- Жертв требует служение Ордену, - скрипнул Йода, - И не тебе, Оби-Ван, противостоять этому. Поддержим тебя мы всегда. Кодекс ради тебя не изменим.
Оби-Ван тяжело опустился на скамейку и закрыл лицо руками. Квай-Гон видел, как вздрагивают его плечи.
Он и не думал, что его уже вдребезги разбитое сердце можно еще раздробить на совсем мелкие осколки. Он не боялся испытать что-то более мучительное, чем то, что он уже пережил. И все же видеть боль мальчика, которого он любил как сына, было нестерпимо. Более того – собственноручно причинить ученику такие страдания, прекрасно зная, чего ему это будет стоить.
Оби-Вану понадобилось немало времени, чтобы собраться с силами. Квай-Гон и Йода молча ждали. Наконец, Оби-Ван поднял голову и тихо обратился к учителю:
- А как же вы?
Квай-Гон замер. Он прекрасно понял, о чем, точнее – о ком его спросил Оби-Ван. Он не ожидал, что ученик бросит ему вызов. Он не был готов к тому, что придется об этом заговорить.
Почему же нет? Оби-Ван имел полное право на этот вопрос.
- Вы любили Таллу, - сказал Оби-Ван, - вы нарушили Кодекс. И теперь просите меня бросить то, от чего сами не отказались. О чем вы с ней думали, когда клялись друг другу в любви?
- Да, Квай-Гон, - подхватил Йода. – Послушать твой ответ мне тоже интересно.
Квай-Гон задумался, прежде чем ответить. Ему не хотелось говорить о том, что тревожило самую глубокую его рану. Хватит ли ему сил произнести ее имя и не развалиться на части?
- Это было тяжелое время, - начал он, - Мы едва успели понять, что чувствуем, и ее похитили.
- Не ответ это, - уперся Йода.
- О чем мы думали? – Квай-Гон провел рукой по лбу, - О том, что сумеем найти выход. О том, что мы джедаи и будем далеко друг от друга большую часть своего времени. И тем не менее, мы не стали отрицать свои чувства.
- Вы нарушили бы Кодекс, - закончил Оби-Ван, - и стали бы встречаться втайне.
- Нет, - Квай-Гон покачал головой, - Никто из нас такой путь бы не выбрал. Мы были уверены, что что-нибудь придумаем.
- Я уверен в точности в том же! – закричал Оби-Ван. Квай-Гон присел рядом с ним на скамейку.
- Есть большая разница. У меня не было возможности обдумать принятое решение, увидеть все подводные камни и опасности. Я не знаю, как бы все было, останься Талла в живых. Мы вполне могли выбрать разлуку. А могли и покинуть Орден. Я не знаю... и никогда уже не узнаю. И живу с чувством потери. Но живу, Оби-Ван. Я продолжаю идти путем джедая. Я лишь хочу сказать, что у каждого из нас выпадает редкий шанс посмотреть на свою жизнь, осмыслить и сделать выбор, который изменит нашу судьбу. Твой выбор перед тобой. Не принимай поспешных решений. Думай и головой, и сердцем. Помни, что тебе выпала доля, требующая порой жертвовать самым личным, самым дорогим. И теперь жертва будет самой трудной.
- Добавлю я только вот что, - сказал Йода, - Чувствуют некоторые из нас, что темные времена грядут. Не видим и не знаем мы, что там впереди, но оно уже ждет. Нужен ты нам, Оби-Ван.
- И что ты будешь чувствовать, - спросил Квай-Гон, - когда беда придет, и ты не встретишь ее с нами?
Из-за угла показалась Сири. Она бежала к ним, на лице было написано сожаление.
- Магус совершил нападение, - выдохнула она, - Родители Тэли убиты.
- Месть, - горько произнес Квай-Гон, - Она порождает самое страшное зло. Йода поднялся на ноги:
- Решить нам надо, чем помочь Тэли мы можем.
- Он дал комиссии информацию по наемникам, но о том, кто их нанял, даже если и знал, не сказал, - добавила Сири.
- И мы никогда не узнаем, - сказал Квай-Гон.
- Набирает силу Темная сторона, - вздохнул Йода, посмотрев на Оби-Вана и Сири. Они с Квай-Гоном удалились. Сири пристально глядела им вслед.
- Такое чувство, будто Йода знает о нас, - заметила она.
- Он знает.
Оби-Ван рассматривал ее, жадно впивая удивительную красоту – то, как она стояла, ходила, говорила. Заботу о Тэли в ее глазах. Он был так близко к тому, чтобы Сири наполнила его жизнь, разделила с ним то, что он не мог разделить больше ни с кем. Так близко к тому, чтобы узнать ее, как никто другой. Любить ее, как никто другой.
- Не смотри на меня так, - сказала Сири, голос ее упал почти до шепота, - Будто прощаешься навсегда.
Оби-Ван ничего не сказал. Сири поднесла ладонь к губам:
- Что они тебе наговорили?
- Все, что я и без них прекрасно знал. И ты знала. Что правила не изменить. Что если мы уйдем вместе из Ордена, это решение будет мучить нас всегда. Мы будем сожалеть о нем каждый день. И что рано или поздно это встанет между нами и затмит даже любовь.
Сири рассерженно отвернулась:
- Я не желаю смотреть так далеко вперед. Я не верю, что ты это предвидишь. Да ведь все что угодно может случиться!
- Тогда чего же ты желаешь? – Он коснулся ее плеча. Сначала она рванулась прочь, но потом сдалась. Откинулась назад, прислоняясь спиной к его груди. Оби-Ван осторожно обнял ее за талию. Он ничего не мог с собой поделать. Я отпущу тебя, Сири. Но не теперь. Дай мне это последнее мгновение, Квай-Гон. Позволь провести губами по ее шее. Почувствовать, как она дрожит.
- Я не хотела принимать решение, - сказала Сири, - Разве не слабость? Я хотела, чтобы ты все решил. Я так боялась того, что нас ждет, что отказалась от собственной воли. – Она покачала головой, и пряди ее волос скользнули по его щеке. – Значит, это и есть любовь? В таком случае, я, пожалуй, для нее не создана.
Он сумел улыбнуться ее небрежному тону, хотя его сердце раскалывалось на части. Он попытался развернуть ее к себе лицом, но она не далась.
- Нет. Не могу сейчас на тебя смотреть. Просто... просто не шевелись. – Теперь она тихонько бормотала, и он услышал слезы в голосе. – Я знаю, нам придется отпустить друг друга, - медленно произнесла она, - Я просто не могу вообразить, что мы выйдем из этой комнаты не вместе. Но понимаю, что придется.
- Ты же знаешь, наша служба необходима Ордену, - сказал Оби-Ван. Сири вздохнула.
- Ох, Оби-Ван. Не будь таким напыщенным, – Она наконец повернулась, решившись встретиться с ним взглядом, в ее глазах была насмешка. – Эту черту я собиралась из тебя вытравить при случае.
- Я уверен, смогла бы. А я бы избавил тебя от нетерпимости к правилам.
- Да уж, по части смирения ты всегда был лучше меня. – Ее голос упал, и свет в глазах погас. – Даже сейчас, - прошептала она, - даже сейчас ты учишь меня смирению, как раз тогда, когда я меньше всего хочу об этом слышать.
- Сири...
- Постой, - она вырвалась из объятий и отступила назад, - Вот еще одна моя черта, прекрасно тебе известная – я терпеть не могу долгие переборы. Так что давай договоримся. Есть единственный надежный способ разобраться со всем. Мы должны забыть о том, что произошло.
