— Ты ведёшь себя, как последний неврастеник… — отвернулся, презрительно и жё-стко процедив эти слова сквозь стиснутые зубы.
— Идите, ищите его… Он среди пленных, занятых на расчистке города… Всего в квартале отсюда… Там я видел его последний раз… Вы узнаете его, сразу узнаете: он там один такой… — Джейк осторожно коснулся покрасневшей после удара щеки, добавил усталым голосом:- Идите, я хочу побыть один… У меня болит голова… Мне плохо…
Барклиф стоял к нему спиной, заложив пальцы за ремень пояса. Это была поза глубоко задумавшегося человека. И Джейк, решив, что полковник не расслышал его слова, повторил снова, уже настойчиво и требовательно:
— Ну, идите же! Я ведь рассказал вам, где его найти… — и добавил в надежде по-злить полковника:- Желаю вам найти его живым, что маловероятно…
Барклиф повернулся к нему одним стремительным движением, быстрым и по-кошачьи ловким. В один миг очутился перед Джейком, наклонился вперёд, уперев-шись коленом левой ноги в матрас, а правой рукой — в спинку кровати, приблизив своё лицо к лицу Джейка настолько, что тот увидел своё отражение в зрачках пол-ковника, в зрачках, горящих живой, уничтожающей всякое непокорство яростью. Прошептал, обжигая дыханием:
— И ты поможешь мне, так ведь?!.. Поможешь, и никуда не денешься… Поможешь распознать его…
Джейк ждал удара, как продолжение этого движения, внутренне сжался, напряг мышцы, готовясь к отпору. А сам испугался, испугался этого человека и возможной боли. Но при этом совсем не подал виду, даже не моргнул, не отвёл глаз, выдержал яростный, уничтожающий взгляд полковника и даже произнёс с нескрываемым протестом:
— Я и так уже достаточно помог вам, полковник Барклиф. Ваши семейные дела — ваши дела! К тому же вам меня отсюда не выдернуть, это не в вашей власти.
— Ну, это мы ещё посмотрим! — Барклиф выпрямился, поправил ремень, китель, взглянул на часы на левом запястье, сказал, направляясь к выходу:- Я приду ещё…
"Ну, конечно! Будем ждать с нетерпением!" — подумал Джейк с ироничной усмеш-кой, проводив гостя глазами.
Они с медсестрой опять буквально разминулись. Барклиф вышел, а через считан-ные минуты пришла медсестра с обедом и со шприцем. Эта странная скрытность полковника заставила Джейка задуматься, но думал он не долго, до тех пор, пока не стал действовать наркотик, а после укола хочется лишь одного: спать…
_________________
— На территории города занято восемь групп пленных. Мы обойдём с тобой всех. — Говорил полковник таким голосом, будто он уже всё рассчитал наперёд, не дожида-ясь согласия Джейка. — За тот шестичасовой перерыв между дозами мы многое успе-ем…
— Мы? — переспросил Джейк с таким видом, будто не понял, о чём речь.
— Мы! Я и ты! Ты, Тайлер, едешь со мной! Это не обсуждается! — Барклиф совсем не удивился этому вопросу.
— Никуда я не поеду! — Джейк вскочил на ноги, так, чтоб видеть глаза полковника. — Я уже говорил вам, вы и так его узнаете, без моей помощи. Должны узнать… — доба-вил с сомнением. Понял, что может и ошибаться. Если восемь бригад военноплен-ных, это же сколько народу. И там, среди них, нужно отыскать всего одного чело-века. Одного! Но, как на зло, того, кого ещё раз видеть Джейк совсем не хотел. Лей-тенанта Барклифа… Достаточно и той, последней встречи… Опять ещё одно напо-минание о прошлой жизни. Нехорошее, вызывающее недобрые воспоминания, тя-жёлые до боли…
— Поедешь! — Барклиф выдохнул это слово сквозь стиснутые зубы, яростно сверк-нул глазами, но всё же остался сидеть на краю кровати.
— Никаким распоряжением меня отсюда не выпустят. Это боксированная камера. Уверен, что сам Марчелл своим приказом упёк меня в эту клетку.
