class="p1">— Ага.
Ригер стоял в каюте главного биолога, женщины с фамилией Фримен. Посветив фонариком вокруг, он не увидел ничего необычного. Должно же хоть что-то остаться. Даже несколько капель крови успокоили бы.
Здесь так чертовски тихо, так чертовски пусто.
— «Первый»! Сюда! — позвал по коммуникатору Канг.
Ригер выбежал в коридор. Канг рискнул войти в пункт центрального управления. Его освещение было направлено на фигуру, прижавшуюся к панелям. Кто бы это ни был, он был одет в жёлтый э-сьют и пузыреобразный шлем. Старьё по сравнению со ящерокожей команды «Космо».
— Кто он такой? — спросил Ригер.
— Не знаю. Не могу добиться от него ничего, кроме бессмыслицы.
— Сканирование должно было засечь жизненные показатели.
— Да, — сказал Канг. — Должно было.
Внутри шлема немигающие глаза мужчины средних лет были огромными и белыми. Его лицо искажала боль или ужас, губы дрожали. Каждый раз, когда он начинал говорить, речь быстро становилась непонятной.
— Ты можешь его вмазать?
Канг кивнул. Он достал из аптечки шприц и нашёл разъем на костюме мужчины. При передаче лекарства раздалось тихое шипение. Мужчина тут же расслабился. Он медленно моргнул и облизнул губы.
— Вы… вы получили сигнал бедствия?
— Да, — сказал ему Ригер. — Кто вы такой? Что здесь произошло?
— Пилан, — выдавил он, его взгляд был вялым и остекленевшим. — Геофизик, проект «Звёздный свет».
— Я Ригер, а это док Канг. Мы из ГК «Космо».
— Глубокий Космос, а? Парни из Глубокого Космоса. — Его лицо дёрнулось, будто его встряхнули. — Это… это… там столько всего. Это Хенли, понимаете. Джордж Хенли. Мы с Джорджем были друзьями. Это место, древний город у пересохшего ущелья, нашёл он. Тут-то всё и началось. Это были фитериане. Несомненно. Мы… мы всегда полагали, что фитериане вымерли из-за климатических катаклизмов. Но это оказалось неправдой. Нет, нет, нет. Джордж доказал. Причина вымирания… это была реликвия. Останки, которые Джордж нашёл погребёнными в руинах. Останки… Боже милостивый…
Ригер и Канг стояли на коленях рядом с ним.
— Какая реликвия? — Ригер должен был знать. — Скажите мне.
Пилан дышал тяжело, почти задыхаясь. На шее у него вспучились жилы толщиной с корни молодого дуба.
— Этот город… Он был покинут шестьдесят тысяч лет назад. Тогда всё и случилось, понимаете. Вымирание. Джордж нашёл останки. Вот почему она вернулась, эта сущность — Йиггура, Йигграт… У фитериан для неё было много названий. — Теперь Пилан рыдал, его взгляд метался по сторонам. — Реликвия… всему причиной реликвия… старая, как сама вселенная, бедствие древнее, как Большой взрыв, изначальное порождение космоса. Вы что не понимаете? Вы не понимаете, что уже поздно? Оно здесь! Оно уже здесь! Оно наблюдает за нами, взывает к нам!
— Доктор Пилан, вам нужно успокоиться, — сказал ему Канг.
— Он бредит, док, — сказал Ригер, качая головой. — В его словах нет никакого смысла.
Пилан напрягся:
— Чёрт возьми, послушайте меня! Фитериане поклонялись этой штуке! Реликвия была для них святыней! Когда Джордж нашёл её в развалинах, пришёл Йигграт! Тёмная материя проникла в видимый спектр! Теперь Он здесь!
— Он чертовски истеричен, — сказал Ригер.
Пилан вскочил на ноги. Дёрнулся в одну сторону, в другую. Он трясся и содрогался, вибрируя быстро, как пневматический молоток. Казалось, что человеческое тело не может так двигаться. Он трясся всё быстрее и быстрее, пока не застучал ботинками по обшивке пола.
