— Да бросил я после реомоложения.
— А зря. Хоть немного, да расслабляет.
— Надолго на станцию?
— Отлежимся, нервы полечим, да опять вниз пойдём. Дня три точно дадут. Генерал обещал. Как бы на Прат не кинули, вот где кровищи.
— Неужели на Мах-ми легче?
— Последний год — спокойнее стало. И последние два рейда.
— Это потому, что торговцев оружием в системе поджали. Говорят, Мерис собаку свою бешеную выпустил. Теперь повстанцам тупо нечем вас доставать.
— Сам слышал?
— Когда на Мах-ми стояли и рекрутов набирали, человечек один написал из наземных. Говорит, приказ был, чтобы ушли и под ногами не путались. Кто в системе лютует никому не сказали, но по сектору прокатилось, что, мол, она.
— Может, и так. Но нам и такая передышка — в радость. Вот ты давно в отпуске был? Поди на Севере ещё?
Астахов мотнул головой.
— Вот то-то и оно, — Хантер затянулся и стукнул по дверной мембране. Поднёс к губам браслет. — Щас зайду, — предупредил он кого-то внутри. — Кто не спит — шкуру сниму. Вы хоть под утро уже угомониться можете?!
— Бешеные они у тебя, — усмехнулся Астахов.
— А чего им? Пацаны молодые. Пока летели сюда — выспались. Хотел в спортзале загонять — так справься ты с ними. Кони. И страха ещё не знают пока настоящего.
— Друзей не теряли?
— Друзей — пачками. Детей не теряли. Семью. Нету у них никого, кроме меня. Вот разве что — я сдохну.
— Сплюнь.
— Да ты чё — на станции плюнуть! Марвин узнает — убьёт! Она ж ему как баба — станция его.
Хантер расхохотался и, предупредительно стукнув по дверной мембране, ввалился внутрь.
Мастер-сержант Астахов постоял, слушая тишину.
Станция спала. Самый крепкий сон — перед побудкой. Ладно. Завтра, может, медики ещё чего скажут.
Хотя… толку-то? Даже если он не ошибся и парень реально годится для Академии… Туда сейчас без пилотского стажа вообще не берут.
Надо хотя бы год налетать. Война. Благонадёжность важнее способностей.
Гайки затянули, когда на Юге появились пилоты-перебежчики. Как раз такие вот первогодки, что вылупились из Академии Армады и провалились сразу по грудь в кровь и кишки.
И побежали сдаваться. Думали, на Экзотике — чище.
А оно — не чище. Оно просто иначе. И потому ему своих надо научить выживать здесь, а всё остальное — уже потом.
Хорошо хоть пилота-инструктора пообещали выделить. Сначала-то хотели своими силами обойтись. А какая квалификация у «утюгов» вроде Илинга? Касим покрепче, ну так его не заставишь, он Марвина возит.
Астахов щёлкнул по браслету, открывая письмо из учебного центра. Пилота звали якобы Перус Эрг. И, судя по откровенно идиотскому сочетанию звуков, имя было фальшивое.
Подстраховался кто-то из ветеранов?
Мастер-сержант пробил это «имя» по спецоновской базе и удостоверился — точно фальшивка. Значит, пилот уже дослужился до пенсии, биографию ворошить не хочет, а эрго нужны.
Ну хотя бы летать умеет, раз выжил.
Пенсионер — это как раз неплохо. На Юге с инструкторами негусто. Брать вынуждают, что есть: отставников, списанных по здоровью.
Надо же — Эрг… Придумал же.
Астахов знал, что пилоты часто сокращают и коверкают имена, не желая светить своё прошлое. Чтобы непонятно было, каких кто корней и с какой планеты.
Он посмотрел на браслет. До побудки оставалось минут пятнадцать. Следовало поднять рекрутов пораньше. А то столпятся перед туалетом, ташипы.
Мастер-сержант открыл дверь в каюту и включил свет:
— Подъём! Полчаса на сборы! Кто опоздает — останется здесь!
Глава 15
Повезли рекрутов на уже знакомой шлюпке, эльке, как назвал её в прошлый раз Астахов.
Как только расселись, раздался голос пилота:
— Кислородные маски надели! Все, кроме Стоуна! Рэм Эффри Стоун есть? Иди сюда!
Рэм даже сначала не понял, что это его вызывают. Пока сосед не толкнул в бок.
Пацан, умеренно недоумевая, отстегнулся и стал пробираться в «голову» шлюпки.