— Я в состоянии всё устроить! Никто ничего не заметит! Я могу… — Барклиф не договорил, осёкся, понял, что говорит что-то запретное.
— Вот именно, не заметит! — выкрикнул Джейк со смешком. — Каждый раз вы прихо-дите так, чтоб о вас не знала ни одна медсестра. Тайно, да?! Все ваши действия — тайна! "Никто ничего не заметит!" Так, да!? Вы скрываете от всех, что ваш сын — ниобианин… Есть чего стыдиться! Да и ко мне запрещены все посещения. Я знаю об этом! Знаю! Все ваши визиты — тайна! Уверен, вас-то не накажут. Вы, господин полковник, всё предусмотрели. Если что случится, крайним останусь я один. А попытка к бегству — это расстрел на месте, без суда и следствия…
— Да никто тебя не тронет! Я же сказал, никто ничего не узнает! — Спокойствие Барклифа было на грани срыва. Ещё немного — и вскипит. Упрямство Джейка его раздражало. — Разве ты не хочешь покататься по городу, отдохнуть от этой камеры? Возможно, это будет последний выходной в твоей жизни… И ты отказываешься от него с упрямством барана…
— О, так это единственное, что вы обещаете мне взамен за мою помощь? — Джейк хмыкнул разочарованно, двинул подбородком, будто сказать хотел: "Вот это да!"
— А чего ты ещё хочешь? Свободы? — Барклиф рывком выпрямился, видимо, устал смотреть на Джейка снизу вверх.
— А почему бы и нет? — Джейк был одного роста с полковником, смотрел ему прямо в глаза, старательно скрывая волнительную дрожь слабо промелькнувшей надежды. Это был шанс, крошечный шанс выбраться отсюда. Ведь от полковника можно сбежать в любой момент, главное — вырваться отсюда, из этой проклятой камеры, из этого Центра. Подальше от врачей, от допросов, от уколов. Ради этой надежды, ради этого шанса можно пойти на многое, и многим рискнуть…
— Ну и замашки у тебя, сынок! — Барклиф впервые за всё время их знакомства улыбнулся, улыбнулся с уважением и даже без иронии. — Я могу сделать кое-что, у меня среди обслуживающего персонала немало знакомых, но об организации твоего побега и речи быть не может. Максимум, что я могу сделать, — это шестичасовая прогулка по городу. Больше ничего! И не мечтай! — Он угадал тайные, ещё призрач-ные мысли Джейка, остановил его разом помрачневшим взглядом.
— А чем вы рискуете? Тёплым местечком в Отделе? Оно стоит жизни близкого вам человека? — Джейк снова стал резким, каким был в первые дни их знакомства. Рез-ким, с мстительным блеском в глазах, и острым на язык.
— Я не состою в Разведке, да будет тебе известно. Я в этом городе чуть больше недели. — Оскорбился Барклиф или нет, было не ясно, лицо его осталось спокойным, но от Джейка не ускользнула малоприметная горечь в голосе полковника, и вместе с тем усталость и разочарование. — И терять мне нечего!.. Дальше передовой всё равно не пошлют… А куда уж дальше-то?.. И так уже в пехоте…
— Так вы не из Отдела? — Джейк чуть не присвистнул от удивления. — А почему то-гда…
— Потому! — довольно резко перебил его Барклиф. — Я состоял в ОГБ до начала во-енных действий. Но потом меня выперли оттуда из-за какой-то ерунды. Оно и по-нятно. Судьба предателя и изгоя едина для всех, без национального различия. Сна-чала ты нужен всем, и тебе готовы наобещать многое, но потом… Потом тебя вы-брасывают за ненадобностью. Или из боязни нового предательства, как это было со мной… Я же для них всё ещё ниобианин… Найти повод недолго… Тебе никто ни-когда не будет доверять, как раньше. Ни свои, ни чужие… В этом мы с тобой даже чем-то схожи, ты не находишь, а, ниобианин? — Усмехнулся Барклиф, смерив Джей-ка взглядом с головы до ног. — Мы ведь оба с тобой предатели…
