Парень вставил ее в комм, также внимательно все прочитал, а потом вернул Хару.
— Проходите, — сказал он и сделал широкий жест рукой.
— А мне можно… к себе? — нерешительно вставил научный директор. Януш молча махнул рукой и директор радостно исчез.
Они прошли через сканер — охранник смотрел прямо перед собой, ни на дюйм не повернув головы и прошли к лифтовому кусту.
— С чего вы хотите начать? Можем сразу спуститься к генераторам или пройти по исследовательским залам. На ваше усмотрение.
— С внешнего кольца охраны, — веско сказал Хар. — Хочу для начала убедиться, что в основных точках у вас все обстоит нормально. Затем осмотрим пультовую и пройдем все внутреннее кольцо. А дальше будет видно, с чего начинать.
Парень неслышно вздохнул.
— Прошу, — вежливо сказал он и отступив в сторону, показал направление рукой.
Через два с половиной часа первоначальный обход закончился.
К окончанию осмотра их окружала плотная пелена молчания. Сначала, по мере прохождения, к ним присоединялись работники комплекса, отвечающие за данный узел. Они коротко вводили Хара в курс дела. Он либо молча впитывал информацию, изредка делая пометки в своей рабочей папке, либо задавал вопросы, после которых работники менялись в лице и сразу замолкали. Затем эти работники исчезали, а на их месте появлялись следующие, уже менее говорливые. И так далее. Вал молчания катился впереди, как цунами и сметал всех грозовой волной. Постоянным оставался только шедший рядом Януш Радонек.
— Теперь спустимся к реактору, — резюмировал Хар, когда они остались одни.
— Может быть, сначала зайдем к генеральному? — попытался возразить Януш.
— Реактор.
Сейчас они находились в кабине лифта, который летел на самый нижний уровень, где и находился Ка-реактор. Вход туда был перекрыт, но после некоторых действий Януша со своим коммом остановившийся лифт полетел дальше.
Перед защитной стеной Хар заметил некоторое оживление. В воздухе мерцала яркая надпись, сообщающая о регламентных работах. А сбоку, метрах в десяти, высился большой открытый контейнер, в котором виднелись антирадиационные скафандры. Внутри контейнера копошились люди.
Хар вопросительно воззрился на Януша.
— Готовится проверка рабочих модулей.
— Что-то случилось? Плановая проверка прошла неделю назад. Согласно вашему отчету.
— Мне не хотелось бы обсуждать это здесь, — немного смешался Януш. — Давайте поднимемся к шефу, сейчас нас все равно не пропустят.
Хар пожал плечами и они вернулись к лифтовому кусту.
Когда они входили в приемную, Хар заметил, что у секретарши на экране торчит научный директор комплекса, тот самый, который встречал его у входа. Секретарша что-то негромко ему втолковывала.
Генеральный директор ждал их. Это был представительный мужчина, с умным спокойным лицом. Он слегка привстал и вежливо поздоровался, показывая рукой на кресла. Потом приказал роботу подвинуть столик с прохладительными напитками. Тот молча выполнил распоряжение и исчез за раздвинувшейся стеной.
— Пара минут, — извинился генеральный. — Сейчас должен появиться Сваровский.
Хар налил себе любимой минералки и с удовольствием отпил холодную щекочущую жидкость. К счастью, на этот раз его вкусы с носителем полностью совпадали.
— Мы можем начать без него, — сказал он. — Что с реактором?
Генеральный переглянулся с Янушем.
— С датчиков прогнозирования время от времени поступает информация о вероятных поломках, — ответил тот. — Причем уже не первый раз. Мы обязаны реагировать, реактор не новый. Согласно правилам его необходимо заглушать. А потом полностью перебирать все модули, на которые указывает система прогнозирования.
— Результаты?
— Нулевые. Все в полной исправности. Мы дважды обследовали сами датчики, они также исправны.
— Вы сообщали об этом руководству?
— Вчера как раз отправили…
— Я ознакомился с вашим отчетом во время перелета, — оборвал его Хар. — Мне переправили его в глайдер. Хочу подчеркнуть, что ваши так называемые "неисправности" уже обошлись Западному комплексу в десять миллионов кредитов. И неизвестно, сколько прибавится в дальнейшем. У меня есть полномочия остановить ваш комбинат, если в ближайшие дни вы не сможете найти причину этих странных неполадок.
В кабинете наступила тишина, которую прервал запыхавшийся научный директор.
— Я не опоздал? — пролепетал он.
Генеральный молча указал ему на свободное кресло.
— Расскажите инспектору про вашу новую разработку. — И продолжил, обращаясь к Хару: — Недавно мы установили прибор, разработанный группой Сваровского. Его показания однозначно подтверждают, что с реакторами все в порядке.
Хар усмехнулся.
— А если там вдруг рванет, то всегда можно списать на то, что этот прибор экспериментальный?
Научный директор неожиданно вскочил и срывающимся голосом заорал на Хара. Присутствующие, в том числе и сам Хар, уставились на него с откровенным изумлением.
— Вы ничего не знаете о биокомпонентах и поэтому несете откровенную чушь! Датчик разработан на основе уникального наноматериала — тройственного биокомплекса. Такой прибор в принципе не может ошибаться! Он либо работает, либо нет. Третьего ему не дано!
— Карел, успокойтесь и сядьте, — твердо произнес директор. Сваровский некоторое время стоял, покачиваясь, а потом махнул рукой и сел. Вид у него был красный и взъерошенный. Януш смотрел на него с сочувствием.
— Так, — спокойно сказал Хар. — Придется внести ясность…
Он неторопливо достал свой комм.
— Профессор Гольдберг? Добрый день. Скажите, кто у нас эксперт по новым биокомпонентам… Да, конечно… Ого, неужели… Отлично. Переключите на него, пожалуйста. И если вас не затруднит, представьте меня.
Он ждал несколько минут. Присутствующие смотрели на Хара, не произнося ни слова. Наконец комм ожил.
— Добрый день, Иван Николаевич. Простите, что отрываю вас от дел. Мне нужна короткая консультация. Ваше мнение об экспериментальном материале, тройственном биокомплексе. И еще об одном энергичном молодом человеке, Кареле Сваровском, если вы о нем слышали. Буквально в двух словах.
Дальше Хар молча слушал.
— Большое спасибо. Вы мне очень помогли.
Он спрятал комм в карман.
— Что же, я привык доверять специалистам. Настоящим специалистам, — он вперил грозный взгляд в научного директора. — А не… говорливым крикунам.
Сваровский побледнел, но не отвел взгляда.
— А можно поинтересоваться, что именно сказал президент Академии Наук? — нейтральным тоном произнес генеральный.
