если бы Жаклин не смогла увидеть это вместе с нами.
Он повел рукой над широкой полированной пластиной приемника, и над ней мгновенно появилось и повисло в воздухе объемное изображение пилота «Перевертыша». Канал связи работал безупречно.
— Жаклин! — произнес Каттнер. — Включи видеофиксацию всего, что сейчас здесь произойдет.
— Принято. Включаю. Далековато, конечно, но, думаю, ваша камера справится. Главное — не загораживайте обзор.
— Насчет этого можешь не волноваться, — заверил ее Каттнер, после чего повернулся к Катерине. — Ну вот. Надеюсь, ничего существенного упущено не будет. При любом раскладе.
— Так, — сказал Алекс. — Я пошел. Кажется, сейчас начнется самое интересное.
Он торопливо выдвинулся вперед и замер в ожидании перед самым алтарем, не нарушая, впрочем, установленного Фларом запрета.
Джошуа проводил его внимательным взглядом, после чего посмотрел на лежащего неподвижно Алексея и сказал, ни к кому особенно не обращаясь:
— Больше всего это смахивает не на процедуру излечения, а на принесение жертвы.
Катерина промолчала, лишь крепче стиснула зубы. А Рон хмуро заметил:
— У меня те же ощущения. Особенно, если учесть, что алтарь изначально и есть место для жертвоприношения.
— Неважно, как это выглядит, — твердо сказал Каттнер. — Главное — результат.
Он повернулся к замершей в неподвижности Катерине.
— Все будет хорошо. Не волнуйся.
Она не ответила. Непонятно было, услышала ли она слова Каттнера вообще.
Флар полнял вверх обе руки и громко, нараспев, начал произносить какие-то слова. Оба жреца тут же сорвались с места и склонились над раскрытым настежь контейнером. С великой осторожностью они извлекли оттуда прозрачный сосуд, наполненный черной маслянистой жидкостью, более всего напоминавшей деготь или мазут. Словно великую драгоценность они поднесли его к краю большой каменной чаши и, резко опрокинув, вылили туда почти половину содержимого. После чего, плотно закупорив, аккуратно вернули на место.
Затем наступил черед следующего сосуда. Когда на свет явилась большая стеклянная банка, до верху заполненная золотистой пыльцой, Рон нахмурился и с неудовольствием произнес:
— А это-то здесь зачем?
Катерина прекрасно понимала его чувства. Лучше, чем кто-либо другой. Для нее и для Рона пыльца arbor fern прочно ассоциировалась с убийственным синдромом Бергмана-Флетчера, унесшим на Лорелее немало жизней. И лишь по счастливой случайности не погубившим ее собственную. Осознать, что золотая пыльца способна не только убивать, но и способствовать исцелению отчего-то никак не получалось.
Один из жрецов высыпал часть пыльцы в чашу, добавил туда немного прозрачного сока из хранящегося в контейнере стеклянного сосуда, а другой сразу же принялся все это интенсивно перемешивать резным деревянным жезлом с утолщением на конце.
Флар ни на секунду не прерывал своих песнопений. Катерина, в совершенстве владевшая наречием лорнов, с изумлением поняла, что не может разобрать ни слова. Язык, на котором говорил жрец, был ей абсолютно неизвестен. Она могла поручиться за то, что никогда не слышала ничего подобного.
«Вероятно, так говорили те, кто оставил в наследство лорнам подземные убежища… идрагоценный папоротник… и нас, метаморфов, — ослепительной молнией мелькнула в ее голове безумная догадка. — Если это правда, то вот вам и очередное открытие…»
Помощники Флара тем временем закончили манипуляции с каменной чашей и стремительно принялись намазывать лежащего неподвижно Алексея только что приготовленной вязкой субстанцией, ловко орудуя появившимися словно из ниоткуда большими мягкими кистями. Тело десантника сразу же стало напоминать нависавшую над алтарем черную статую, правда, в отличие от нее, с ясно различимым золотистым отливом.
Флар опустил руки, не прерывая речетатива, подошел к металлическому контейнеру и принялся доставать оттуда сушеные листья папоротника. Он поочередно наполнил ими каждую из четырех мелких чаш, вновь отошел к изголовью, воздел руки вверх и буквально прокричал последнюю, так и оставшуюся непонятной фразу. После чего резко опустил руки и умолк. Младшие жрецы отступили в тень и скрылись за спиной крылатой статуи.
Наступившая тишина показалась оглушительной.
Катерина увидела, как торн, наполнявший мелкие чаши, внезапно ярко вспыхнул и тут же угас, наполнив алтарь густыми клубами белесого дыма. Послышался легчайший, давно забытый запах ванили. А затем случилось невероятное.
Бесформенные клубы внезапно обрели четкую структуру, закручиваясь вокруг светильников четырьмя стремительными вихрями. А затем одновременно склонили алчные воронки к лежащему на алтаре телу, став невероятно похожими на извивающихся в смертельном танце змей, одержимых намерением поглотить беспомощную жертву.
Однако все произошло с точностью до наоборот. Достигнув алтаря, белесые струи начали стремительно втягиваться внутрь лежащего неподвижно тела. Впечатление создавалось такое, словно Алексей поглощал их в безуспешной попытке насытиться, и отчего-то никак не мог остановиться. Струи таяли, истончались, теряли видимую агрессивность. Несколько долгих мгновений, и алтарь полностью очистился от наполнявшего его дыма.
Наблюдатели с изумлением обнаружили, что тело лежащего Алексея вновь обрело естественный цвет. Таинственная черная субстанция исчезла без следа, словно ее никогда и не было.
Флар достал из контейнера один из золотистых плодов, длинным кривым ножом срезал верхушку и торжественно влил наполнявшую его жидкость в рот Алексея. После чего положил пустую скорлупу на каменный столик и медленно, с достоинством удалился во тьму.
Несколько мгновений все стояли неподвижно, а затем одновременно сорвались с места и бросились к алтарю.
Лицо несчастного десантника больше не напоминало страшную маску, казалось, он просто спит, возвратившись из очередного нелегкого рейда. Грудь его плавно поднималась и опускалась, дыхание стало ровным и спокойным.
Катерина стояла рядом и, прижав руки к губам, тихо плакала. Рон обнял ее за плечи и шептал на ухо что-то успокаивающее.
Стало очевидно, что сомнительная во всех отношениях затея увенчалась успехом. Правда, оставалось неизвестным, как к своему новому статусу отнесется сам Алексей, когда, наконец, придет в себя. Но сейчас об этом никто не думал. Придет время, и вопрос с нежданно обретенным бессмертием так или иначе будет решен, десантник попросту вынужден будет согласиться со сделанным за него выбором. А как же иначе?
Катерина надеялась лишь на то, что когда-нибудь он поймет ее и простит.
Внезапно разом ожили персональные коммуникаторы на руках, в клочья разорвав торжественную тишину подземной пещеры. Встревоженный голос Жаклин произнес:
— Внимание! Кажется, у нас проблемы.
Глава 9
Над матово поблескивавшей металлической пластиной приемника вместо лица Жаклин красовалось
