— Джошуа! Ну будет тебе, это же Сэм. Где ты?
Потеки замерзшей воды на плитках напоминали реку с притоками. Джошуа поспешно вернул из нейронаноники визуальную картину своего подлета к обломку, внимательно вглядываясь в изображение. Бугристый лед толще всего был в одном углу, на картинке он был похож на горный хребет со множеством вершин и пропастей, разделенных долинами непроницаемой тени. Джошуа велел маневровому ранцу осторожно направить его к этому углу, используя по возможности меньшее количество газа и держа плавники-теплообменники направленными в сторону, противоположную «Мадийру».
— Джошуа, не заставляй нас волноваться. Ты в порядке? Может, помощь какая нужна?
Теперь «Мадийр» находился всего в какой-нибудь сотне метров от космоплана. Из маневровых двигателей снова вырвались язычки пламени, стабилизируя его положение. Джошуа, наконец, смог дотянуться до острых кристаллических сталагмитов, поднимающихся метра на два от пола. Он был убежден, что не ошибается — вода явно била здесь вверх из каких-то прорванных труб, или трубок, или по чему она там циркулировала в подземных глубинах. Он ухватился за один из сталагмитов, и его затянутая в бронированную перчатку рука едва не соскользнула с твердого, как сталь, льда — но, наконец, ему удалось погасить инерцию.
Пробираться среди торчащих острых конусов в поисках какого-либо отверстия в полу было делом не из легких и продвигалось довольно медленно. Каждый раз, когда он переносил вперед руку или ногу, ему сначала приходилось убеждаться, что под ними твердая опора. Даже при том, что фотонная чувствительность его датчиков была задействована в полную силу, пол видно было плохо. Ему приходилось пробираться к центру зоны — туда, где по логике вещей должно было находиться отверстие, — практически на ощупь, метр за метром, руководствуясь исключительно указаниями дисплея прибора инерционной ориентации. Если только это отверстие, действительно, существовало. И если оно куда-нибудь вело. Если, если, если…
Только через три мучительные минуты, в течение которых он каждый миг ожидал взрыва торжествующего хохота Сэма и нестерпимого испепеляющего жара лазерного луча, ему, наконец, удалось обнаружить углубление, дна которого он не смог достать рукой. Джошуа ощупал его края с тем, чтобы нейронаноника на основании тактильных ощущений представила ему более или менее связную картину. Возникшая перед его мысленным взором визуализация явила изображение провала метра три длиной, сантиметров сорок шириной, но определенно уходящего куда-то вглубь, под пол. Да. Это вход, но слишком тесный для него.
В его воображении одна за другой мелькали картинки охоты, которую устраивают на него Сэм и Октал. Но на поверхности охватившего его чувства обреченности булькало понимание того, что у него просто нет времени суетиться, пытаясь отыскать еще одно, более широкое отверстие. Единственный его шанс был здесь.
Он подтянулся к самой широкой части провала, аккуратно протиснулся между ледяными остриями и отстегнул с пояса термоиндуктор. Это был темно-оранжевый цилиндр двадцати сантиметров длиной, удобно умещающийся в руке. Все мусорщики пользовались такими: его регулируемое индукционное поле было идеальным средством для высвобождения в вакууме вмерзших в лед или прикипевших к кускам оболочки предметов.
Пока Джошуа датавизировал профиль необходимого ему поля в процессор индуктора, он все время остро ощущал, как бешено стучит его сердце. Наконец, не выдержав, он отдал нейронанонике приказ привести сердцебиение в норму, снизив уровень адреналина в крови. Затем направил термоиндуктор в центр провала, набрал в легкие побольше воздуха, напряг мышцы и запустил программу, загруженную в нейронанонику.
Фонари скафандра заливали покрытую льдом небольшую впадину ярким белым светом. Под слоем мутноватого льда Джошуа чудились какие-то темные бесформенные призраки. Обледенелые края впадины отбрасывали в оптические датчики на воротнике его скафандра радужные пучки света. Темный провал уходил куда-то под поверхность обломка оболочки хабитата, так глубоко, что лучи света не доставали до дна.
Термоиндуктор включился одновременно с фонарями, мгновенно превратив метровой ширины участок льда в мерцающую красноватым светом трубу. На том уровне мощности, который задал Джошуа, лед превратился в воду, а затем в пар меньше чем за две секунды. Рядом с ним в пространство ударил толстый столб пара, добавляя еще немного вещества к материи Кольца Руин. Край струи задел скафандр, и Джошуа пришлось покрепче ухватиться за ледяные сосульки.
— А-а, ну вот, наконец-то, я и вижу тебя, Джошуа, — торжествующий датавизированный смех Сэма эхом отозвался в его мозгу.
Термоиндуктор выключился. Секундой позже пар рассеялся настолько, что стал виден вход в вырезанный им тоннель, гладкие стенки которого в отраженном свете фонарей скафандра отливали рифленым хромом. Заканчивался тоннель метров через десять, в недрах тела полипа. Джошуа развернулся, цепляясь за лед и колотя по нему кулаками в отчаянной попытке ухватиться за что-нибудь на этой скользкой поверхности, и нырнул в тоннель головой вперед.
Лазер с «Мадийра» ударил в лед в тот самый момент, когда его ноги скрывались в тоннеле. Под воздействием мощного разряда энергии сталагмиты вокруг провала мгновенно превратились в ледяную пыль, а лед испарился в радиусе трех метров вокруг. Грибовидное облако голубоватого пара рванулось в пространство, унося с собой тучу полутвердых осколков. Проходящий сквозь облако луч лазера был похож на луч красного солнечного света.
— Конец маленькому засранцу! — прозвучал в эфире торжествующий возглас Сэма.
Лазерный луч потух. Ледяная каша осела на покрытый пеной фюзеляж космоплана. Секундой позже она добралась и до «Мадийра», облепив алитиевые конструкции. Маневровые двигатели на мгновение полыхнули огнем, удерживая корабль в прежнем положении.
Как только облако пара рассеялось, «Мадийр» сфокусировал свои датчики на все еще вибрирующем обломке оболочки. Среди остатков стен льда практически не осталось, удар лазера и струя пара заодно выбили и мозаичные плитки. Даже некоторые самые низкие остатки стен были разрушены до основания мощным ударом струи пара. На полиповом полу светилось тускло-красное круглое пятно.
Джошуа спасло только то, что лазерный луч отклонился. Подошвы его бронированного скафандра зацепило краем потока фотонов, расплавившего сапоги из односвязанного углерода и добравшегося до прочной черной мембраны самого скафандра ЛГПИ. Даже потрясающий продукт лунной технологии не смог выдержать подобного удара. Кожа обуглилась, мясо стало поджариваться, и даже кости обожгло.
