Он кивнул. Тена смутилась, а затем осторожно провела рукой по его голове, как бы благословляя его.
– Я буду скучать по тебе, – произнесла она. – Ты был такой же беспомощный, как мои детеныши, когда тебя принесли сюда. По-моему, ты сможешь победить яд.
Беван пожалел о том, что ему недостает такой же уверенности. Тена стояла рядом, пока он не опустошил миску. Свет угас, превратившись в сумерки, прежде чем он поднялся, и Тена помогла ему пройти в уборную во дворе. Снаружи казалось, что солнце быстро садится за острые силуэты гор к востоку от деревушки, а мрак неумолимо надвигается с запада.
Он возился с молниями и застежками, как вдруг Тена издала шипящий звук сквозь сжатые губы. Из скромности повернувшись к нему спиной, она глядела вдаль, на серые и черные тени отдаленных хижин.
Беван почувствовал напряжение в этом звуке.
– Что случилось?
– Не знаю… – Зариты не были ночными животными, и все же в темноте Тена должна была видеть лучше, чем он.
Он вышел из уборной и встал рядом с ней. Он чувствовал не только ее беспокойство, но и резкую волну любопытства, нахлынувшего на них, сильного и опасного любопытства, осторожно подползающего к Бевану. Он ощутил, как по его коже пробежали мурашки.
– – Уходи в дом вместе с детьми, – приказал он.
Тена смутилась.
– А ты…
– Наверное, это пришли за мной.
Глубоко вздохнув, Тена, видимо, приняла решение и исчезла, чтобы спастись самой.
Беван остался один. Он не поверил, что его ищут зариты. Мгновение он стоял неподвижно, чувствуя, как поток напряженного внимания касается его и неуверенно скользит в сторону, а затем возвращается. Беван поднял руки и взглянул на них в свете сумерек, решая, что предпринять, когда враг подойдет поближе. Как же он сможет защититься, если все, на что он способен – просто стоять и ждать? Все, что он мог предпринять – стоять неподвижно, не выдавая своего присутствия. А еще он может отвести опасность от тех, кто помог ему. Он метнулся прочь от дома Тены.
Он услышал крик зарита, сменившийся пронзительным визгом. Алое пламя взметнулось в небо над дальней хижиной. Беван споткнулся и упал на колено во влажную траву. Его дыхание стало коротким и резким. Он задохнулся – так быстро, пробежав всего несколько шагов. Куда и каким образом он надеялся сбежать?
Кто-то шел мимо него. Листья отчетливо зашуршали под его ногами. До Бевана донесся мускусный запах – не очень неприятный, но странный. Равнодушие овладело им, подавляя всю тревогу, заставляя забыть об опасности. Затем это ощущение исчезло. Преследователь прошел мимо.
Вдруг шорох шагов прекратился. Кто бы это ни был, сейчас он стоял позади Бевана, но не настолько далеко, чтобы не заметить его. Беван затаил дыхание. Должно быть, его услышали, уловили барабанный бой сердца или отчетливое урчание в желудке – казалось, переваренная пища не желает оставаться там, где находится.
Пока он стоял вот так, затаившись и ожидая, его зрение постепенно приспособилось к сумеречному свету, и он стал видеть почти так же отчетливо, как днем, и даже мешанина красок исчезла. А если он способен видеть, то…
Беван осторожно повернулся. Его щиколотка заныла, как только он перенес вес своего тела с одной ноги на другую. Ткань на колене, оказавшемся в густой траве, стала влажной. Он оглянулся и увидел силуэт существа, преследующего его.
Оно было тонким и гибким, с гривой острых, похожих на иглы волос, падающей на шею и плечи.
Ронин, понял Беван, и никто иной. В иглах ронинов содержался смертельный яд. По закону Союза ронинам было запрещено покидать пределы своей планеты с иглами на головах или, по крайней мере, с необезвреженным ядом в них.
Беван растянул губы в жестокой усмешке. Почему он настолько уверен, что единственное прикосновение этих игл будет роковым? А почему бы и нет? Чего ради за ним послали бы безоружного ронина? Законы созданы для того, чтобы нарушать их. Существо вело себя, как убийца, следуя в темноте за своей добычей. Его намерения были совершенно ясны.
Раздалось прищелкивание зубов. Ронин задвигался, как будто перехватил мысли Бевана. Его лицо повернулось в профиль, когда он попытался разглядеть свою добычу. Иглы на голове вздыбились.
– Выходи, – с сильным акцентом произнес он на трейде.
Нет. Нет, ему не следует этого делать. Беван остался неподвижным, наблюдая, как существо озирается в стремлении увидеть его. Ронин чувствовал его, даже не зная точно, куда он делся. Неужели в темноте Беван видел лучше ронина? Надо бы воспользоваться этим преимуществом… Беван лег на живот и отполз в сторону. Ронин повернулся, глядя в неверном направлении.
– Предлагаю сделку, – произнес он. – Жизнь тех, кто помогал тебе, в обмен на твою собственную.
Это обязательство было нарушено прежде, чем дано, как сказала Тена. Беван опустил голову на росистую траву и попытался все обдумать. Яд внутри него забил ключом, как будто его напитал страх, и распространился по всему телу, вызывая панику, пробегая по костям и заставляя стучать зубы. Он старался дышать потише. Кровь в его сосудах налилась жаром. Он не мог умереть!
Беван поднялся на ноги. Ронин резко обернулся, тряся иглами.
– Я тебя вижу! – с торжеством воскликнул он.
Внутри Бевана что-то взорвалось. Перед его глазами серые и черные тона сменились алыми. Ему казалось, что он раскалился добела. Он горел так ярко, что не понимал, как его кожа способна выдержать такой жар. Он чувствовал, что желает причинить своему преследователю вред, но его ноги как будто приросли к земле. С пронзительным визгом ронин вспыхнул. Пламя яростно охватило его, освещая сумеречный лес, очерчивая силуэт существа. У него не было шанса убежать или затушить пламя – ничего. Одна секунда – и он превратился в пылающий факел.
Вонь паленого мяса и пластика наполнила округу. Беван вдохнул ее и закашлялся, заслоняя ладонью глаза от дыма. Ронин стоял, сгорая, как свеча.
При виде неожиданного пожара из хижин выбежали зариты. Тена подложила Бевану под голову обернутую передником руку, а пронзительные голоса считали потери.
Ронины паниковали. Пятеро их было убито в деревне, четверо погибли за ее пределами, а один, корчась в слюне и пене, бился в конвульсиях, умирая от отравления.
Тена отвела волосы со лба Бевана. На него падал отсвет пламени, в котором сгорал враг.
– Тебе нельзя оставаться с нами, – сказала она. – Надо найти способ увезти тебя с планеты.
Беван почти не слышал ее. Он смотрел на пылающее существо. Это сделал он. Но каким образом, он не мог понять.
В Чаролоне наступило жаркое ясное утро. Палатон поднялся вместе с солнцем, перебирая воспоминания и пытаясь предугадать то, в чем он больше не мог полагаться на интуицию. Он попросил принести чашку дымящегося брена, яйца и поджаренный хлеб – обычный завтрак пилота. Гатон оставил для него кипу сообщений. Просматривая их, Палатон понял, что на большинство документов уже дан ответ еще до того, как он проснулся.
