Однако, прежде чем он закончил произносить свою речь, в луже света, отбрасываемого факелами у ворот, появились Ходдан и его отряд.
Высоко задрав голову, Тал взревел в соответствии с инструкциями командира:
— Пленные! Мы, оставленная в засаде группа, захватили пленных! У этих людей потрясающая информация. Скажите лорду Геку, что ему стоит выслушать их немедленно. Не теряйте времени! Дело срочное!
Ходдан играл роль одного из пленников на случай, если кто-нибудь, посмотрев сверху, заметит, что он сидит верхом, как человек, которому это занятие в новинку. Пусть лучше подумают, что он ранен в бою.
Ворота со скрипом открылись, и защитники чести дона Лориса проехали внутрь. Они не выказали никакого ликования, поскольку Ходдан пообещал собственноручно засунуть копье в глотку тому, кто раньше времени выдаст врагу его план. Ворота закрылись. К вновь прибывшим подбежали слуги, чтобы забрать лошадей. Существовала опасность, что люди Гека распознают чужаков, но, скорее всего, для проведения сегодняшней операции он нанял дополнительный отряд солдат, так что сейчас в замке полно новых лиц.
— Отличное сражение, верно? — прорычал древний, давно ушедший на покой вассал, радостно размахивавший бутылкой с вином.
— Отличное, — не стал возражать Тал.
— Хорошая добыча, точно? — провозгласил старикан, глядя на них поверх голов более молодых солдат. — Как в старые добрые времена?
— Лучше! — заверил его Тал.
Именно в этот момент появился камердинер молодого лорда Гека.
— Кто тут болтает о пленниках, которые могут сообщить интересные новости? О чем речь?
— Дон Лорис! — выкрикнул Тал. — Да здравствует леди Фанни!
Ходдан старательно прицелился и открыл огонь из своего станнера — третьего за сегодняшнюю ночь. Веселья во дворе поубавилось, поскольку участники праздничной конференции полегли на землю, словно над замком пронесся яростный ураган.
Следом за Ходданом начал стрелять Тал. Остальные члены отряда с воинственными воплями целились во все живое и подающее признаки жизни.
— За леди Фанни! — взревел Ходдан и соскочил с лошади, мимолетно подумав, что его суставы скрипят не хуже старых замковых ворот.
Его воины тоже спешились и, забыв обо всем на свете, палили из станнеров. Оружие, которое не убивает, не накладывает на человека никаких особых ограничений. Если вы и попадете в кого-нибудь не того, возможно, ему это не понравится, но ведь рано или поздно он снова придет в себя. Так что соратники Ходдана обрушили на противника такой сокрушительный огонь, что, будь у них в руках смертоносное оружие, они без проблем положили бы всех защитников замка.
Повсюду раздавались крики боли и страха. Многие вассалы лорда Гека пытались спастись бегством, иные пробовали отбиваться оказавшимися совершенно бесполезными мечами и копьями. Бой занял всего несколько минут, и вскоре Ходдан, хромая, направился к замку на поиски леди Фанни и лорда Гека. Рядом храбро шагал верный Тал. Вслед за ними с радостным ликованием мчались люди дона Лориса, которые без малейших колебаний пускали в ход свои станнеры.
Неожиданно Ходдан услышал возмущенный визг Фанни и поспешил на ее голос. Вскоре они увидели, что лорд Гек собирается спустить девушку на веревке из окна. Вне всякого сомнения, он намеревался последовать за ней и завершить свое черное дело по дороге.
Перекосившись, как от зубной боли, Ходдан вскричал:
— Послушай, приятель! Мне сказали, что я буду обесчещен, если не сражусь с тобой…
Юный Гек вытащил меч и бросился в атаку. В глазах у него полыхал огонь отчаяния. Брон положил его одним выстрелом из станнера.
Примчался один из солдат Ходдана.
— Сэр, — задыхаясь, проговорил он, — мы стреляем через окна в здешний гарнизон, и нам удалось загнать их в угол. Те, что еще в состоянии шевелиться, думают, будто их товарищи мертвы, и хотят сдаться. Соглашаться?
— Разумеется! — раздраженно ответил командир. — Тал, найди для леди Фанни какую-нибудь одежду, что-нибудь практичнее, чем легкая ночная рубашка. А потом можете немного пограбить — только подойдите к вопросу разумно. Даю вам полчаса. Затем будем уносить отсюда ноги. Ты меня понял?
— Я сама займусь своим костюмом, — сердито заявила леди Фанни. — А ты, пока я одеваюсь, перережь ему глотку.
Она кивком показала на валяющегося без сознания на полу лорда Гека и исчезла за дверью.
Ходдан догадался, что Гек приготовил изысканный наряд для своей упирающейся и вопящей от негодования невесты, которую он выкрал из родного гнезда. Фанни, естественно, наденет платье, да еще получит мстительное удовольствие.
— Тал, — сказал Ходдан, — помоги мне засунуть этого типа в какой-нибудь чулан. Не буду я его убивать. Я от него не в восторге, но сейчас мне вообще мало кто нравится — с какой стати я должен отдавать ему предпочтение?
Тал вытащил бесчувственное тело юного дартианского лорда в соседнюю комнату. Ходдан закрыл дверь на замок, а ключ положил в карман.
И тут появилась леди Фанни. На ней было великолепное платье с кружевами и роскошные драгоценности. Гек, по-видимому, рассчитывал после свадьбы добиться ее расположения дорогими безделушками и не жалел денег.
Тем временем замок наполнили самые разнообразные звуки. Иногда — не слишком часто — слышались одиночные выстрелы станнеров. И восторженные вопли — скорее всего, отряд преследователей отправился получать жалованье за спасение леди Фанни. Тут и там раздавались женские крики, переходящие в радостный смех.
— Нет необходимости говорить, что я тебе благодарна, — с достоинством заявила леди Фанни, — однако я все-таки это скажу.
— Ерунда, не за что! — вежливо ответил Ходдан.
— Что же ты намереваешься делать дальше?
— Полагаю, мы спустимся во двор, где остались наши лошади. Я сяду на одну из них, — надеюсь, она будет стоять спокойно. И еще, — мрачно добавил Ходдан, — я мог бы съесть яблоко. Я не ел с тех пор, как корабль приземлился на Дарте. У меня складывается впечатление, что местные жители не хотят меня кормить, чтобы впоследствии иметь возможность без малейших угрызений совести перерезать мне глотку. Так или иначе, через полчаса мы покинем замок лорда Гека.
Леди Фанни с сочувствием посмотрела на молодого человека.
— Замок сдался, — запротестовала она. — Ты его захватил. Разве ты не собираешься его удерживать?
— Здесь слишком много неприятных типов, — сказал Ходдан и махнул рукой в неопределенном направлении, — у которых есть веские основания не испытывать ко мне большой любви. Они не станут скрывать свои чувства, когда немного придут в себя. Я намерен избежать объяснений. Рано или поздно защитники замка сообразят, что даже станнеры не могут стрелять бесконечно. Мне бы не хотелось оказаться поблизости, когда они это поймут.
