сразу три зелёных плевка. Значит, осталось нам не так уж и долго. Не более полутора часов, по моим прикидкам…
В ухе раздался странно бодрый и жизнерадостный голос сержанта Хэнкса:
— Всем, кто меня слышит. Ставьте свои пукалки на автомат и поднимайтесь на третий ярус. Через три минуты по атакующим будет нанесён удар с орбиты. Сразу после этого за нами вышлют эвакобот.
— Понял, — ответил я, отметив про себя, что вот и объяснение этой его странной жизнерадостности, так сильно удивившей меня поначалу.
В наушниках тактического шлема зашелестели голоса остальных легионеров, подтверждавших принятие команды.
— Еще побарахтаемся, лягушатничек ты мой! — поделился я своей радостью с напарником.
— Ага, — привычно отозвался он, — значит твой преданный домашний медведь таки дождётся тебя. И вы с ним на радостях нажрётесь до поросячьего визга своей ужасной водкой, как это у вас заведено, и он сыграет тебе на балалайке, — следует отметить, что голосок-то у него стал несколько живее, — а ты спляшешь камаринского… Так ведь ваши дикие пляски называются, я ничего не напутал?
— Гы, а тебе и завидно, — парировал я.
— Есть такое, — сказал он, со вздохом нажимая сенсор перевода плазмомёта на автомат, — я бы предпочёл сидеть сейчас под парусиновым тентом и смаковать молодое вино, глядя на аппетитные попки работающих в винограднике женщин, — и после небольшой паузы добавил, — а не это вот всё.
— Ну, тебе тоже осталось всего-то ничего, паршивых два месяца, — я тоже поставил свою спарку на автомат, — доживёшь.
— Твои бы слова, да господу в уши, — с нотками зависти в голосе ответил Поль, покидая операторское кресло.
И мы с ним, не теряя ни секунды, буквально, взлетели по лестнице.
В холле уже было достаточно людно. Я пробежался взглядом по присутствующим. Тринадцать человек, облачённых в бронированные экзоскелеты, уже нетерпеливо топтались у створа шлюза. И их нетерпение было мне вполне понятно. Еще немного, и в коридорах форта станет тесно от атакующих.
Мы с Полем были последними. Теперь все в сборе. Так что сегодня отделение потерь не понесло. Отрадный факт, однако.
А через три минуты, как и было обещано, стальная поверхность междуэтажного перекрытия ушла из-под наших ног. Вспышек мы не видели, так как стены третьего яруса были сплошными.
Но полный спектр всех прочих ощущений, сопровождающих энергетический удар из ближнего космоса по прилегающей к форту территории, мы испытали полностью.
На уши навалился низкочастотный гул, от которого, казалось, мозг вытекал через уши. Всё здание ходило ходуном и конвульсивно вздрагивало от особенно близких разрывов.
Гул и грохот продолжались ещё пару минут, как и подземные толчки, что сотрясали наше убежище.
Я, пока это всё происходило, оставался лежать на полу, после того, как упал. Как это говорится, кто лежит, тот уже не упадёт.
— Ну, что разлёгся, Андрюха? — сержант Хэнкс укоризненно посмотрел на меня сверху вниз, — вставай, давай. Скоро эвакобот подадут.
А мне что-то нехорошо так стало. Из носа обильно лилась кровь. Вероятно, из-за этих низкочастотных вибраций.
Я с трудом поднялся и кое-как утёрся. Пристроил на голову тактический шлем со встроенной системой подачи дыхательной смеси и приготовился к выходу наружу для посадки в челнок.
И челнок, наконец-то, унесёт меня с этой проклятущей планеты.
Я надеюсь, что до моего дембеля наше гениальное командование уже просто не успеет отправить нашу роту в очередную космическую задницу.
А если и отправит, то это произойдёт позже, уже без меня. Мой контракт к тому времени закончится и я стану вольной гражданской птицей…
Только вот ещё до дому бы после этого долететь… Серрах то глубоко по барабану, военный ты или гражданский. Они в такие мелочи не вникают и, если им представится такая возможность, прихлопнут, не задумываясь.
Серрах… Они внезапно появились в контролируемом Конфедерацией Человечества космосе и тут же, без каких бы то ни было переговоров и прочих разных прелюдий начали методично уничтожать наши форпосты вместе с гарнизонами.
При этом до сих пор не было понятно, откуда они проникают к нам.
Эти желеобразные негуманоидные создания, напоминающие полутораметровых медуз, умеющих парить над поверхностью, построили очень интересную цивилизацию.
Серрах пошли, в отличие от нас, избравших путь развития техники, по пути совершенствования биотехнологий.
В этой области они на несколько порядков опережали и нас, и те расы, с которыми у человечества уже были налажены постоянные контакты.
И сейчас мы сражались с биороботами, созданными средствами селекции и биоинженерии.
Да что говорить, у этих желеобразных созданий даже звездолёты живыми были.
И в бой с нами, опять-таки, эти комки мыслящей слизи шли не сами, а посылали своих долбаных биороботов.
Штабной крейсер серрах болтался, укутавшись маскировочными полями, где-то на высокой орбите, пребывая в относительной безопасности среди своих десантных кораблей и эскадры силовой поддержки.
Оттуда и осуществлялось дистанционное управление ордами боевых кадавров, высадившихся на поверхность планеты.
Наших же кораблей там было совсем не много, старый, но ещё функционирующий тяжёлый крейсер, пяток эсминцев боевого охранения, и с десяток небольших транспортников.
Так что эта разумная протоплазма чувствовала там себя вполне комфортно.
Наш единственный тяжелый крейсер был занят в основном тем, что долбил сейчас по поверхности планеты, чтобы отсечь противника от уцелевших подразделений и дать им возможность эвакуироваться.
Одновременно этот же крейсер, при поддержке эсминцев, умудрялся успешно отбиваться от продолжающих прибывать в эту звёздную систему кораблей серрах, которые скоро получат решающее преимущество перед нашей немногочисленной и уже изрядно потрёпанной эскадрой.
Он же с эсминцами, и будет прикрывать отход транспортников, сдерживая наседающих врагов…
Створки атмосферного шлюза разошлись в стороны, и мы вышли на посадочную площадку, где застыл эвакуационный шаттл с открытым шлюзом.
Шлем исправно снабжал меня озонированной дыхательной смесью. Оставалось только добраться до гостеприимно распахнутого люка эвакобота.
Небольшой забег, и вот всё отделение уже скопилось внутри шлюзового отсека челнока.
Мокрое чавканье захлопнувшегося входного люка. Гудение насосов, откачивающих наружу зловонную газовую смесь, попавшую в шлюз вместе с нами.
И, наконец, бронеплита, перекрывавшая нам проход в тесный салон, с тихим шипением скрылась в переборке.
Ребята, закрепив табельные излучатели в гнёздах оружейных стоек, быстро уселись в потёртые пластиковые кресла и начали клацать замками пристяжных ремней.
Сержант Хэнкс внимательно осмотрел наше небольшое воинство и, убедившись, что все подчинённые надлежащим образом подготовились к перелёту, нажал большую зелёную кнопку на торце подлокотника своего командирского кресла.
— До старта десять, девять, восемь… — раздался из динамиков механический голос, озвучивающий обратный отсчёт.
Одновременно со словом «ноль» челнок задрожал и салон наполнился гулом раскочегаривающихся планетарных двигателей.
— Да, — подумал я, — техника военная… То есть никаких удобств, звукоизоляция
