— Есть у меня один знакомый. Он занимается… Информацией. И может кое-что разузнать. За разумную плату, конечно.
Я отвернулась от экрана и прямо посмотрела на нергита.
— Он живет на Эдеме. Довезу тебя и Каррига, сведу с этим знакомым, а что делать дальше — дело твое. Я воевать с Пхенгом не собираюсь. Даже за все деньги Галактики.
27
Естественно, сразу на Эдем никто не полетел.
Не говоря о том, что наши физиономии висели на всех информационных таблоидах Галактического содружества как разыскиваемые, так перед нами встала еще одна проблема.
Моя любимая, финансовая.
Как настоящий профессионал, мой знакомый брал за свои услуги немалые деньги, при этом за благотворительностью замечен не был. И с Шиндари, учитывая, в какое дерьмо он собирался окунуться, содрал бы денег по полной программе. С наценкой за риск и моральные потери.
Если бы эти деньги, конечно, у Шиндари были.
Но увы, счета беглого каторжника надежно заблокированы, и сейчас даже трусы на нем куплены за мой счет.
Я тоже большим человеколюбием не отличалась, и вкладываться в это дело больше, чем уже получилось, не собиралась.
— Может, тогда пролетим через Шинаду? — предложила Лайри, едва поняв, что ее соотечественник испытывает финансовые затруднения. — Если с сектором “В” ничего не случилось…
Несогласных с официальной пацифистской политикой Нергии оказалось не так уж мало. И на одной горнодобывающей станции они не сидели, рассеявшись по ближайшему к родной планете рукаву Галактики.
Нейдан вопросительно взглянул на меня. Иногда он вспоминал, кто капитан на этом корабле.
Оставалось только кивнуть и велеть прокладывать новый маршрут. Карриг, на удивление, не возражал и выглядел едва ли не довольным. С появлением долгожданной пациентки он воспрял духом, все свободное время проводил в ее компании, и брился еще более тщательно, чем обычно. Лайри воспринимала не всегда медицинское внимание благосклонно, и меня эта ситуация странным образом устраивала.
— Значит, Шинада, — задумчиво прокатил название планеты на языке Шиндари и вбил в программу новые координаты. На голоэкране высветился новый извилистый маршрут.
— Могут быть проблемы, — заметила я. — Она входит в Галактическое содружество. Лицами там лучше не светить.
Нейдан задумчиво потер щеку.
— Надеюсь, это будет не как в прошлый раз.
— Разумеется, нет, — уверила я его. — У меня было время подготовиться.
К этой операции я подошла так, как привыкла: с чувством, с толком, с расстановкой. Документы на Шиндари должны были выдержать поверхностный осмотр туристической таможни, новое лицо в этот раз формировали ему не с помощью маски, которая скорее экстренный выход, чем выбор профессионала, а челюстных накладок и гиалуроновых инъекций. Краска для волос превратила нергита в жгучего брюнета.
Лайри смотрела на преображение соотечественника, приоткрыв рот и прижав ладони к щекам. Для нее это была увлекательная игра в шпионов. Девушка, не видевшая тел своих товарищей, так и не смогла прочувствовать всю серьезность происходящего.
Наивное дитя с широко распахнутыми глазами. Как она вообще попала к радикально настроенной оппозиции? Глядя на нее, скорее верилось, что она будет уговаривать всех простить и отпустить с миром.
И ведь даже нападение на станцию она пережила почти без потерь… После медкапсулы и шрамов не останется. Ни на теле, ни на душе.
Кажется, это неприятное чувство в груди называется завистью.
* * *
Высадка на новую планету — это всегда сюрприз. Как бы ты не готовился, сколько бы не собирал информации, первый шаг за пределы космопорта, первый вдох неотфильтрованной атмосферы — как первый секс.
Порой бывает паршивым, но всегда незабываем.
Шинада пахла песком и горькими специями. Ее звезда безжалостно жгла планету злыми лучами, жар которых выдерживали не все.
Шинадцы, замотанные во множество слоев ткани, с закрытыми лицами, на такую ерунду внимания не обращали. Суетились, сновали по узким затененным навесами улочкам, и активно способствовали процветанию собственному и планеты. Немногочисленная местная живность и вовсе днем на поверхности не показывалась, предпочитая ночную прохладу дневному опасному зною.
Мы с Нейданом просто затемнили окуляры. Смотреть вокруг сразу стало не так больно. Свет, отраженный от белого песка, слепил и выбивал слезы.
— Я словно стою посреди огромной сахарницы, — пробормотал Нейдар, натягивая капюшон ниже на лицо.
— В городе будет полегче, — пообещала ему. — Там не видно пустыни.
Рейсовый шаттл домчал нас от космопорта до ближайшего города быстро и относительно безболезненно. Работал кондиционер, окна можно было затемнить, чем мы немедленно и воспользовались. Остальные пассажиры не обращали на парочку путешественников никакого внимания, слишком занятые собственными делами.
Город Нейдана впечатлил даже больше, чем пустыня.
— Как, однако… Аутентично.
Узкие извилистые улочки, невысокие двух- и трехэтажные дома с узкими окнами-бойницами, яркие, кричащие ткани навесов. А еще запахи — терпкие чуждых нам гуманоидов, сладкие незнакомых фруктов, горькие непривычных специй.
— Словно в исторический фильм попал. Я думал, Шинада входит в Содружество?
Я рассмеялась, слишком глубоко вдохнула пропитанный специями воздух и закашлялась.
— Это все для туристов. Антураж. Здесь неподалеку даже рынок есть, сделанный под старину. Бешеной популярностью пользуется, право представлять на нем свою продукцию — привилегия, которой не каждый способен добиться.
Мимо, едва не сбив с ног, промчалась парочка низкорослых местных жителей. Мелькнули чешуйчатые хвосты. Молодые совсем еще — после второй линьки, знаменующей собой совершеннолетие, шинадцы хвосты отбрасывали.
— Большая же часть их городов ничем не отличается от любого мегаполиса Содружества. Да и здесь старина только внешняя. Внутри здания оборудованы по последнему слову техники. Никто не станет лишать себя прелестей цивилизации вроде кондиционеров или воздушных фильтров. Да и те же туристы не поймут.
— Старина стариной, а обед по расписанию, — задумчиво протянул нергит, разглядывая непривычно яркую улочку. После недель однообразия бесконечного космоса и тесного нутра корабля эта пестрота резала глаз.
— И никто не боится солнца…
Ну, я бы не сказала, что совсем не боится, но местные определенно давно и успешно адаптировались к непростым условиям