— Что с ним происходит, чёрт возьми? — спросил Ригер.
— Я… я не знаю, — это было всё, что мог сказать Канг.
Пилан выглядел как человек, которого медленно убивают… электрическим током. Он держался за два модульных стола, пока по нему всё быстрее и быстрее прокатывались клонические судороги. Голос, высокий и дрожащий, звучал исступлённо:
— Экосистема для э-э-этих сущностей… т-т-т-тёмная материя… великий спиральный разум… рождённый гравитационной силой… антивещество в вихре субатомных частиц… вывернутое антитворение, абсолютный негатив… оно может… оно может… оно может быть расщеплено теоретически, эмпирически, м-м-м-математически… вывернутые тени… беспросветное спиралевидное сознание… Вы понимаете? Вы понимаете? Голоса… Боже, помоги нам… голоса… семь… оно приспосабливается, оно ассимилируется… оно ускоряется… оно расширяется… восемь… восемь целых три десятых один-пять-семь десятых девять-три… да, да, я слышу, я слышу! Алчущая звёздная медуза… вырвалась из гробницы… Настало время выворота, скот, прими меня, узри меня и вглядись в первозданные расколотые пустоши хаоса! Пять… пять… пять… шесть… семь три… девять целых три десятых в квадрате… точка шесть точка шесть точка шесть точка шесть точка шесть шесть шесть ШЕСТЬ ШЕСТЬ ШЕСТЬ ШЕСТЬ ШЕСТЬ ШЕСТЬ ШЕСТЬ…
Раздался громкий, мясистый всплеск, обильное влажное извержение крови и тканей. Пилан подлетел в воздух. Его костюм, увеличившись в несколько раз, издал ужасный, ужасный хлопок, как надутый гелием воздушный шар за микросекунду до взрыва.
Энвиросьют упал на пол со влажным, студенистым звуком, как желе в пластиковом пакете. Внутренняя часть шлема была забрызгана ярко-красным. В его содержимом невозможно было узнать человека. Оно плескалось и перекатывалось. На швах костюма блестели капли крови.
Явно ни на что не надеясь, Канг тут же направился к э-сьюту. Потянул за герметичные замки и расстегнул костюм. Вскрикнул, когда его чуть не поглотила хлынувшая волна красной, слизистой каши анатомии Пилана.
Ригер поднял медика на ноги.
— Он… он как будто он подвергся какому-то сильному перепаду давления, — визгливо сказал Канг.
Всё что Ригер действительно мог сделать — доложить об этом. Но когда он попытался, возникли помехи. Вязкая, гудящая, перекрывающая статика, которая необъяснимо беспокоила. Она звучала как тихие потусторонние вдохи и выдохи, словно прямо под ним что-то было. Словно Ригер слышал дыхание планеты.
— Понять не могу, — сказал Канг. — Десять минут назад связь работала просто отлично.
Ну да, так оно и было, разве нет? Ригер хотел это сказать, но не осмелился. Он был за старшего, и должен был действовать соответственно. Теперь у него буквально мурашки бежали по коже, и это не имело никакого отношения к случившемуся с Пиланом. Это было нечто другое, нечто более глубинное. Инстинктивный вид страха. У Ригера было ощущение, что за ними наблюдают, холодно оценивая нечеловеческим разумом, который был ледяным и жестоким.
— Прямо… прямо за холмом есть гора чистой меди, док. Её засекли датчики. Она может сыграть злую шутку со связью.
Канг кивнул, хотя, очевидно, на это не купился.
Ригер снова попробовал подключиться, и на этот раз помехи были такими пронзительными, что заболели уши.
— Мне это не нравится, — сказал Канг.
— Мне тоже, док.
Он пытался вызвать Силандера и Уайза. Сначала был просто мёртвый эфир, и его сердце заколотилось.
— Да, «Первый». Силандер на связи.
Слава Богу.
— Вы оба нужны мне здесь прямо сейчас. Мы заканчиваем зачистку и направляемся к Барту.
