- Забыть? – Оби-Ван в ужасе уставился на нее, - Я не смогу забыть!
- Ну, боюсь, придется, – упрямо продолжала Сири, - Ты должен вытеснить это. Похоронить. Я не сказала, что будет легко. Но именно так я и поступлю. Я не стану думать о тебе или гадать, правильное ли решение мы приняли. Не будет особенных взглядов при встрече. Никаких упоминаний о том, что между нами было. Только товарищи. Встретившись снова, мы будем лишь товарищами. Я не оглянусь назад. Ни разу. – Она топнула ногой, словно втаптывая воспоминания в землю. Оби-Ван вздрогнул, словно она ударила его. Она снова была воином, приказав своему телу, разуму и сердцу подчиняться.
- И ты никогда не напомнишь мне ни о чем, - продолжала она, - ни единым словом, ни взглядом. Обещай мне.
- Сири, я...
- Пообещай! Оби-Ван сглотнул.
- Я обещаю.
Ее лицо на мгновение смягчилось. Он внезапно осознал, что это последний раз, когда она смотрит на него вот так.
- И я надеюсь, - добавила Сири с борьбой в голосе, - что мы не встретимся очень и очень долго.
Именно в этот момент Оби-Ван четко увидел, что его ждет. Бездна тоски внутри, которую он никогда, никогда не сможет заполнить. Потеря, с которой он никогда не смирится.
Я не могу, подумал он, шагнув к ней. Он должен коснуться ее еще раз. Может быть, это все изменит.
- Нет, - она отстранилась, - Начнем с этого момента. Да пребудет с тобой Сила.
Сири повернулась и бросилась бежать по дорожке. Он слепо потянулся за ней, и ощутил лишь пустоту там, где она только что стояла. От водопадов поднимался туман, и он почувствовал влагу на щеках. Она была соленой. Совсем как слезы.
Двадцать лет спустя
- Проблема в том, - продолжал Мейс Винду, - что у графа Дуку были годы и годы на планирование сепаратистского движения. Годы, которые мы наверстываем до сих пор. Мы добиваемся малых побед, а они лишь набирают силу. Нам нужно нанести решающий удар. Нам нужно нечто, способное склонить весы в нашу пользу и подтолкнуть сомневающиеся системы к воссоединению с Республикой.
- Битва? – спросил Анакин Скайуокер.
- Нет, - Мейс сжал длинные пальцы вместе, - Кое-что получше. – Он повернулся к Оби-Вану, - Ты еще помнишь Талезана Фрая?
По правде говоря, он похоронил это имя глубоко в памяти. Он наслаивал поверх миссию за миссией. Если бы воспоминания о мальчике всплыли, с ними могло вернуться кое-что еще. Оби-Ван позабыл название планеты, на которой жил Тэли, стер из памяти и корабль, обреченный на гибель, ни разу не вспомнил о пещере, в которой ему пришлось тогда прожить почти неделю.
И тем не менее, даже когда имя еще не сорвалось с губ Мейса, он четко помнил каждую деталь.
- Конечно.
- Следили мы за юным Тэли, - сказал Йода, - Ответственность на нас лежала защитить мальчика лучше, чем его родителей. – Оби-Ван повернулся к своему падавану:
- Тэли согласился свидетельствовать против нескольких охотников за головами по делу о покушении на делегацию лидеров двадцати планет. Нам удалось сорвать их операцию, Тэли дал показания, но один из злоумышленников сбежал и убил его родителей из мести.
- Кто заказал покушение? – спросил Анакин.
- Подозревали мы, что Пассел Ардженте стоял за этим, - ответил Йода. – Доказать это мы не смогли.
- Тэли залег на дно, - сказал Ки-Ади Мунди, - Сменил имя. Но потом появился снова под своим старым именем. Теперь он взрослый, конечно. Он провел годы в подполье, разрабатывая свои техники шпионажа. Он выполнил свое старое обещание, став самым выдающимся экспертом в Галактике. Он ведущий новатор в сфере шпионажа и секретного оборудования. Он построил империю, но живет затворником.
- Кто бы его за это винил? – пробормотал Оби-Ван.
- Он отгородился от всех и вся своими же методами и средствами безопасности. Все его сотрудники обязаны жить в его рабочем комплексе безвылазно. У него есть несколько доверенных лиц, посвященных в необходимые тонкости его бизнеса, ведущих переговоры с клиентами и тому подобное. Он не поддерживает связь с внешним миром. У него нет друзей, нет семьи, нет привязанностей. Его единственный дядя умер несколько лет назад. Он умудрился остаться нейтральным в Войне Клонов.
Похоже на Тэли, подумал Оби-Ван.
- И теперь он связался с нами, - подхватил Мэйс. – Разрабатывая новую технологию связи, блокирующую подслушивание, он пришел к крайне полезному изобретению, - Мэйс подался вперед, - Тэли изобрел абсолютный взламыватель кодов и шифров.
- Не бывает ничего абсолютного, – заявил Анакин. Винду продолжал:
- Мы видели испытания прибора. Эта технология позволит Республике взламывать коды сепаратистов. И продолжать взламывать снова и снова, вне зависимости от того, сколько раз меняется код.
- И Тэли решил передать взламыватель нам? – поинтересовался Оби-Ван. Ки-Ади поморщился:
- Если бы так запросто. Тэли сознает, что он в долгу перед джедаями за то, что мы когда-то спасли его жизнь. Он желает предложить новинку сначала нам – если мы сойдемся в цене. Тэли дал понять, что он с не меньшим желанием может продать прибор и сепаратистам. От джедаев требуется прибыть в его укрытие и обследовать взламыватель, потом доставить его в космопорт Азур. Мы собрали команду техников, чтобы изучить и испытать прибор. Мы знаем также, что сепаратисты неизбежно сделают попытку заполучить его. И придется выяснить, где и когда они это сделают.
- Кто отправится в укрытие Тэли? – спросил Оби-Ван.
- Вы с Анакином, - ответил Мейс, - Тали попросил, чтобы приехал именно ты, Оби-Ван. По просьбе Верховного Канцлера Палпатина, от Сената также полетит один представитель, сенатор Амидала от Набу. Она будет вести переговоры и представлять интересы Республики.
Оби-Ван заметил, как дернулся Анакин. Он знал, что между ним и Падме развилась очень крепкая дружба. Ему самому Падме также была симпатична, и он понимал, что она может стать серьезной помехой на задании. Лучше бы канцлер выбрал другого сенатора. Анакину не на пользу будет так много находиться рядом с этой женщиной.
- Я вынужден возразить, - сказал Анакин.
Мейс поднял брови. Он всегда удивлялся, когда кто-то был с ним не согласен. Этот кто-то находился крайне редко.
- Миссия может быть опасной, - продолжил Анакин, - Мы уже знаем, сколько покушений на жизнь сенатора было совершено. Мы подвергаем ее серьезному риску.
- Сенатор не из тех, кто бежит от опасности, когда от нее ждут действий, - заметил Мейс.
- А еще мы привлечем внимание оппозиции. Не сомневаюсь, они и так следят за каждым ее шагом.
