от увиденного большого подводного камня ногами и резко всплыл на поверхность. Никогда так быстро не плавал, как сейчас. Глянул вниз, где темное пятно быстро поднималось на поверхность следом за мной. В носу засвербило. Да чтоб тебя! И я снова чихнул.
В панике распахнул глаза, ожидая, что зубастая тварь оттяпает мне обе ноги с новенькими штанами. В это время ноги еще продолжали перебирать в надежде унести меня подальше и затихли. Я лежал на огромной перине. Ощущение, что я нахожусь в театре абсурда нахлынуло в этот момент. Что происходит? Верчу головой. Замечаю разбросанные по всей поверхности перламутровые бело-розовые жемчужины размером с мой кулак. Подумалось вдруг, что я стал таким крошечным, что это упавшие перья какой-нибудь птицы, а эти жемчужины — на самом деле обточенный временем морской песок. Паника тем временем подбирается ко мне все ближе, но я упрямо отталкиваю ее назад. Не время, капризная ты вышибала. Не сейчас. Сейчас я должен быть собранным, а паниковать можно будет, когда выберусь отсюда. Здесь же должен быть выход, да?
Осмотрелся еще раз. И, вдруг, вижу, как из под перистого пуха выглядывают и смотрят на меня большие милые глазки. Вообще, по-хорошему, огромные милые глаза на пушистой трехлистной голове должны были меня насторожить, но после этих перемещений, наверное, мой мозг решил забить на все или нашел причину отвлечься. В общем я потянулся к этому созданию, которое хлопало фиолетовыми ресницами и словно жалобно чего-то просило. Взял его на руки. Четыре пушистых нижних лапки в желтую крапинку и две верхних полностью желтых лапы по какой-то причине подарили мне спокойствие. Я погладил ее. Почему вдруг решил, что это девочка? Не знаю. Еще раз и еще. Накрывало умиротворение. Наконец, я чувствую себя спокойным, защищённым, довольным этой никчемной жизнью. И так легко на душе, вы даже не представляете насколько. И вспомнился чудесный тортик, от него было тоже хорошо, его же сделали для меня. Та девушка. Стоп.
Оказалось, что веки мои прикрыты и я уже сижу, все поглаживая эту плюшевую живность. Открыл глаза. А вокруг. Их десятки. Нет, сотни! Посмотрел внимательнее, словно скидывая с себя густую сладкую патоку приятных ощущений и заметил, что уже окружен. Со всех сторон медленно, словно юные хищники, не желающие спугнуть добычу, ко мне перебирая четыремя пушистыми лапами подбирались уже тысячи странных существ. И тут глазастое создание на моих руках заметило, что поглаживаний больше нет. Оно прищюрило свои огромные глаза и как запищит! Писк подхватили остальные. Он набрасывался на окружающее пространство словно слоями. Сначала она, потом ближайший круг, затем следующий за ним и так далее. Словно хор глазастых пищащих артистов, желающих что-то донести всему миру. И тут прелестница на моих руках начала открывать свою пасть. Плюшевая шкура сдвинулась вверх вместе с глазами и стала видна значительная пасть из множества тонких, словно пачка железных спиц моей бабушки, зубов. Я отпрыгнул назад, вставая, уронив при этом создание на пол. Следом за ней также, волнами, ощерились в жутких улыбках остальные существа. Мог ли мой мозг придумать такое? Они застыли. Писк прекратился. Одновременные хлоп-хлоп тысячи пар глаз и они медленно, почти синхронно поползли ко мне. Стояла не двигаясь только эта мелкая, словно главарь уличных бандитов, не желающая делать грязную работу своими руками. И тут. Мой нос решил, что вокруг слишком сладко пахнет. В ноздрях засвербило. Я так рад. Так рад! Стоп. Почему я не чихаю? Уже глаза слезятся — так хочется чихнуть, и боюсь, что не получится. Щипит в носу. Вижу, как первая волна, первый круг ближайших ко мне глазастых зубастиков прыгнул на метровую высоту и летит на меня уже не просто показав, а раскрыв свои пасти, зажмуриваюсь в ожидании своего конца, в который раз за этот день. Мой день! Блин! Как, вдруг, чихаю.
Чувствую, что я упал на пол. На ощупь он очень похож на покрытие внутри корабля. Все еще боюсь открыть глаза. Я устал. Голоден. Руки, кажется, слегка подрагивают, но я сдерживаю это, как и все лишние ощущения сейчас. Проходит минута. Вторая. Глубоко вздыхаю и открываю глаза.
На меня смотрит мама. Она оглядывает мой внешний вид, почти незаметно кривит губы, но после возвращает свою улыбку, которой всегда освещала мой день. Что с ней? Она обняла меня. Или я ее… не имеет значения. Греюсь в родных объятиях. Страх уходит. Я дома. Может, на меня что-то упало и все причудилось? Но мокрая одежда не дает усомниться в своем рассудке.
В какой-то момент она отстраняется. Я растерян.
— Милый, ты такой быстрый. Мы ничего не успели сделать.
Переживает. Родная моя мама. Но я уже дома. Где бы я ни был, теперь уже снова с ней. Как вдруг она защелкивает на мне наручники. Особые, я знаю. Их надевают на существ, которые мы иногда подвозим по запросу космических парков развлечений. Больно бьют мелким током. Постоянно, при каждом движении. Шок. Непонимание. Капитан хлопает моего друга по плечу и что-то говорит, показывая на меня пальцем. А он. Друг. Смотрит на меня с насмешкой и пожимает плечами.
Мне исполнилось 16.
