Они проходили по земле, напоминавшей Трою Шлимана, хотя это имя им было неизвестно. В древние времена Ньйор сотню раз стирали с лица земли, восстанавливали и разрушали опять. Каждый век оставлял свой пласт — слой за слоем, сформировав гигантский насыпной остров, носящий сейчас имя Тель-Манхэт, а также довольно примитивный, хотя и самый крупный на Земле город, правивший созвездиями — Ньйор.
Плотной группой, внимательно оглядываясь по сторонам, они шли по направлению к Имперской Башне по узкой авеню, пересекавшей тель по его длинной стороне. Дважды им пришлось прятаться в темных подворотнях и аллеях, чтобы избежать встречи с караулами, нервозно патрулировавшими в такую дождливую ночь, которая, казалось, для каждого ньйорца была до краев наполнена тревогой и неопределенностью.
Жители города прятались по домам, собираясь вокруг керосиновых ламп и сальных свеч. Те, кому довелось наблюдать, как раданский звездный король так по-глупому храбро въехал в крепость, рассказывали другим о том, что они видели, а также о том, что, по их мнению, может от этого произойти. Ньйорцы — циники по натуре; такими их сделала история. Они были самой жизнью приучены защищать каждый только себя самого и никого другого.
— Виканских воинов выставили из города, — мог сказать какой-нибудь наблюдательный старичок.
— Имперцы всех их убьют, — мог добавить ребенок с невинной жаждой крови.
— И раданина. Кстати, что с ним?
— Э-э-э, он уже больше из крепости не выйдет.
— Да, он слишком доверчив ко Внутренним мирам. И простоват для Ньйора. — Этой фразой, скорее всего, пожилой отец семейства закончит разговор, и вся семья уляжется спать, чтобы уже утром узнать, что же там произошло еще.
Совсем выбившаяся из сил валкийка Эрит стала сильно спотыкаться в сырой темени. Кир приказал воину:
— Понеси ее.
Воин, только из верности Ариане подавляя отвращение, закинул Эрит себе на плечи.
Наконец, Эрит сказала:
— Башня близко. В полукилометре. Даже еще ближе. — Никто из ее зрячих спутников не мог рассмотреть нависшую громаду в такой кромешней темноте это могла сделать только слепая Эрит.
Кир замедлил шаг и пошел рядом с Арианой.
— Примите мои сожаления о Торквасе, Королева.
— Если только они действительно его убили, — заявила девушка твердо, — я зажарю сердца всей этой банды.
Улыбка Кира была не видна из-за темноты.
— Ты их получишь, да будет на то воля Божья!
— И ведь он был всего лишь мальчиком, Кир… — на момент показалось, что ее голос вот-вот сорвется. Кир не хотел этого — во всяком случае, не сейчас и не здесь.
— Он был Галактоном и сыном Великолепного, Ариана.
Девушка посмотрела на него, и в случайном лучике света, мелькнувшем из какого-то окна, он заметил блеск в ее глазах — не то от слез, не то от ненависти.
— Всего двенадцать лет, — резко подчеркнула она.
— Но зато король!
Ариана помотала головой.
— Какие же все-таки мы звери, Кир! Неужели не бывает других, более гуманных методов правления?
Кир, феодальный менталитет которого хладнокровно фиксировал внимание только на том, что было необходимо выполнить, довольно категорично ответил:
— Не знаю ни одного.
Девушка что-то хотела ответить, как вдруг шедший впереди виканский воин резко остановился и поднял руку, требуя тишины. Кир поспешил к нему.
— Вон там, — сказала валкийка, — охрана у ворот башни.
В свете шипевшего под дождем факела были видны четыре веганца, прятавшихся от непогоды в арке ворот, ведущих в башню.
Кир жестом подозвал к себе виканина, несшего Эрит. Тот с облегчением снял с себя валкийку.
— Ты отдохнула, Эрит?
— Немного, Король.
— Мы видим четверых. А скольких ты чувствуешь?
Едва различимое в темноте лицо поднялось в сторону фасада огромного старинного здания.
— На этом уровне только эти четыре. Пятью этажами выше — комната охраны, там много. Пожалуй, больше десятка. Я не могу четко различить.
Кир стал на колени так, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом Эрит.
— Почувствуй меня, Эрит. Что ты видишь?
— Вы рассержены, — поежилась она.
— Да, это так, но это неважно, — безразлично подтвердил Кир, — а что еще?
— Вы хотите сражаться… убивать… — это щуплое создание вдруг охватила сильная дрожь. — Вам все еще очень больно, Король.
— Скажи, пожалуйста, достаточно ли во мне силы, чтобы командовать? Или мне следует передать команду другому?
