– Отец?
Голос звучал слабо из-за ветра. Но Кевин был жив! Несмотря на боль, Корсал вздохнул и попробовал крикнуть. Вышло что-то каркающее.
– Кевин!
– Отец? Ты в порядке?
Снова он пробовал ответить, но получился только хрип. Что это за темная форма там на белом фоне. Был ли это кусок дерева, сорванный ветром? Нет! Это что-то двигалось к нему…
– Отец! – Кевин встал на колени около него. – Ты ранен!
– Только… ребра сломаны, – выдохнул Корсал.
– Тогда лежи и не двигайся, – сказал Кевин, и покопался в карманах Корсала в поисках перчаток, которые он снял в ховере. Кевин помог отцу надеть их и сжал ему руку. – Антигравитационные двигатели взорвались.
– Я знаю. Ты ранен?
– Нет. Только оглушен. Хотя я потерял свои очки. Не пытайся говорить. Я знаю, что надо сделать; мы только должны дожить до окончания шторма. Они пошлют поисковую партию. Пожара в ховере почти не было. На этом снегу он быстро остынет, и я смогу кое-что спасти.
– Нет… в снежной буре, – Корсал задыхался. – Это удача, что ты нашел меня.
– Мы сотворим собственную удачу, – сказал Кевин. Это было высказывание человека, но могло бы принадлежать и клингону. – Ты не можешь двигаться, чтобы согреться, так что я собираюсь построить убежище и развести огонь. – Он снял свой жакет и накрыл им Корсала. – Работа не даст мне замерзнуть, пока я не раздобуду огонь.
Кевин и Корсал оба носили тяжелые универсальные ножи за отворотами ботинок – знак мужественности, заработанный при Выживании, но также и универсальный инструмент, который помогал в борьбе, как это было теперь. Кевин согнул низко висящую лапу сосны и использовал ее сначала как метлу, чтобы убрать снег с того места, где лежал Корсал.
Он сделал ложе из сосновых ветвей, чтобы изолировать отца от промерзшей земли, и с большой осторожностью помог отцу переместиться туда. Корсал чувствовал себя странно, оказавшись немощным и беспокоился за сына – как будто они внезапно поменялись местами. Он очень гордился мальчиком. В столь критическом положении, Кевин реагировал спокойно и со знанием дела. Благодаря этому они, возможно, выживут.
Кевин соорудил навес, а Корсал, неспособный внести больший вклад, расчистил место для веток, которые Кевин вытащил из снега. К счастью, мальчику не пришлось далеко ходить за дровами, потому что снег падал все также плотно, а ветер завывал. Корсал наблюдал, как он отделил влажную кору от сухой сердцевины и сделал трут.
– Теперь, – сказал он, – как мы зажгем это? У меня есть лупа, но нет солнца, есть сталь, но нет кремня. В экстренном комплекте ховера была зажигалка, если только она не взорвалась.
– Больше не было взрывов, – сказал Корсал. – Я думаю, что ты сможешь войти в ховер и найти комплект.
Но снег теперь падал настолько сильно и быстро, что, хотя был только полдень, темнота уже сгустилась над ними. Корсал выглянул из убежища и решил:
– Нет никаких признаков затишья. Здесь ты можешь потеряться и замерзнуть на расстоянии десяти метров от меня. Становится холоднее. Нам придется добывать огонь трением.
Это была не легкая задача в холодном, влажном воздухе, но Кевин работал старательно, вращая палку среди трута, который он создал.
– По крайней мере мои руки согреются, – пошутил он. – А то я больше не чувствую ног.
Корсал тоже их не чувствовал. Фактически, все его тело оцепенело. Возможно лучшим выходом станет сон, чтобы дать телу возможность исцелить раны…
– Отец! Отец, проснись!
Кевин поднял задыхающегося от боли в сломанных ребрах отца, и заставил его сесть.
– Проснись! – требовал Кевин. – Я не позволю тебе замерзнуть насмерть!
– Снег идет… так холодно… – бормотал Корсал.
– Ветер холодный! – сказал Кевин. – Очнись, отец. Поговори со мной!
– Что? – Он с трудом разлепил один глаз, и посмотрел на сына, близоруко сощурившегося на него.
– Поговори со мной! – потребовал снова Кевин. – Расскажи мне… расскажи об Империи. Что, если я прилечу туда когда-нибудь? Что я должен буду сделать, чтобы меня приняли?
– Сражаться, – сказал слабо Корсал.
– На войне. Да, но что еще? Я хочу быть ученым, как и ты, а не солдатом.
– Они хотят… оружие.
Кевин собрал трут и снова начал раскручивать палку.
– Расскажи мне о семье. Как ты жил в Клингонской Империи?
– Как и здесь. Выживал… ходил в школу. Всегда был лучшим в школе, лучше чем мои братья, но они были старше, сильнее. Крэл – он был самым старшим. Я помню…, он преподавал мне Клин-жа. С тех пор как мне исполнилось восемь, я всегда побеждал. И он всегда снова бросал мне вызов…
– Отец? – удивился Кевин.
– Я не мог победить в сражении, стрельбе, или беге. Никто из других детей не стал бы играть со мной. Но Крэл, он всегда… всегда давал мне шанс сделать то, к чему я был способен.
– Я буду помнить об этом, – сказал Кевин. – Карл намного лучше в Клин-жа чем я. Я должен играть с ним так или иначе.
– В этом нет необходимости, – мягко сказал Корсал. – Он лучше, чем я, хотя это я научил его.
Он открыл глаза, потому что запах дыма дразнил его ноздри, и увидел, что Кевин наклонился, осторожно раздувая крошечный огонек.
– Стэл говорит, что это признак хорошего наставника, когда студент выигрывает у него.
Затуманившееся сознание Корсала отказывалось ему служить. Его глаза снова закрылись. Стэл. Преподаватель математики Кевина. Звездный Флот. Проходной балл Кевина на экзамене при поступлении в Академию, должно быть, был выше чем думал его преподаватель.
– Стэл мудр, – сказал Корсал.
– Как и многие вулканцы, или это только кажется, – сказал Кевин. – Иногда я думаю, что это потому что они никогда не говорят много, а если действительно говорят, то произносят умные вещи.
Корсал улыбнулся проницательности сына. Тепло начало возвращать его к жизни, и он открыл глаза, чтобы видеть, как Кевин раздувает небольшой костер. Пока они говорили, Кевин утрамбовал снег вокруг их убежища, а огонь создал для них небольшую ледяную пещеру.
– Отлично, Кевин, – сказал отец. – Мы сможем продержаться, пока не прибудут спасатели.
Через некоторое время когда снег немного стих, Кевин сказал:
– Я собираюсь посмотреть, смогу ли я заполучить аварийный комплект ховера. Потом принесу еще дров.
– Здесь теперь тепло, – сказал Корсал. – Одень мой жилет поверх своего, и мои перчатки тоже.
Кевин сделал это не протестуя и вышел в снежный полумрак. Корсал смотрел, как он уходит, и надеялся, что густые низкие облака не начнут вываливать свое содержимое прежде, чем Кевин справится со своей задачей. Он экономно поддерживал огонь, надеясь что Кевин скоро получит топор из аварийного комплекта. Глубокий снег не позволит мальчику уйти далеко, но в то же самое время снег был настолько рыхлым, что делал передвижение практически невозможным.
