С дикими метаморфами Шодан сталкивалась не впервые, но такому количеству разъяренных тварей ей еще не приходилось противостоять в одиночку.
Волны вязкой, гнетущей, подавляющей рассудок энергии плескали со стороны леса, они окружили искалеченную машину, необузданная ярость нападавших граничила с бешенством – Шодан задыхалась от примитивных помыслов, которые воспринимал ее рассудок…
Теряя силы, она все же сумела выбраться из машины через проем выбитого лобового стекла, проскользнула между извивающимися щупальцами, пронзившими капот, и рванулась прочь, пользуясь тем, что метаморфы принялись раздирать на куски сиденья и обшивку салона.
Метров через двадцать ей стало чуть легче, волна ярости и боли осталась позади, Флора огляделась вокруг, выхватывая оружие, и увидела, что под деревьями, между срубленными ветвями лежат несколько бесформенных, буквально разорванных в клочья тел, рядом тлел мох; в песчаной почве, словно желтые раны, зияла цепочка неглубоких воронок, всюду в радиусе полусотни метров виднелись фрагменты плоти…
Теперь она понимала безрассудную ярость разрывающих машину существ.
Никто, находясь в здравом уме, не напал бы на стаю метаморфов, особенно сейчас, в брачный период.
Однако пострадали не только эти люди, – в тугих волнах боли, что источала стена посеченных осколками деревьев, Шодан уловила отголосок уже завершившейся агонии Тени – дикое создание погибло случайно, обычно пути метаморфов и Теней не пересекались…
В следующий миг ей стало не до наблюдений.
Отбежать от растерзанной машины она успела метров на пятьдесят, когда почувствовала, как ей вдогонку рванулось несколько разъяренных существ.
Они мгновенно видоизменялись, принимая формы, удобные для бега, Флора слишком хорошо знала повадки метаморфов, чтобы тратить силы на тщетную попытку избежать столкновения.
Резко развернувшись, она открыла огонь. Иного выхода у нее не оставалось. Оба автоматических пистолета были заряжены спецпатронами, содержащими вещество, временно блокирующее способность к метаморфозам, но нападавших оказалось слишком много, – пули остановили первых, вырвавшихся вперед, но вслед им неслось еще не меньше десятка разъяренных тварей – захлебнувшись жаждой крови, они утратили даже минимальные, присущие им в спокойном состоянии крохи разумной осторожности.
Когда оба пистолета щелкнули вхолостую, Шодан поняла – перезарядить оружие она не успеет.
Стремительный бросок метаморфа остановил только встречный ментальный удар, в который Флора вложила максимум своих способностей и силы.
Тварь потеряла сознание, но место оглушенного метаморфа мгновенно заняли два других, они налетели на Шодан, сбили ее с ног и тут же стали трансформироваться: их тела выдавливали из себя нечто, подобное щупальцам, которые обвивались вокруг человеческого тела, начиная сжиматься в смертельном захвате.
Она сопротивлялась из последних сил, рассудок терял ощущение реальности, но не от боли, а от морального истощения, – ей все же удалось на миг остановить порыв необузданной ярости, и сжимавшие ее щупальца вдруг расслабились, вот только выскользнуть из смертельных объятий уже не достало сил…
Лицо Шодан утрачивало материальность, оружие выпало из рук, ее пальцы тоже становились прозрачными, словно метаморф сжимал уже не человека, а лишь его одежду, но спустя несколько мгновений все вернулось, вновь проступили бледные черты лица, обозначились кисти рук, и в миг последнего, предельного усилия воли Флора одновременно с тоскливой мыслью о неотвратимости смерти вдруг увидела бегущего со стороны леса человека в странной одежде…
Грохот выстрелов прозвучал в истерзанном сознании, как нестерпимый удар грома, обвивавшие ее тело щупальца внезапно конвульсивно сжались и тут же обмякли, словно стрелок обладал незаурядным хладнокровием и отличным знанием единственного уязвимого места в изменчивом теле метаморфа…
Гром ударил еще и еще, прорываясь в гаснущее сознание бледными, уже ничего не значащими для Флоры вспышками чужой агонии…
* * *
Иван заметил машину издалека, но ни предупредить ее водителя, ни помешать прятавшимся в кронах деревьев существам выместить свою ярость на приближающемся автомобиле он не мог – не успевал, слишком велико оказалось расстояние до места грядущего события.
И все же он рванулся туда, несмотря на численное превосходство противника и леденящие подробности, внезапно открывшиеся взгляду: теперь Таманцев видел, что животные, затаившиеся в истрепанных ураганным огнем автоматических орудий кронах деревьев, не имеют постоянной формы, они видоизменялись, находясь в постоянных метаморфозах, их плоть как будто текла, кожные покровы сливались с окружающим фоном ветвей и листвы, волны слепой ярости, исходящие от них, еще вчера свели бы его с ума…
Ему оставалось пробежать около трехсот метров, когда от деревьев к машине рванулись десятки формирующихся буквально на лету щупалец, хотя такое сравнение все равно оставалось условным, твари, затаившиеся в кронах, с немыслимой скоростью наращивали мышечную ткань, придавая ей формы и свойства, необходимые для атаки.
Ничего более жуткого и парадоксального Иван никогда не видел.
Машина наконец начала резко тормозить, видимо водитель все же заметил опасность, но поздно… слишком поздно, десятки мускулистых щупалец с твердыми ороговевшими наконечниками с глухим металлическим лязгом пробили кузов машины.
Иван бежал что было сил. Два автоматических пистолета, найденные им в районе посадки колониального транспорта, являлись единственным оружием, способным остановить взбешенных тварей. Сейчас рефлексы галакткапитана, вобрав полученный накануне вечером страшный опыт, диктовали лишь один выход – он должен использовать свои навыки стрельбы в связке с открывшимися способностями видеть сигнатуры живых организмов, различать структуру их нервной системы, то есть Таманцев понял: стрелять придется по наитию, ориентируясь не на реальное, а на внутреннее зрение, но прежде ему предстояло отключить устройства импланта, погрузиться в пучину ярости, найти в себе силы противостоять ментальному воздействию адских существ…
Он бежал, стремясь опередить роковые события, зная, что древнее оружие эффективно лишь на коротких дистанциях… Чувствуя, что опаздывает, Иван все же не сорвался в надрывный, истощающий силы рывок, – он видел, как из покореженной машины через проем выбитого лобового стекла выбрался человек и побежал ему навстречу, а прятавшиеся в деревьях животные, те, чьи щупальца не застряли в металле пронзенной насквозь машины, ринулись за ним, принимая формы, удобные для бега, вот один настиг бегущего, мгновенно видоизменился, захлестывая человека, словно удав, подстерегший жертву…
