…Он поселил её неподалёку. Благо командование помогло определить девушку к делу. Пятый сектор, блок 1212. Легко запомнить. Новые люди. Новые знакомые. Новое занятие. С прокладки тоннелей на гидропонные фермы. На Марсе каждый человек на счету. И терять их из-за глупых земных предрассудков – непозволительная роскошь… Но имя её он так и не спросил.
Андрей уселся на кресло и тронул джойстик. Небольшой моторчик едва слышно загудел, и коляска послушно покатилась по коридору. Следом шагал невысокий солдат в качестве сопровождения. Поскольку Ярцев ехал в военный сектор навестить ту самую Янку…
Учёный давно уже не посещал это место, и был удивлён произошедшими там переменами: практически стерильная чистота, громадный тренажерный зал, арсенал, забитый до отказа оружием и боеприпасами всех стран и народов. Впечатлила и «молельня» – большой зал с рядами удобных кресел, тактическими компьютерами, громадным плазменным дисплеем на стене и проектором. Впрочем, как раз это удивляло меньше всего, поскольку солдаты постоянно торчали на Земле и могли привезти оттуда много чего интересного. Разумеется, не в ущерб основной деятельности по спасению людей… Все остановились возле небольшой комнатки, образованной плоскими панелями из толстого пуленепробиваемого стекла, всё убранство которой составляла стандартная металлическая армейская кровать с тощим матрацем и грубым одеялом, а также пластиковое ведро с крышкой в качестве сортира. Впрочем, ничего другого Ярцев и не ожидал. Удивило другое – заключённая яростно отжималась, зацепив ноги в спинку койки. Андрей перевёл взгляд на часового:
– Часто она так делает?
– Постоянно. Практически каждую смену по нескольку часов качается.
В это время появился командир марсианской армии, старый заслуженный вояка Верховцев, прошедший со своим батальоном две кавказские войны и уцелевший, несмотря на раны.
– Что скажете, майор?
Звание тому присвоили как раз перед ранением учёного.
– А, господин член Совета? Моё мнение – девочка по большому счёту не виновата. Слишком любит мать, вот и решила вступиться за неё, не разобравшись в ситуации.
– Я думаю так же.
– И что Совет?
– Совет ждёт моего решения. Штейнглиц протолкнул оригинальный закон – О защите чести и совести. По существу – закон о кровной мести. Любой может потребовать от любого поединка.
– Оригинально! Но… полезно. Надеюсь, при свидетелях?
– Как положено. Заявление в суд, арена, арбитры поединка, присяжные в качестве свидетелей.
– Эх, нам бы на Земле такой закон… – протянул охранник, потом спохватился и вытянулся по стойке «смирно» под строгим взглядом командира.
Ярцев усмехнулся:
– Согласен. Короче, я подключу тяжёлую артиллерию, майор. Думаю, что обвинения в покушении на убийство будет снято. Дадут годик штрафных работ. Возьмёте её к себе на службу, Павел Николаевич?
Тот от неожиданности сдёрнул с головы пилотку и почесал затылок.
– А что? И возьму! Толк будет! Вон какая упорная, даром, что молодая… По мне бы, Андрей Михайлович, солдат надо с детства готовить. Чем раньше – тем лучше. Зато уж будут орлы!
…Как и обещал учёный, Совет назначил Янке Вишневецкой год штрафных работ с отбыванием такового в вооружённых силах марсианской колонии. Неожиданно для Андрея его поддержал сам Глава Совета, Аксель Штейнглиц, и, принимая во внимание мнение самых авторитетных людей Убежища, Совету ничего не оставалось, как согласиться. Наибольшим потрясением стало решение высшего суда Убежища для самой арестованной. Но, как оказалось, и самым лучшим…
Вскоре Андрей окончательно стал на ноги и с новыми силами набросился на разгадку тайн гигантского подземелья. А их хватало. Почему, к примеру, сила тяжести практически равна земной, и какими методами это делается? Как разрежённая атмосфера Марса дополняется неизвестно откуда синтезируемым кислородом для дыхания обитателей подземелья? Да что говорить – загадок было столько, что вряд ли удастся их все решить за жизнь одного поколения. Впрочем, не только вопросов, но и проблем. Если, скажем, с воздухом, энергией и местом пребывания проблем пока не было, то с пищей уже наступала напряжённая ситуация. Пока спасали поставки с Земли, с Кольского полуострова и из Австралии. Но много ли могли дать практически бесплодные северные земли, отражающие атаки многочисленных банд? Или наполовину заражённые радиацией почвы пятого континента? Не очень. Гидропонные же фермы только начинали плодоносить… Поэтому с пищей было сложно. Если растительной и мучной пока хватало, то с мясной возникали проблемы. Конечно, кое-что удавалось притащить с материнского мира. Но и там уже начинал править свой пир голод. Домашних животных практически не осталось. Не под силу малочисленным группкам выживших людей содержать колоссальные животноводческие комплексы. Да и не было в них смысла, пожалуй. А немногочисленные семьи, забившиеся в глухую тайгу или тундру, больше озабочены своей выживаемостью, чем поставками мяса на Марс. Так что – проблемы множились с каждым днём и часом, с каждой новой группой беженцев. Пока спасало то, что ещё попадались иногда старые склады, и можно было добывать хотя бы консервы, рыбные или мясные. Было предложение начать выращивать сою, но против этого категорически выступили биологи, указав на то, что её употребление в пищу приведёт к мутации и полному бесплодию людей. И так приходилось крайне много сил тратить на то, чтобы вылечить зачастую больных, истощённых до последней крайности людей, выхваченных в последний момент из рук бандитов и убийц…
…Андрей, наконец, выздоровел окончательно, и с новыми силами приступил к работе над тайнами создателей Убежища. А вот на Земле становилось всё хуже и хуже. От поисковых групп начали поступать сообщения о случаях каннибализма. А иногда спасшиеся рассказывали вещи, от которых начинали шевелиться волосы на голове. Неожиданно всех членов Совета вновь собрал Штейнглиц. На этот раз рассматривался вопрос о статусе колонии на Марсе. До этого всё шло своим чередом: были обитатели Убежища, которые делились на три категории. Первая – учёные. Вторая – военные. Третья – все остальные. Всеми делами в колонии распоряжался Совет, в который входили представители от существующих групп населения. Совет принимал решения, регулирующие жизнь и порядки в Убежище. Профессор захотел привести всю эту систему к нормальному виду. Так сказать, оформить законодательно. То есть обозначить положение, принять новые герб, флаг, административное деление, словом, придать Колонии официальный статус. Пусть неотложных дел было несчитанное количество, Совет решил поддержать идею Штейнглица. Хотя бы для того, чтобы люди на Марсе чувствовали себя не изгнанниками, а полноправными членами нового государства. После многочисленных дебатов получилось следующее. Новая марсианская колония стала Империей. Здесь сыграло свою роль то, что наивысшего расцвета русские, составлявшие большинство жителей, достигли тогда, когда их государство имело данный политический строй, в реальности или де-факто. Их поддержали британцы, не забывшие, что и у них когда-то Солнце никогда не заходило над страной. Неожиданно поддержали предложение и немцы. Остальным оставалось только подчиниться. Впрочем, без особого сопротивления. Все вышеперечисленные развернули бурную агитацию, рассказывая о величии империй…
