эй!

– Стальные ребята, эй! Эй! – Донеслось из пассажирского салона, набитого под завязку. – Кадеты, вперед! Крысам – крышка! Ура!

– Маааау!! – Отчаянно взвыл Мурис, направляя катер в проем открывающегося шлюза.

Снаружи еще шел бой. Один уцелевший «манул», отстреливаясь, уходил в звездную даль. Кругом плавали крупные и мелкие обломки. Вдалеке виднелись силуэты вражеских кораблей, а вверху, над «Ягуаром», висела уродливая громада «Прекрасной Доры». Нижние люки в носовой части линкора были распахнуты, сновали шаттлы, и мощные прожекторы освещали поверженный крейсер.

– Эй, на борту! – Мурис включил громкую связь. – Кто-нибудь хочет в плен?

– Нееет!! – Донесся единый вопль двух сотен коттских глоток.

– Тогда держитесь!

Он повел катер круто вниз, ныряя под брюхо «Ягуара». Огромная планета была рядом, и ее гравитационное поле добавило ускорения – да так, что у пассажиров дыхание прилипло к легким. Крысанские истребители, что были поблизости, включили форсаж. Началась погоня.

Когда второй пилот понял, что Мурис не собирается идти на посадку, он радостно взглянул на него и показал клыки:

– Драться будем, адмирал? У нас двойной боекомплект – и на них, и на себя хватит.

– Ну нет, друг, – дал ответ Мурис. – Расплатимся позже. А сейчас я хочу убраться из этого крысятника.

– Но нам не уйти от истребителей, сэр!

Мурис промолчал, только крепче сжал рукоятку штурвала. Скорость катера неуклонно близилась к отметке светового барьера. Тревожно мигали датчики внешней гравитации.

– Адмирал!! – Второй пилот потерял самообладание. – Гиперпрыжок в атмосфере – это же самоубийство!

– А я разве не спросил насчет плена, а? Ты что же, друг, крысам на поводок захотел, да? Тогда ты в меньшинстве, и, говоря по чести, тебе тут не место.

– Нет, сэр! Я только хотел сказать… концентрация антиматерии… разорвет!!

– Брысь отсюда! – У Муриса шерсть на загривке поднялась дыбом.

– Хочу помочь!

– Тогда топай в камбуз, принеси чего-нибудь перекусить, а то я сегодня позавтракать не успел. Минут пять у тебя есть.

– Крысиной тушенки мне захвати, приятель, – добавил охранник за спиной Муриса и уронил голову на грудь, видимо, совсем ослабев от перегрузок.

Второй пилот бросился вон из рубки. Между тем вибрация корпуса стала угрожающей, хотя катер шел сквозь очень разреженный верхний слой атмосферы. Чуть ниже – и корпус развалился бы от трения и болтанки. Компьютер произвел расчет гиперкурса. Точка перехода находилась почти у самой границы атмосферы.

– Пара молекул азота, или чем они тут дышат, нам не помешает, – рассудил Мурис. – Из атмосферы мы почти вышли. Эй, там, на борту! Всем пристегнуться. Уходим в прыжок через сто секунд. Курс на Бету Эридана, там наши. Могут быть проблемы на входе. За империю Коттов!

– Ура! Ура! Крысам крышка! Вперед, адмирал! – Донеслось из салона.

Вибрация стала непереносимой. У Муриса, как и у других, стучали зубы, тряслись руки, голова наливалась тяжелым туманом, сердце, казалось, превратилось в огромный раскаленный молот. Он нутром почувствовал сильнейший удар по корпусу катера и тут же потерял сознание. В эту секунду катер пересек световой барьер…

Сознание вернулось ко всем одновременно сразу после прыжка. Катер неощутимо плыл в гиперпространстве с абсолютной скоростью, которая в миллион раз превышала скорость света.

Мурис открыл глаза и посмотрел в монитор:

– Ого! Мы лишились левой задней батареи. Слышишь, майор? Неужели крысаны научились стрелять!

Ему никто не ответил. Он обернулся и увидел посиневшее лицо и открытый перекошенный рот офицера охраны – сердце не выдержало. Мурис сорвал аптечку и быстро сделал укол. Спустя несколько секунд охранник открыл глаза и глубоко вздохнул.

– Тушенка, сэр! – В рубке появился второй пилот. – А напитки есть тут у нас в шкафчике.

Они открыли потайной шкафчик пилотов и забрызгали свои мундиры выплеснувшейся оттуда жидкостью.

– Что за черт!

– Вибрация, адмирал, – второй пилот развел руками. – Боюсь, на борту не осталось ни одной целой бутылки.

– Турбулентность, пилот, а не вибрация, – Мурис лизнул палец. – Я спрашиваю, почему в рубке спиртное? Ладно, ладно, не оправдывайся, пилот. Будем считать, что это была кото-кола. А кофе у нас есть? Потому что простая вода меня не устроит. Открывай тушенку. Эй, майор, присоединяйся!

Офицер охраны с трудом приподнялся и опять рухнул в кресло, после чего сразу отказался от своей доли еды. Адмирал со вторым пилотом, повернувшись к нему спинами, отдались на волю аппетита.

– Хороша флотская тушенка! – Оценил Мурис. – А что это тут за шарики такие?

– Это горох, сэр. Бывает еще с рисом, картофелем и клецками. Я больше люблю с клецками.

– Надо будет сказать моему повару насчет этого гороха. Эскадрой мне теперь не командовать. Хорошо если доверят крейсер. А то еще спишут на землю, придется скучать в имении. Вот тогда как открою такую тушенку, сразу вспомню этот прыжок и тебя, пилот… как, бишь, по имени?