Рекруты косились: кто с удивлением, а кто и со злостью. Луди даже ногу в проход выставил: может, запнётся «любимчик сержанта»?
— Подстригся бы лучше! — огрызнулся Рэм. — Чучело патлатое.
И перешагнул ногу.
Пилот сидел слева. Один. Второй ложемент пустовал.
Он был в компрессионке, но без шлема, и Рэм узнал вчерашнего знакомца Астахова — Касима.
— Здравствуйте, — сказал он.
— Компрессионку умеешь? — спросил тот без церемоний. — Одевайся.
Рэм удачно сунулся под второй ложемент, сообразил, как открыть люк под сиденьем, оделся, стараясь не путаться в кусках формы.
На него сейчас вытаращились все, кто сидел в шлюпке, и ничего ронять было нельзя.
— Справа твоё место, — поторопил Касим. — Пульт работает в режиме дубля.
Он посмотрел в удивлённую физиономию Рэма и пояснил:
— Символы горят красным. Ты повторяешь мои движения. Удачно повторил — символ позеленеет. Понял?
— Да.
— Не «да», а так точно.
— Так точно, — согласился Рэм.
Сердце заколотилось: что, вот так просто можно сесть и?..
Он опустился в ложемент, нащупывая крепления.
— Готов? — спросил Касим. И голос его пошёл через динамики. — Все маски надели? Астахов, проверь!
— Все, — отозвался мастер-сержант.
— Тебя как по имени? — спросил пилот.
— Рэм.
— Видишь экранчик справа? Маски — твоя работа. Как и связь. И стрельба. Ты на месте второго пилота сидишь, усёк?
— Так точно.
— Если я к тебе по имени обращаюсь, можешь уже не по уставу. Продублируй меня сейчас. Проследи, чтобы рекруты надели маски.
Рэм кивнул. Он видел на экранчике весь салон. Только сержант был без маски.
— Мастер-сержант Астахов без маски, — доложил он.
— Ему можно.
— Значит, все.
— Тогда выносишь руку сюда. Вот так. Панель увидел? Это транквилизатор. Тебе надо, чтобы личный состав спал во время полёта. Даёшь им подышать транквилизатором. Запоминай, что я скажу. Потом будешь делать так же.
Касим нагнулся и сам глянул на экранчик, справа от Рэма.
— Молодцы, — оповестил он рекрутов. — А теперь — вдох. Выдох… Ещё вдох. И спать. — Он улыбнулся Рэму. — Полетели, что ли?
— Полетели, — пацан несмело улыбнулся в ответ.
И тут же символы на панели и вокруг головы Касима словно взбесились. Они мигали, гасли, изменялись в какой-то бешеной пляске.
При этом сам пилот совершенно не напрягался. Руки его скользили плавно, лениво, но и без дела не лежали.
Астахов делал буквально два-три движения во время полёта, а этот чего творит? А зачем? Прямо цирк какой-то!
Рэм не торопился ничего повторять за замысловато движущимися руками пилота. Он присматривался.
Наконец уловив смысл и ритм в движениях, пацан выкинул руку вперёд. Немного резко, но символ мигнул зелёным.
— Ой, хитрый какой! — засмеялся Касим. — Пробуй повторить движение полностью? Не элемент? Ну? — Он обернулся к Рэму.
Тот медленно развернул ладонь и провёл над пультом вправо и вперёд. Но символы не загорелись.
— Правильно, — улыбнулся Касим.
— Но ведь не загорелись?
— Но я-то ничего не делал. Ты должен повторять за мной. С запаздыванием не больше, чем в треть секунды. Иначе — тоже красный. Приготовься! Включаем двигатели разгона.
Рэм провёл рукой, копируя жест пилота.
— Не-а, не попал, — фыркнул Касим и вырубил двигатели. — А давай ещё раз?
— Эй, вы там? Вы играться или лететь? — возмутился Астахов.
— Юрген, подыши транквилизатором и поспи, а? Ты сам мне его подсунул!
— И чего теперь? Висеть будем? Нам же ко времени надо!
— Да мы-то успеем, — заржал пилот. — А ты, если торопишься — иди пешком! Я ж тебя не… Не-а. Резче рукой. Вот так. Видишь, справа панель — это маршевые двигатели. Их надо сразу на разогрев ставить. Разгонные — активация, маршевые — разогрев. Одним и тем же движением.