— Нет, у вас достаточно для этого сил.
На его губах появилась мрачная улыбка.
— Ты можешь сейчас вступить в контакт с Гретом?
— Попытаюсь, Король.
Кир стал ждать. Валкийка вся напряглась, ее тело стало несгибаемым. Картинки в ее нечеловеческом мозгу формировались скоротечно.
— Грет, брат! — она чувствовала, что он где-то выше нее в необъятной темноте.
— Сестра! Скорее сюда! (команда).
От нее потребовалось дополнительное усилие, чтобы не утерять контакт.
— Он с тобой. — Это не вопрос. Значит, Грет знал сам.
— Да, со мной.
— Спроси, сколько человек охраняет их? — потребовал Кир.
— Вегане. Много. Вверху в тумане свет. — Контакт ослаб. Только одна угасающая ниточка, прокричавшая:
— Спешите!
Щуплые плечи Эрит вдруг беспомощно провисли в руках Кира. Он был тронут ее жертвой, поскольку знал, что валки в процессе длительного телепатического контакта могут истрачивать всю свою энергию вплоть до полного истощения.
Кир поднял легкую фигурку и отнес ее к Ариане. Девушка приняла ее у него и испугалась:
— Ты израсходовал ее до конца, Бунтарь?
— Нет, Королева, — ответил он коротко и сразу же отвернулся к виканским воинам, с которыми о чем-то тихо переговорил.
И вот, по его команде два воина растворились в тени слева, еще два справа. Кир засунул свой меч за воротник кольчуги таким образом, чтобы его рукоять находилась у самого затылка, и приказал оставшемуся воину остаться с Арианой и Эрит.
— Получается, я лишена права защищать саму себя? — прошептала она властным голосом Киру на ухо.
— Пока придется потерпеть, моя Королева. Ваш командующий скажет вам, когда возникнет необходимость. — И, не дав ей ответить, направился кривой улицей туда, где в пятне света от факелов находилась охрана. Его походка стала неуверенной, и пьяным голосом он стал горланить какую-то песню из казарменного репертуара веганских войск.
Вегане поднялись. Двое из них натянули свои арбалеты. Офицер вышел вперед и остановил его:
— Эй, ты там! Какого дьявола тебе здесь нужно так поздно?
Кир поднял руку, приветствуя офицера в веганской манере, и пьяно забормотал:
— Друзья! Заберите меня к себе от этого ядовитого дождя, прошу вас.
— Здесь запретная зона, — грубо ответил ему офицер. — Убирайся отсюда!
— Дайте выпить, ребята! Ради Звезды! — взмолился Кир.
Оба арбалетчика прицелились; Кир завопил с притворным, дурашливым ужасом, поднимая руки. Офицер подошел ближе. Наконец там, сзади, за шеей, пальцы Кира коснулись рукоятки меча.
— Вперед! — закричал он, и клинок уже был у него в руках. Два легких взмаха, и оба арбалетчика пали. Офицер стал звать на помощь и попытался убежать. Кир со смертельной легкостью взмахнул мечом, и через несколько секунд офицер уже лежал лицом вниз на мокрой брусчатке.
Четвертый веганец бросился внутрь башни, но был встречен обнаженными мечами двух викан. Кир резко приказал не убивать его и жестом позвал к себе Ариану и находившегося при ней солдата.
Когда все собрались в темноте арки, Кир приставил меч к горлу до смерти напуганного веганца и потребовал:
— Сколько ваших в караулке?
Солдат замотал головой, и Киру пришлось сильнее надавить на меч, конец которого еще глубже вонзился в тело веганца.
— Говори, ты же преданный солдат, — мягко потребовал он снова.
— Двадцать, — прошептал солдат.
— А где флоридцы?
— Внизу. В теле. — Испуганный воин попытался выскользнуть из-под нажима острия меча, но его спина уже упиралась в каменную стену. Его широкие от испуга глаза умоляюще уставились в направлении закрытого шлемом лица маленького воина с ужасным валком. Он вздрогнул и пожалел, что не может сотворить Звездное Знамение, поскольку не мог двинуться без риска быть тут же заколотым этим ужасным воином, одетым в странные доспехи.
Кир немного отступил, легко перевернул меч и оглушил воина; тот упал без чувств.
— Свяжите его и заткните ему рот. Для этого вполне сгодится его снаряжение. — Он слегка усмехнулся. — Настанет день, когда радане и викане сложат об этом балладу, — пошутил он, чтобы внести некоторую разрядку в ту нервную напряженность, которая охватила каждого из них.
«А как, Великий Магистр, следует поступать с магами, которые оскверняют древние знания?»
