не доверяла, так пусть экономит свои зеленые молнии — посветил фонариком.
— Смотри, — микрофон искажал голос, но я готова была поклясться, что звучит он сейчас глухо и напряженно.
— Вижу.
Похоже, станцию посетили незваные гости. Оплавленная панель управления, раскуроченная взрывом дверь… Судя по ее толщине, местные обитатели гостей не жаловали.
Их это не спасло.
На полу шлюзовой камеры лежало тело. Беловолосое, в форме без опознавательных знаков. Шиндари скользнул по нему ничего не выражающим взглядом и сосредоточился на противоположной стене.
Эта дверь была цела и закрыта.
— Здесь код, — сообщила я. Это несколько усложняло дело, но и внушало надежду, что внутри остался кто-то живой.
Шиндари молча приблизился к панели и поколдовал над ней несколько минут. Та зажглась зеленым, а дверь медленно открылась, впуская нас в темную, освещенную лишь тусклым аварийным светом кишку коридора. Воздух с шипением вырывался наружу, и мы, не задерживаясь, шагнули внутрь, давая автоматике сделать свое дело и изолировать поврежденный шлюз от относительно целых помещений.
Я бы не назвала это схваткой — скорее бойней. Оплавленные следы бластеров на стенах. Тела — мужчин и женщин, почти сплошь беловолосых, с распахнутыми в вечность мертвыми синими глазами.
Мы опоздали. Те полтора часа, что Шиндари выиграл с помощью того трюка с астероидным поясом, ничего не дали. Изображая грузоперевозчиков, мы потеряли больше. Я не знала, что он сейчас чувствует, даже представить не могла, но глядя на то, как нергит наклоняется над очередным мертвым соотечественником, на всякий случай помалкивала.
— Джоан! — окликнул он меня, и неожиданно и чуждо прозвучавший голос заставил непроизвольно дернуться. Лицевые щитки, удостоверившись, что кислорода, несмотря на утечку, хватает, мы давно подняли, и теперь микрофон не искажал звуки. Шиндари был взволнован. — Сюда!
Луч его фонарика подрагивал на бледном окровавленном лице неподвижной нергианки. Я подумала было, что это знакомая Нейдара… А потом заметила едва заметное движение. Девушка дышала, едва-едва, но дышала!
— Адрен! — немедленно вызвала я доктора. — У нас раненый!
— Включите видеосвязь, — откликнулся он и на долгие несколько минут погрузился в молчание, пытаясь сделать невозможное — по видеосвязи, в неровном свете фонарика поставить диагноз. — Она плоха. Нужно доставить ее на корабль, здесь я смогу помочь. Но переносить осторожно! Найдите медотсек, такие станции должны быть укомплектованы герметичными носилками.
Сутки вытаскивал док девушку буквально с того света. Сутки мы с Шиндари, делая короткие перерывы, исследовали станцию в поисках ответов или других выживших. Ни тех, ни других мы так и не нашли.
Хотя были у меня кое-какие мысли по поводу того, что произошло на безымянном планетоиде.
— Это точно не пираты.
Мы сидели в рубке. Я в своем кресле, привычно краем глаза отслеживая показания приборов и датчиков. Нейдан за столом в “кухонном” углу. Он механически забрасывал в себя пищевой концентрат, явно не обращая внимания на вкус, лишь бы восполнить потребность в энергии.
— Ты о том, что не взяли ничего из вещей? И техника вся на месте.
— И это тоже, — я согласно кивнула, задумчиво глядя на пищевой автомат. Мне бы тоже стоило подкрепиться. Мой организм, конечно, способен успешно функционировать без еды куда дольше даже среднестатистического нергита, но доводить до крайностей не стоит. Как знать, когда могут понадобиться все доступные ресурсы. — Нет тел нападавших. Ни одного. Схватка была жаркой, думаю, потери были с обеих сторон. Однако “свои” тела они забрали с собой. Пираты не стали бы так утруждаться.
— И не инсектоиды, — процедил Шиндари. — Если только они не перешли на человеческое оружие.
Я задумчиво кивнула. Верно, инсектоиды развивали собственные технологии, заметно отличающиеся от используемых повсеместно. И тогда картина боя выглядела бы иначе.
— Скажи-ка мне, Нейдан, — я впервые вслух назвала нергита по-имени, и он удивленно вскинулся. — А только ли инсектоиды к вам, нергитам, так неравнодушны?
Он не успел ответить, от Каррига пришел сигнал, что спасенная девушка приходит в себя.
26
В медотсеке мы застали склонившегося над капсулой дока. Он поглядывал то на монитор, фиксирующий сигналы датчиков, которыми была облеплена, то на саму свою единственную пациентку.
Шиндари отчего-то напрягся.
— Эй, док, я бы на твоем месте…
Он не успел договорить. Равномерный писк приборов участился, девушка открыла нечеловечески синие глаза, увидела перед собой незнакомца… И Карриг, откинутый словно бы воздушной волной, спиной влетел в стену напротив да так и остался сидеть на полу, придерживая рукой голову.
Шиндари буквально в два прыжка оказался рядом с медкапсулой и, оставаясь на расстоянии вытянутой руки, заговорил на незнакомом мне языке.
— Она просто испугалась, — извиняющимся голосом сказал нам Шиндари и обратился к девушке уже на всеобщем: — Я офицер Шиндари Нейдар. Это друзья. Ты в безопасности.
Кажется, он дублировал то, что уже сказал ей на родном языке. Взгляд девушки приобрел осмысленность. Она открыла рот, пытаясь что-то сказать, но получилось лишь неразборчивое сипение.
— С допросами я бы не торопился, — подал голос доктор. Он уже успел подняться, держась за стену, и теперь ощупывал собственный затылок. И пожалуй, здоровье “моего” дока — он же летит на моем корабле, заведует, пусть и временно, моим медотсеком, а значит, этой мой док! — беспокоило меня куда больше, чем безымянная пока нергитка.
— Она достаточно окрепла, чтобы швырнуть взрослого мужчину через комнату, — отстраненно заметила я, наблюдая, как бережно Шиндари помогает девушке сесть в медкапсуле.
— Это стресс! — тут же вступился за соотечественницу нергит, а я вдруг подумала, что стоит внимательней подойти к выбору концентрата для пищевого аппарата. Что-то от нынешнего у меня изжога.
Ах, да. Я же сегодня еще не ела.
Ну тогда тем более.
— Сильные негативно окрашенные эмоции рефлекторно вызывают защитный рефлекс. Она никому не хотела вреда!
— Я заметил, — проскрипел Карриг и, удостоверившись, что голова цела, осторожно подошел к капсуле. Теперь девушку от меня закрывали уже две мужские спины.
— Хватит лирики, — от моего жесткого голоса Шиндари вздрогнул и медленно повернулся в мою сторону. Кажется, не только я забыла, что мы здесь
