— И что все это значит? — спросил кто-то.
— Можно быть абсолютно спокойными. Эта тайна так и останется тайной для всех, — ответил Самум. — Мне кажется, в этом есть еще один знак. Эскадра гаюнов вышла из прыжка и приближается к планете.
— Наши действия?
— Сопротивляться составу нескольких дивизий, солдаты которых пройдут частым гребнем не только через всю пустыню, но и перетряхнут при необходимости планету, мы не можем. Рассредоточиваемся и начинаем играть в прятки. Вы знаете, что нас эвакуируют после того, как разгромят космическую группировку противника. Постараемся выжить и встретиться вновь. Если не получится, то остается только подороже продать свои жизни. По машинам, — отдал нетрац свой последний приказ.
Люди забегали, устраиваясь на сиденьях в кабинах песчанок и топтеров. Вездеходы один за другим веером расходились от точки стоянки. Кто уходил в мертвые горы на юге, где в одной из пещер, с прошлого рейда, остался законсервированным катер-невидимка. Другие устремились через пустыню, мимо бывшего концлагеря, к ущельям с ледяными источниками и зеленой травой. Вскоре на площадке осталась одинокая машина с распахнутой дверцей и человеком, стоящим рядом и будто не знающим, куда ему идти.
Психолог решил остаться в пустыне. Об использовании в период проведения широкомасштабной армейской операции топтера не могло быть и речи. Воздушная разведка противника плотно обложит зону поиска. Ни о каких полетах над ней не стоило даже мечтать, тем более что задача у диверсанта была противоположной. Ему было необходимо как можно естественнее попасть в плен к охотникам.
Самум прекрасно знал, что человек, оказавшийся на ровной, как стол, местности, чувствует себя неуютно, всегда стремится найти укрытие, даже тогда когда ему ничего не угрожает. Пещерного атавизма, когда любая преграда между ним и окружающим пространством является защитой, диверсант был полностью лишен. Спрятаться на равнине для него было ничуть не сложнее, чем в лесу или в горах.
Вражескому наблюдателю не менее сложно обнаружить скрывающегося противника на равнине, чем в лесу или в горах. Не за что зацепиться взглядом. Унылое однообразие наблюдаемой поверхности быстро утомляет глаз, допускает пропуски на местности.
Подняв в воздух топтер, он направил его в сторону уничтоженного гаюнами оазиса, где в прошлое посещение Сохара группой под руководством Шамана была сделана закладка продуктов питания и боеприпасов. Ни в том, ни в другом Самум не нуждался. Только совершив посадку, он понял, что в месте, где раньше проживали люди, ему легче думалось и было более комфортно. Подсознание сыграло с опытным психологом маленькую шутку. Здесь тоже была защита. Сейчас он находился под защитой эгрегора, пусть созданного инопланетным разумом, но разумом родственным, понятным и воспринимаемым психикой и волновой энергетикой человека.
Пустыня не поглотила место бывшей деревни. У подножья уничтоженных огнем черных стволов деревьев уже пробились редкие кустики зеленой травы. Похоже, Хоп-ша, дух жизни пустыни, вернулся, как они его и просили, сидя плечом к плечу на бархане. Нетрац заглянул в колодец. Поверхность песка, скрывающая ящики с продуктами, боеприпасами и оружием, была сырой. Сущность восстановила разрушенный взрывом водяной пласт. Вода, поднявшаяся к поверхности, давала жизнь сохранившимся семенам, медленно оживляя оазис.
Диверсант сел в середину площадки, где обычно собирались сохарцы перед сном, чтобы призвать на ночь Кез-Хека, духа охраны и покоя. Быстро войдя в психо-волновой режим места, едва слышно забормотал программу-заклинание. Спустя несколько минут он почувствовал присутствие появившейся сущности. Ночной страж оазиса не был агрессивным. Он мог предупредить об опасности, вовремя разбудив мирно отдыхающих людей, отвести взгляд врагов, которые не заметят жилья и пройдут мимо, усыпить подползшую к ребенку змею. Теперь Самум мог быть абсолютно спокоен. Даже не прибегая к маскировочным ухищрениям и собственным навыкам, охотники не представляли для него никакой опасности. Древние знания обеспечивали ему неприкасаемость лучше, чем технические достижения цивилизации в области маскировки.
Нетрац поставил себе целью свернуть сеть, которую обязательно раскинут охотники, вызывая огонь на себя. При удобном варианте, не вызывающем подозрения, позволить себя захватить. В его плане была еще одна цель. Свернутая сеть позволяла членам его группы ускользнуть из плотного кольца облавы. Технические средства обнаружения охотников его тоже мало беспокоили. Его страж своим полем способен забить любой диапазон следящей аппаратуры, не исключая и масс-детектор.
Спустившись в колодец, он разгреб слой песка. Ориентируясь по маркировкам ящиков, вскрыл один, где хранились самые смертоносные игрушки Колдуна. Три мощных заряда торлита, по килограмму каждый, свободно уместились в заплечном рюкзаке диверсанта. Вновь замаскировав закладку, нетрац выбрался на поверхность и десантным ножом вырыл небольшую ямку в центре деревенской площади. Извлеченный грунт он ссыпал в небольшой мешочек, положил его в нагрудный карман. Кез-Хек мог не последовать за человеком, так как являлся охранником оазиса, далеко от него не отлучался, предпочитая спать днем. Наличие горсти земли, которую уносил с собой человек, помогало заставить его следовать за ее носителем. Сделать это было сейчас еще легче, так как в оазисе отсутствовали люди, которых нужно было охранять.
Несколько минут программ-заклинаний, использованных нетрацем, заставили Кез-Хека сопровождать диверсанта, покидающего оазис.
«Прав был Шаман, изучая древние традиции народов, — собираясь в путь, подумал психолог. — Чем-то все это похоже на традиции древних землян».
Люди, уходя на войну или отправляясь в длительное опасное путешествие, обычно брали с собой горсть земли. Это, как говорил Смирнов, было не только символом успешного возвращения, но и тем, что уходящий захватывал с собой частичку силы клана, а значит, и оберегающих его духов.
Сейчас Кез-Хек находился рядом, и эта страховка давала уверенность диверсанту в успешной реализации его планов.
Самум поднял свой топтер и полетел в сторону каменистой равнины. Он справедливо полагал, что именно ее плотная поверхность привлечет пилотов транспортников совершить там посадку для высадки десанта.
Тем временем в систему Хохайя входила группировка космических сил империи. Тридцать восемь крейсеров и эсминцев сопровождали десяток десантных транспортников, доставивших к Сохара стотысячный экспедиционный армейский корпус. Адмирал имперцев торопился. Получив приказ как можно быстрее вернуться к основным силам флота, он и не собирался находиться в пространстве над планетой ни одной лишней минуты. Успокаивало командующего еще и то, что патруль охраны, в составе четырех эсминцев, спокойно висел на орбите. Его доклад подтвердил факт отсутствия противника, и адмирал приказал десантным кораблям с ходу идти на посадку.
