А теперь эти воспоминания до конца жизни останутся, никуда от них не денешь-ся, они будут всплывать из самой глубины время от времени. Вот, например, как сейчас, когда и так на душе, хоть волком вой с тоски.
Джейк потёр лицо ладонями и, всё ещё сидя с закрытыми глазами, прислушался к негромкому, на одной ноте шуму на улице. Насторожился, чуть привстал, перека-тившись на колени, осторожно глянул в окно.
По мутному стеклопласту со стороны улицы стекала вода, смывая пыль и остав-ляя мокрые извилистые дорожки. Дождь!
Такого Джейк совсем не ожидал и даже рассмеялся над своей излишней осторож-ностью. Приложив раскрытую ладонь к влажному стеклу, приблизил лицо, всмот-релся. Ничего не было видно, одна вода, льющаяся с неба, и через неё тусклым раз-мытым шаром покачивался фонарь аварийного освещения, привешенный к столбу как раз через дорогу. Если фонарь горит, значит, на улице уже ночь. "Ночь!" — Джейк вздохнул, снова сел на пол, представил всю эту мокроту на улице, и кухня вдруг показалась ему такой уютной. Никуда идти не хотелось, да и голова болела до сих пор, а вот тошнота улеглась, но пальцы всё ещё дрожали, мелко и противно, никак эту дрожь не унять.
Обхватив себя руками за плечи и опустив голову на грудь, Джейк закрыл глаза, пытаясь уснуть, но сон не шёл. Весь сон перебивало притупленное ощущение голо-да. Прислушиваясь к этому давно забытому чувству, такому естественному для всего живого в мире, Джейк улыбнулся усталой, но довольной улыбкой. Голод! Он отвык от него. Он не испытывал голода с тех самых пор, как начались допросы. Конечно, ему не давали умереть от истощения, его постоянно через внутривенные инъекции "кормили" питательным раствором. А позднее специальные медсёстры силой пичкали в его равнодушное тело пищевые концентраты, и никто особо не интересовался, хочешь ли ты есть.
А сейчас Джейк сразу вспомнил, в каком месте находится желудок. Голод! Ока-зывается, это так здорово, быть самим собой, а не жить по часам. Голод — это вер-ный признак начала выздоровления, превращения в себя прежнего. Вообще-то, Джейк не был уверен, что самостоятельно, без чьей-либо помощи, он сумеет спра-виться с наркотической зависимостью, имея только лишь гриффитскую выносли-вость, их удивительный иммунитет. Но теперь понял: справлюсь! Справлюсь! И выживу всем этим Марчеллам, Герверам и Фереотти на зло. Обойдусь без их гадо-сти. Но чтоб наркоманом?.. Нет! Такого не будет! Не будет…
Джейк вскочил на ноги. Его переполняли и радость, и восторг, почти счастье. Сейчас он был готов горы свернуть. Любого на своём пути. О, разве можно пере-дать эти чувства словами?! Вперёд! Прочь из этого города. В лес, к Кайне! К ней!..
И Джейк забыл про дождь, про многое забыл, поддавшись секундному порыву.
Вышел на улицу тем же путём, через лестницу. Немного постоял под дождём, раздумывая над тем, в какую сторону идти. Город он знал плохо, знал лишь, как по этой улице дойти до городского парка, как потом найти Космопорт.
Холодная вода стекала по лицу, а с подбородка уже струйкой — на рубашку. В момент он промок до нитки, даже в ботинках захлюпало, а под ногами — жидкая грязь и строительный мусор. Нужно идти куда-то или назад возвращаться, в свою разбомбленную квартирку, с сухим полом и с крышей, хоть какой ни какой над головой. Но он, упрямо двинув подбородком, пошёл по дороге вперёд, туда, где по его планам можно было выйти из города.
Шёл он уверенно, даже не спотыкаясь, и, чтоб не сбиться, — прямо по середине, где должна была проходить разделительная линия. После бомбёжек от криолита остались лишь куски, сейчас скрытые жижей и водой. По сторонам не смотрел. Да и что толку? Вокруг, куда ни глянь, чёрные окна уцелевших домов и несчастные остовы — разрушенных. Кое-где, раздирая чёрные тучи, вверх тянулись крючкова-тые сучья обгорелых деревьев, а ведь когда-то не так давно они были в цвету. Где она теперь, эта красота и тот аромат? На всё это и днём-то смотреть было больно, не то, что ночью…
А сейчас под дождём начинало казаться, что сам Господь отвернулся от этого мира, лишил его красоты, а людей вместо разума наделил безумием и жаждой са-моуничтожения. И ливень этот так не кстати…
И куда она подевалась, та недавняя радость, подумал Джейк с тоской. Отчаивать-ся он пока не собирался, он, наоборот, приободрился, выйдя на ровное покрытие, уцелевшее, несмотря на все налёты. А как по нему идти хорошо! Криолит, он всю влагу с себя сгоняет. Нет на нём луж, только кое-где в неглубоких разломах хлюпа-ла вода.
А над головой стали появляться фонари, освещающие улицу, и тогда до Джейка дошло, что идёт он совсем не в ту сторону, идёт он к центру. Аж остановился, оза-даченно оглядываясь. Так не хотелось идти назад, очень не хотелось. Может, по-этому он, увидев впереди мигающие зазавные огоньки ночного бара, не стал особо раздумывать, а просто шагнул навстречу этому мирку, резко контрастирующему с действительностью.
* * *
Бармен, немолодой уже мужчина в белоснежной рубашке, красной жилетке и с чёрным галстуком-бабочкой, встретил Джейка учтивой улыбкой и вопросом:
— Что пить будете?
Джейк, усевшись на высокий крутящийся стул, положил руки на стойку, в ответ на вопрос неуверенно повёл плечами.
— Вам бы что-нибудь, чтоб согреться… — предлагал бармен. — У нас есть очень хо-рошая спиртовая настойка, с пряностями… Господам офицерам очень нравится… Все хвалят. — Джейк и согласиться не успел, а бармен уже выдернул откуда-то из-за спины бутылку с ярко сверкнувшей золотом этикеткой, отвинтил крышечку, потя-нулся за мерным стаканчиком.
— Не надо! — Джейк остановил его взмахом руки, а потом объяснил со смущённой улыбкой, встретив удивлённый взгляд бармена:- Мне бы съесть чего-нибудь лучше для начала. Да и денег у меня с собой немного…
— Ну-у, это зависит от ваших финансовых возможностей. — Бармен заметно поскуч-нел, но продолжил скорее по привычке:- Можем предложить вам своё фирменное… Рубленная телятина под соусом… Есть подешевле, из концентратов и замените-лей… Что больше нравится: выбирайте!
А может, вы предпочитаете гриффитскую кухню? — В глазах бармена появилась издевательская искорка. Он смерил Джейка взглядом. Мокрый, грязный, в рваной рубашке, а сам странный какой-то, и блеск в глазах подозрительный. А может, па-рень этот наркоман? С чего бы ему болтаться в такую погоду? Да и час уже комен-дантский наступил… За таким и последить не мешало бы, да, если что, позвать кого-нибудь, военных здесь много, только крикни.
Но заказ всё-таки выполнил, подал слабоалкогольный коктейль из свежего фрук-тового сока с апельсиновыми дольками на блюдечке — в счёт заведения.
