Уитлоу развел руками.
– Тогда я не совсем понимаю причину вашего приглашения.
– Конечно, вы понимаете, – сказал премьер-министр, – что появление этого линкора – событие из ряда вон выходящее.
– Конечно.
– Всем ясно, что появление «Завоевателя» в нашей системе означает окончание долгой изоляции. Не все этому обрадуются, уверяю вас. Люди ждут ответа на многие вопросы, например: что возобновление межзвездной торговли сделает с нашей экономикой? Кто будет в плюсе и кто – в минусе? Как изменится курс стеллара? Сможем ли мы конкурировать с другими системами, или наша продукция настолько устарела, что никто не будет ее покупать?
– Без сомнения, это важные вопросы, господин премьер. Но при чем здесь я?
– Мы многого не знаем о нынешней ситуации, господин посол. Однако состояние «Завоевателя» наводит на мысль о том, что где-то в космосе идет война. Раз на нас вышел один корабль, то могут и другие. Парламентские лидеры, да и я тоже, уверены, что в интересах Альты надо найти их первыми. Мы решили послать исследовательскую экспедицию за нашу точку перехода, возможно, даже на Землю.
– Экспедиция на Землю? Как замечательно! – воскликнул Уитлоу. – У меня будет время приготовить депеши?
– Конечно, господин посол, – заверил его адмирал. – На подготовку кораблей потребуется по меньшей мере месяц.
– Прекрасно. Сегодня же начну составлять депеши.
– Есть… еще один вопрос, господин посол, – сказал адмирал.
– Да?
– Экспедиция будет состоять из пассажирского лайнера, на котором полетят ученые и дипломатический персонал, и двух танкеров с запасом топлива. Эти корабли не вооружены, и исправить это положение мы явно не успеем. Они отправляются в зону возможных боевых действий, поэтому сопровождать и защищать их будет крейсер «Дискавери» под командованием командира Дрейка.
– Очевидно, – продолжил премьер-министр, – что для этого необходимо восстановить прыжковый компьютер «Дискавери».
– Очевидно.
– Рад, что вы это понимаете, сэр. Могу я истолковать ваш ответ как готовность передать нам компьютерные коды и пароли, что хранятся в старых базах данных посольства?
Уитлоу внимательно посмотрел на премьера.
– Я сказал, что понимаю вашу проблему, господин министр, но я поклялся защищать интересы Земли, а не Альты.
– Уверяю вас, в данном случае они совпадают.
– Этого нельзя утверждать, пока экспедиция не вернется с новыми данными. Но тогда будет уже поздно отзывать мое согласие, так ведь? Мои предшественники опасались в этом вопросе именно необратимости своих действий. Как любит говорить моя племянница, мы «выпустим джинна из бутылки».
– То есть вы отказываетесь?
Уитлоу невесело улыбнулся, отставил бокал в сторону и неловко поднялся на ноги.
– Я должен все обдумать. Прошу простить, джентльмены, меня ждет нелегкое решение.
Рейнольдс кивнул.
– И еще одно, господин посол.
– Да?
– Обдумайте нашу просьбу очень серьезно. От вашего решения может зависеть судьба нашей планеты.
Кларенс Уитлоу вздохнул:
– Этого я и боюсь, сэр.
Антаресская сверхновая уже стояла низко в восточной части неба, когда Карл Астер отвез Бетани Линдквист домой, в новую часть Хоумпорта. Ее многоквартирный дом и несколько соседних стояли в парке на западном берегу Тигра. Карл и Бетани шли рука об руку по дорожке, обсаженной душистыми деревьями церо.Стояла тишина, нарушаемая только плеском воды в реке да прыжками псевдолягушек, охотящихся на ночных насекомых. Вокруг фонарей вились тучи мошкары, в ночном небе плыли серебристые облака.
– Ты простила меня за то, что я уделял тебе мало внимания на приеме? – спросил Астер.
– Я еще думаю, – ответила Бетани, подавляя зевок. Было уже за полночь, и большую часть вечера она скучала. Жаль, что адмирал Дардан увел такого интересного собеседника, как командир Дрейк. – А что ты делал весь вечер?
– Налаживал контакты, – ответил Астер. – Правительство организует межзвездную экспедицию, и нужно постараться, чтобы там был представлен Альянс.
– И как, получилось?
– Да, пару голосов выбили.
– Поздравляю, – сказала Бетани без энтузиазма. Она давно поняла, что политика ей не интересна.
Именно поэтому она в свое время отклонила предложение дяди сменить его в должности земного посла. Уже не в первый раз она думала, что именно перспектива стать женой политика не позволяла ей немедленно принять предложение Карла.
Астер заметил ее настроение, обнял за талию и притянул к себе.
– А как прошел вечер у тебя?
– Встретила интересного человека.
– Да?
– И красивого, между прочим.
– Кто он?
– Почетный гость.
– Командир Дрейк?
Бетани кивнула:
– Он рассказывал о «Завоевателе».
– А про экспедицию ничего не говорил?
– Не помню такого.
– Он тебе понравился?
– Да, он милый. И моложе, чем я ожидала.
Астер засмеялся.
– Все, кто летает в космос, молоды, потому что должны хорошо переносить перегрузки.
Они как раз подошли к освещенному входу в дом, и Астер снова обнял Бетани.
– Хочу извиниться, – сказал он и поцеловал ее.
– Извинение принято, – прошептала Бетани, ответив на поцелуй.
– Давай я поднимусь? Выпьем чего-нибудь.
Бетани тряхнула головой.
– Уже поздно, я устала, и мне скоро вставать.
Астер пожал плечами:
– Ладно, нет, так нет. Позвоню тебе на работу.
– Я буду ждать.
Бетани посмотрела, как он уходит, потом вошла в вестибюль дома. Каблучки стучали по мраморной мозаике на полу, когда она шла к лифту. Через полминуты она уже прижимала ключ к пластине-замку своей квартиры на двадцатом этаже. Когда дверь отъехала в сторону, Бетани с удивлением обнаружила, что в квартире горит свет.
В большом мягком кресле в гостиной сидел Кларенс Уитлоу. На столе рядом с ним стоял нетронутый бокал, на коленях лежала автобиография Грэнвилля Уитлоу.
– Дядя, что ты здесь делаешь?
– Надеюсь, не помешал. В отеле с номером что-то напутали.
– Конечно, не помешал, я тебе очень рада. Но ты мог оставить мне записку и пойти спать, зачем было сидеть и читать до утра?
– Кстати, а почему ты так поздно вернулась? – Он приподнял одну бровь.
Бетани рассмеялась:
– Как будто мне двенадцать и я пришла с первого свидания.
– Это одна из особенностей родителей, Бетани, для нас дети – всегда дети. Твой молодой человек уехал?
– Его зовут Карл. Да, он уехал. – Бетани внимательно посмотрела на дядю. – Он тебе не нравится, да?
Уитлоу начал что-то говорить, потом улыбнулся.
– Это так заметно?
– Только для того, кто хорошо тебя знает. За что ты его не любишь?
